нрав, был весьма злопамятным, а главное, крайне изобретательным, так что чиновникам не раз икалось от воспоминаний о судьбе того или иного проштрафившегося товарища.
Даже слуги обходили кабинет государя на цыпочках, стараясь не шуметь, хоть император никогда не опускался до того, чтобы срывать на них своё раздражение. Однако сегодня всё могло быть, это опытная челядь чувствовала нутром, так что предпочитала не рисковать. А прислуживать императору отправился самый старый камердинер, которому и в отставку уйти не беда. Тем более что дворня скинулась, чтобы уж точно бедствовать старику не пришлось. Но, даже зная это, пожилой слуга с трудом сдерживал трясущиеся колени, глядя на разъярённого правителя государства.
– Твою м… – Святослав Андреевич с большим трудом сдержался, чтобы не обложить Серафима трёхэтажным матом. – Ты скажешь мне что-нибудь или нет?!
– Извини, – герцог Сафронов, один из немногих, кого император мог назвать другом, устало откинулся в кресле и трясущимися руками вытер пот. – Не могу найти. Сансарный отклик печати мало того что смазан, так ещё даёт множественное эхо, создающее фантомные метки. Если им верить, то Кузьма сейчас одновременно и в Европе, в десятке мест разом, и в обеих Америках, и даже в Антарктиде.
– Андрей, ты же понимаешь, отговорки меня не интересуют, – император тяжело вздохнул. – Я не могу потерять Ефимова, не только потому что он мой зять. Это будет всё равно что расписаться в нашей беспомощности! Как в таком случае мы должны удержать портал и анклав?! Да тут каждая собака нас на зуб попытается попробовать! А как иначе, если мы буквально в сердце страны умудрились просрать ключевого подданного, да ещё моего зятя!
– Если бы только твоего, – поморщился канцлер, тоже находящийся в кабинете. – Девчонки, конечно, расстроились, но они молодые, так что пережили бы. Но сейчас, если Кузьма действительно погибнет или пропадёт без вести, турецкий султан тут же заявит право на часть наследства. Сами знаете, это у нас его дочь лишь просто маленькая девочка, он-то официально её женой Ефимова считает.
– Хрен ему по всей османской морде, – зло ощерился император. – Пусть что хочет себе фантазирует, но ни сантиметра нашей земли не получит. С правом прохода будет сложнее, но…
– Ты сам знаешь, что его под держит весь консорциум. – Голицын тяжело вздохнул. – А на нас и так давят.
– У тебя есть что-то конкретно предложить, тогда давай, – император тяжело уставился на второе лицо в государстве. – А пересказывать то, что каждый из нас знает не хуже тебя, не стоит.
– Есть, – кивнул канцлер, – задействовать Асю Кузьминичну. Она способна найти отца и переместиться к нему даже из другого мира. Я лично был свидетелем этого.
– Это ты про то, как она тебе кабинет разнесла? – тут же оживился император. – А ведь может сработать. Даже если Кузьму похитили, справиться со Снежной девой сможет далеко не каждый. Скорее уж наоборот, она сама кого хочешь в гроб загонит.
– Я бы на вашем месте не торопился, – вмешался вдруг Серафим. – Идея, конечно, здравая, но что-то мне не даёт покоя. Похищение – это слишком уж… нарочитое. Да и терзают меня сомнения, что Кузьму можно было так легко скрутить, используя лишь один недоделанный негатор. Я лично держу на контроле его тренировки с наднебесницей, и надо сказать, её боевое искусство весьма эффективно. Это если не вспоминать, что парень вообще-то ученик Варяга. И может глаз на жоггу натянуть любому на чистой физике. А тут какие-то клоны – и всё, спеленали как котёнка. Вы сами-то в это верите?
– Хм, – задумались первые лица государства. – Полагаешь, это игра Ефимова?
– На сто процентов утверждать не буду, но мне кажется, что вероятность этого весьма высока, – подтвердил Сафронов. – Однако подстраховаться всё же стоит. Мало ли, вдруг эти уроды что-то новое придумали.
– То есть ты предлагаешь не пороть горячку, а обождать, – подытожил император. – И, если Кузьма не подаст какой-нибудь знак, задействовать девочку.
– Это правильно, но стоит предварительно поговорить с ней, вдруг она сможет определить местоположение своего бестолкового папаши, – подхватил мысль канцлер. – Если получится – сможет отслеживать его перемещения и прийти на помощь. Или эвакуировать его, мало ли куда вляпается.
– Согласен, – Святослав Андреевич кивнул после недолгого раздумья. – Так и поступим. А официально объявим, что герцог Ефимов отбыл на вотчину к невестам. И да, как только найдём этого засранца, надо будет сразу свадьбу играть. Иначе я поседею раньше, чем внуков дождусь. Да и юридически узаконить владения в Эллуриане тоже нужно, чтобы всякие и думать забыли урвать от них кусок.
– Я поговорю с патриархом, – сделал пометку в бумагах канцлер. – Хватит уже этих метаний. А то, видите ли, многожёнство – грех. А то, что аристократы гаремы себе набирают в десятки, а то и сотни девок, и юридически это никак не регулируется, это, понимаешь, не прелюбодеяние. Вот и прикроем им лавочку. Хочешь дюжину баб – женись на каждой. И обеспечивай как положено. Вон как Кузьма.
Он своих не делит на сорта, хотя уж кто-кто, а он имеет полное право.
