— Слышь, Док Холлидей[1], — вновь подаёт голос первый снайпер, — ты всерьёз собрался из этой пукалки стрелять? С такого расстояния?!
— Ковальски!.. — скрипит зубами амазонка.
Оборачиваюсь к солдату и улыбаюсь.
— На что поспорим, что я отсюда уложу ваших тварюшек? Семь патронов, семь трупов.
Неугомонный Ковальски широко распахивает от удивления глаза и скалится.
— Шестнадцатилетний Лагавулин[2], как тебе такое? Завалялась у меня одна бутылка. Если мажешь или противник выживает, отдаёшь винтовку? Ну чё? По рукам?
Эмпатическая проницательность сообщает, что он не врёт.
— Наглый ты, — отвечаю с широкой улыбкой. — Уважаю. Сам такой. По рукам. Можешь идти за бутылкой.
— Да-да, удиви меня.
Без лишней спешки целюсь, активирую Пелену тишины вместе с Усиленным выстрелом и спускаю курок. Пуля дырявит башку замершему богглу, и его тело оседает в снегу. Монстры никак не реагируют на смерть собрата, поскольку не слышат выстрела, замаскированного способностью.
— Как ты это сделал? — не выдерживает Саманта.
— Я целился в яблочко — прямо меж его несуществующих глаз. Оказывается, там находился его мозг, — пожимаю плечами с невинным видом.
— Ну-ну, шутник хренов, — начинает нервничать Ковальски. — Теперь повтори это шесть раз.
— Как скажешь.
— Почему они не реагируют шум? — запоздало удивляется Санчез.
— Потому что его нет, — улыбаюсь в ответ и открываю огонь.
Когда смолкает последний выстрел и седьмой боггл растягивается на снегу, вывалив язык, снайпер демонстрирует мне весь свой выдающий словарный запас, накопленный за годы службы в армии. Приятно смотреть на профессионала за работой.
— Ник, братишка, — притворно вздыхает Санчез, — ты попал, как индюшка на День Благодарения.
— Ковальски — ты кретин, — констатирует Армстронг.
— Ты достаточно удивлён? — обернувшись к спорщику, спрашиваю я. — Жду свою бутылку.
— Кхм, да, окей. Чёрт. Чёрт!
— А теперь не отвлекайте папочку, у него тут целое поле несобранной арканы.
Процесс зачистки территории растягивается ещё на час. Я не спешу, берегу патроны. Цель разделаться с богглами с минимальными затратами сил и арканы. Работаю спокойно и уверенно.
В какой-то момент количество доступных целей снижается до нуля, и мне приходится подозвать их поближе с помощью Манка. Негромкий топот заставляет монстров сорваться сюда и закружить с азартом вокруг точки, откуда шёл звук. Возобновляю Пелену тишины и продолжаю выбивать своих “уточек”.
Последний слепой уродец плюхается в снег. Поле перед стеной напоминает промышленную бойню. Всё залито кровью, десятки трупов валяются вповалку и воняют. По крайней мере, для моего обоняния.
— Срань господня, да кто ты такой? — тянет Ковальски. — Ты же ни разу не промахнулся!
— Плод твоего воображения. Не волнуйся, я никому не скажу.
— Я, эм, — запинается нехарактерным для себя образом Саманта, — пойду доложу начальству об успехе.
Девица съезжает по лестнице, а я пересчитываю оставшиеся боеприпасы. Начинал я стрельбу со ста пятью, сейчас в Хранилище пусто, а в барабане заполнено ещё три каморы. Это значит, что урожай получился просто на диво щедрый. Осталось его упаковать.
Ещё десять минут уходит на то, чтобы потрогать сотню кристаллических цветов и записать на свой счёт 171 754 единицы арканы. Имея на руках под две сотни тысяч, можно уже что-то прокачивать.
Дальше мы с генералом обсуждаем результаты и следующие шаги. Завтра утром небольшой конвой выдвинется по северной дороге в Денби. Именно там требуется подкрепление, а вояки смогут спокойно набирать силу, не нервируя меня своим присутствием.
Рассказываю старику немного хитростей, которые могут сберечь жизнь его парням. Про Картограф и Трансивер, про ранги и их примерную силу.
К тому моменту, когда я выхожу из здания, Ковальски уже переминается от холода, пряча бутылку за воротом куртки.
— Уговор, есть уговор, — бурчит он.
Жму ему руку и направляюсь к ангару.
Меня ждёт одна старая знакомая.
[1] Джо́н Ге́нри «Док» Хо́ллидей — американский зубной врач, азартный игрок, один из наиболее известных ганфайтеров Дикого Запада.
[2] Lagavulin (рус. Лагаву́лин) — марка одного из известных шотландских односолодовых виски, производимого на одноимённой винокурне.
Глава 24
На армейскую базу Чадрон постепенно опускается ночь. Солнце, в последний раз залив багрянцем снег, скрывается за горизонтом. Я неспешно бреду к одному из ангаров, где ютятся гражданские, и вскоре захожу внутрь.
Как и сказала Хейли, её я нахожу в дальнем правом углу этого огромного пространства. Рыжеволосая девушка стрижёт немолодую чернокожую даму, сидящую на стульчике. Чуть дальше на койке валяется Кормак о’Риордан. Прежде крепкий энергичный мужчина сейчас выглядит на свой возраст. Порядком сдавший старик пустым взглядом пялится в потолок и рассеянно курит. Потеря дела всей своей жизни заметно ударила по бывшему владельцу ранчо.
— Ещё пять минут, — на миг отвлёкшись, произносит Хейли. — Я уже заканчиваю.