– Тогда решено! – грохнул ладонью по столу император. – И молчите! Митрофанову я сам всё скажу, а остальным знать ничего не надо. Пусть наши заклятые друзья головы поломают, не стоит им помогать. Может, всё ещё обойдётся… надо зайти, свечку поставить. Лишним не будет.
Пётр Ярве поморщился. Да, за последнее время он отвык от ароматов города. Нет, джунгли тоже не розами пахли, встречалась там и вонь экскрементов животных, и тухлое амбре чьей-то недоеденной добычи, да и растения вносили свою лепту, зачастую далеко не самую приятную, но всё равно это были естественные запахи. Здесь же нос забивала химия, вызывая кашель и желание заткнуть ноздри. А еще больше – желание вернуться туда, где всё просто – или ты, или тебя. И молодой шаман с удовольствием бы сделал это, тем более что ему весьма толсто намекали на такую возможность, вот только сначала надо было закончить кое-какие дела.
Прежде всего это, конечно, было спасение Дэна. Шебутной хакер был раздолбаем, не приспособленным к настоящим трудностям, но оказался настоящим другом. А Пётр, несмотря на свою внешнюю холодность, друзей никогда не бросал. И дал себе слово вытащить товарища, чего бы ему это ни стоило. Первой жертвой стала Хилука. Нет, с ней всё было в порядке, но её пришлось оставить в кампусе колледжа, в группе адаптации. Просто тёмная эльфийка привлекала слишком много ненужного внимания.
Однако появилась другая проблема, из-за чего поиски хакера пришлось отложить. Кузьма Ефимов, гораздо раньше друзей выбравшийся из другого мира и даже отхвативший себе в жёны эльфийскую богиню, снова пропал. На этот раз в результате разборок с вампирами Ярве ничуть не удивился появлению кровососов, благо знал о потустороннем мире куда больше простых обывателей, но всё равно удивился тому, что Варлок умудрился с ними сцепиться. Хотя, если подумать, Кузьма славился как раз своим умением попадать в разные передряги, так что Пётр в итоге просто принял это как данность.
Да и не верил он, что Варлока непременно надо идти спасать. В прошлый раз они тоже кинулись сломя голову, и к чему это привело? Нет, сам шаман был не в обиде, всё-таки приобрёл он куда больше, чем потерял, но о других он этого сказать не мог. Погибший Снегирь, Денис, чудом вырвавшийся из лап чокнутой эльфийки-духа, чтобы попасть в плен к полякам, Валентин, потерявший память и до сих пор полностью не восстановившийся.
Для них операция по спасению обернулась трагедией. Да и, зная Кузьму, Ярве был уверен, что тот непременно выкрутится сам. Вот только духи, которых он спрашивал о местоположении Дениса и Варлока, указывали на одно и то же место. Значит, они или вместе, или совсем недалеко друг от друга. А уж с помощью одного из сильнейших Аватар мира вытащить хакера, где бы он ни был, будет гораздо проще. Так что Пётр без колебаний решил отправиться на поиски Кузьмы и сейчас стоял перед вокзалом, разглядывая неожиданное препятствие. Точнее, человека, им ставшего.
Лысый молодой паренёк в хорошем строгом костюме и с улыбкой на лице выглядел совершенно безобидно. Глядя в его наивные глаза, хотелось взять за руку и отвести глупыша к городовому, а то ведь ушлые вокзальные воры оставят без штанов. Вот только Пётр чувствовал, что тот, кто захочет обчистить этого дурачка, рискует сам остаться без головы. Даже духи старались не приближаться к лысому лишний раз, будто он был смертельно опасен. Хотя… почему будто. Ярве без труда мог уловить флюиды крови. Паренёк совсем недавно убивал, и, судя по улыбке, его это ни капли не напрягало.
– Привет! – лысый помахал рукой. – Я Фридрих Гогенцоллерн, и я иду с тобой.
– Мне плевать, кто ты, – Ярве вдруг понял, что его дико раздражает улыбка собеседника. – Но, если ты не исчезнешь через две секунды, я тебя разделаю на части.
– Ты можешь попробовать, – пожал плечами Фридрих. – Но я иду с тобой.
Пётр не ответил, но в следующую секунду атаковал, лихо рубя окутанным пламенем посохом, превратившимся в пальму. Вот только ни один удар так и не достиг цели. Лысый уворачивался легко и непринуждённо, будто перед ним был не опытный боец, последний год только и делавший, что сражавшийся за свою жизнь, а желторотый юнец, только сегодня впервые взявший оружие в руки. Но самое поганое, что духи, отправленные шаманом в атаку, не осмелились напасть. Они стонали, метались, но не приближались к Гогенцоллерну, словно тот внушал им ужас.
Но это лишь раззадорило Петра. Его удары становились всё резче и опаснее, грозя буквально располовинить противника. Однако тот будто этого не замечал, всё с той же ловкостью уклоняясь от атак и не нападая сам. И всё это с неизменной улыбочкой, не покидающей лица, отчего хотелось вмазать ему посильнее. А шаман не привык себе в чём-то отказывать, особенно если это касалось мордобоя.
Крутанувшись, Ярве разорвал дистанцию, буквально из воздуха вынимая огненный лук, однако буквально в последний момент передумал стрелять. В себе он не сомневался, вот только предсказать, как поведёт себя соперник, не мог, слишком тот был странным. А значит, могут быть случайные жертвы. Не то чтобы шаман проникся человеколюбием и идеями гуманизма, скорее уж наоборот. Но вовлекать посторонних он не хотел чисто из практических соображений. Задерживаться ему было не с руки, так что, как ни хотелось стереть с лица соперника улыбку, Пётр развеял лук. Зато натравил духов.