— Не спеши, — отвечаю я и рассматриваю окружающих.
Те явно давно уже привыкли к местным реалиям, обжились и худо-бедно наладили быт. Какая-то женщина читает сказку собравшимся в круг детям. В другом месте мужик заканчивает починку пары зимних ботинок. Молодая пара лежит, обнявшись, на раскладной койке и ничуть не стесняется других. С личным пространством тут туго, уединиться особо не получится.
Слышу шарканье ног и оборачиваюсь на шум. Ко мне приближается Кормак и сразу берёт быка за рога:
— Лицо у тебя знакомое, парень.
— Ещё бы, я на тебя почти шесть лет угробил, — не могу сдержать ухмылку.
— Унёс, значит, ноги с ранчо? Повезло тебе, повезло.
Я как бы ваш отход прикрывал, старик, и везение тут не при чём.
— Не буду сиськи мять, — решительно произносит Кормак и впервые становится похож на себя прежнего, — дочурка давно такой радостной не была, как сегодня, — он кивает в сторону занятой делом Хейли. — Поэтому поперёк плуга лезть не буду, но если вздумаешь её обидеть, рёбра я тебе пересчитаю, будь уверен, — и для верности старик показывает мне мозолистый кулак. — Ты меня услышал?
— Услышал.
— Вот и славно.
— О чём болтаете? — в нашу беседу вихрем врывается веснушчатая красотка.
— Футбол и машины, как обычно, — отвечаю я со смешком.
— Ага, об этом самом. Доброго вечера, — напоследок одарив меня пронзительным взглядом, Кормак кивает и отходит.
— Он тебя не обижал? — с лукавой улыбкой интересуется Хейли.
— Ничуть. Прекрасно выглядишь, — говорю я, оглядев её с ног до головы.
— Ха, перестань, — фыркает она. — Из косметики только мыло, а из гаджетов — расчёска. Первая красотка на деревне, — с сарказмом замечает девушка и легонько бьёт меня по плечу.
Я трясу кулаком, попутно изображая стук, прикладываю к нему ухо и говорю:
— Что ты там твердишь, магический шар[1]? “Без сомнения”? Ну надо же.
Кошусь на Хейли и ухмыляюсь.
— Вот это волшебство! — притворно вздыхает девушка. — А ещё предсказания найдутся?
— Ну-ка, магический шар, мы проведём сегодня отличный вечер?
Вновь изображаю стук и прислушиваюсь.
— “Все знаки указывают на да”. Видишь? — смотрю ей в глаза.
— Твоя сила не поддаётся разуму, магический шар! — она вскидывает брови и прикладывает ладошки к конопатым щекам. — А вообще мне казалось, что магия вне Хогвартса запрещена?
— Ну, они же должны были сделать некоторые исключения для чрезвычайных ситуаций вроде этой. Кто знает, может быть, я даже смогу наколдовать для нас бокальчик вина!
— На это мне хотелось бы посмотреть, — хмыкает собеседница.
— Тогда прошу за мной.
Мы выходим на улицу и через несколько минут на холодной, продуваемый ветрами пустоте, приближаемся к двухэтажному кирпичному зданию.
— Погоди, но в офицерский клуб не пускают гражданских, — хлопает обледеневшими ресницами Хейли.
— Да? Вот неудобно получится, когда нас отсюда будут гнать, — отвечаю я со вздохом и открываю перед ней дверь. — Прошу.
В предбаннике несёт дежурство одинокий солдат и при виде девушки вначале привстаёт с высокого стула, но, увидев меня, успокаивается.
— Вечер добрый, — козыряю ему двумя пальцами.
— И вам. Проходите, майор предупредил, что вы заглянете.
— Видишь, — с ухмылкой поворачиваюсь к Хейли и забираю её куртку. — Вжух! Доступ в запретные чертоги открыт.
— Не “вжух”, а “алохомора”, дурилка, — в сумраке мелькает белозубая улыбка.
Мы проходим сквозь ещё одну дверь и попадаем в тепло.
Большая прямоугольная комната с высокими потолками, а под ними бегут деревянные балки. Стены украшены военными памятными реликвиями, в том числе фотографиями павших солдат и флагами различных частей. Комната тускло освещена масляными лампами и свечами, расставленными по всему пространству на столах. Благодаря им клуб пронизывает тёплое золотое сияние.
Бар расположен в правой части зала и предлагает неплохой выбор алкоголя. В левой части комнаты есть несколько бильярдных столов, дартс, неработающий сейчас музыкальный автомат, а также небольшая сцена. Столы и стулья сделаны из прочного дерева, с удобными подушками, на которых расположилась целая орава посетителей. Место явно пользуется популярностью. С развлечениями на базе грустно, так что немудрено. Атмосфера царит расслабленная, офицеры болтают и смеются.
Поскольку я заранее всё разузнал и заглянул сюда, чтобы застолбить столик, нас уже дожидается уютное местечко в глубине зала. С благодарностью киваю бармену и веду рыжулю за собой.
Как сообщила мне Саманта, на базе у рядовых нет собственного клуба, а начальство не хочет, чтобы те бухали втихомолку, били друг другу лица и закономерно попадали на “губу”. Важность же возможности спустить пар в текущих экстремальных условиях генерал прекрасно понимает. Поэтому офицерам пришлось потесниться. Дважды в неделю в соответствие с определённым графиком простые солдаты, не несущие вахту, могут воспользоваться клубом, чтобы пропустить пивка с друзьями. И только пивка, поскольку крепкий алкоголь им не продают.