— На стадион, — отвечаю я, сверившись с часами. — Я уже четыре минуты, как выступаю там перед собравшейся толпой.
— Выходит, ты можешь быть в двух местах одновременно. Сколько скрытых талантов, — с насмешкой фыркает мечница.
Пока мы едем, спрашиваю у неё:
— Сколько арканы Дом Архарц собирает со своих членов?
— Зависит от должности. Семьдесят процентов с рядовых. Пятьдесят с младших офицеров. Тридцать со старших.
— И они это терпят? — искренне удивляюсь я.
— А куда деваться? Одиночки в Сопряжении не выживают, если, конечно, это не Новы.
Понятно, почему покойный Джиендро имел такой РБМ. При подобной дани, хорошо хоть, если на чистые трусы хватает и рацион на ужин.
Небольшой бейсбольный стадион не забит до отказа, увы. Для этого выживших осталось слишком мало. Однако и пустым его не назвать. По моим прикидкам здесь собралось от ста двадцати до ста пятидесяти человек. Они сидят на трибунах и в нетерпении смотрят, как мой мотоцикл выезжает прямо на отросший газон.
Глушу двигатель и оглядываю разношёрстную массу.
— Меня зовут Егерь. Спасибо, что пришли.
Бурление постепенно сходит на нет.
— Я ваш новый шериф, а также глава обоих форпостов. Вчера я с союзниками прикончил Самеди и всю его кодлу.
Последние слова вызывают новую волну обсуждений.
— Теперь для вас всё будет по-новому. Первое, отныне вы все не должны ни копейки Дому Архарц.
Радостный гомон.
— Второе, единственный налог в размере десяти процентов вы выплачиваете в казну форпоста. Третье, любой желающий может переехать в Уайтклэй. Единственное, у нас напряг с жильём, поэтому на данный момент мы не сможем вам его предоставить. Если соберёте пятнадцать тысяч, сможете построить свою собственную хату.
Мне приходится прерваться, чтобы позволить им обсудить услышанное.
— Четвёртое, у нас существуют правила, которые нельзя нарушать.
Перечисляю их и оглашаю наказание.
— Если думаете, что я шучу, напрасно. А теперь, внимание, вопрос, среди вас есть бывшие заключённые или их пособники?
Глава 7
Как говорил классик: “Народ безмолвствует”. Впрочем, продолжается это недолго. Вначале взгляды собравшихся скрещиваются на нескольких персонах, а следом поднимется тихий гул, постепенно перерастающий в выкрики.
— Этот вон!
— Вот та! Сука кровожадная!
— Крыса!
— Гнида!
Я изучаю их одного за другим.
В первых рядах сидит высокий чернокожий мужчина с вьющимися немытыми волосами, одетый в ветровку с пятнами, рваную рубашку и перчатки без пальцев. Джек “Туз” Томпсон, Ноль, Боец, РБМ 119 единиц.
Ему компанию составляет молодая женщина блондинка с каре и кольцом в носу, одетая в чёрную кожаную куртку и рваные джинсы. Райли “Блейз” Уокер, Войд, Стрелок, РБМ 211 единиц.
Последним, кто вызывает ажиотаж толпы, является пожилой “джентльмен”. Лысый, на глазах очки в проволочной оправе. В твидовом изношенном и изорванном пиджаке, а на шее рваный и грязный шарф. Он опирается на трость с острым металлическим наконечником на конце. Гарольд “Док” Дженкинс, Ноль, Стрелок, РБМ 37 единиц.
Исходя из считываемой Оценкой информации, можно сделать очевидный вывод, девку и парня Самеди оставил приглядывать за городом и держать людей в подчинении. Причём, Райли, скорее всего была за главную. А вот третий — Док — у нас явный коллаборационист. Старпёру мочить монстров было не с руки, поэтому промышлял тем, что сливал бандитам информацию о своих товарищах. Думается мне именно так.
— Терри, — громко обращаюсь я к единственному, чьё имя мне известно, — расскажи-ка мне про этих сусликов.
Гарольд явно нервничает, вертя головой по сторонам. Туз и Блейз в шаге от того, чтобы схватиться за оружие, спрятанное под одеждой.
— Так это, — мнётся Терри. — Райли одна из тех, кто командовал. Её Самеди поставил. Лютая…
— Захлопнись, утырок! — рычит девушка, выхватывая пистолет.
Накомис незаметно кладёт руку на кобуру.
— Продолжай, я тебя внимательно слушаю.
Терри переводит взгляд с блондинки на меня и несмело говорит:
— Конченая она. Просто конченая. Пегги убила, Мэдса покалечила. Бешеная сука, вот, что я скажу.
— Закрой пасть, закрой!! — пистолет в её руке наводится на мужичка и подрагивает.
— Это правда? — уточняю я, оглядывая сидящих на трибунах.
— Да.
— Угу.
— Чистая правда.
Усиленный выстрел и Дуплет.
Первая пуля разбивается о кинетический щит, а вторая, полупрозрачная, перфорирует висок девушки. Она заваливается на спинку сиденья и остаётся лежать, свесившись через синий пластик.
В толпе раздаются шокированные крики. Туз вскакивает и довольно прытко пытается сбежать. Накомис смотрит на него, потом на меня, но я качаю головой. Драгана с интересом следит за беглецом.
— А про Джека что скажешь? — спрашиваю всё у того же источника информации.
— Мелкий злобный паразит, — выплёвывает Терри. — Жестокий и тупой.
— Отморозок.
— Дерьма кусок.
— Еду у меня отнял! — жалуется какая-то женщина.
Спринтер тем временем уже пересёк площадку и свернул за угол ближайшего здания. Не глядя отставляю руку и активирую Управляемую пулю.
Выстрел. Фокусирую сознание вокруг куска свинца, который устремляется вперёд на дикой скорости. Притормаживаю пулю и заставляю её сменить траекторию, огибая угол здания. Снова разгоняю, и с хрустом она пробивает затылок бегуна. Тело по инерции пролетает вперёд ещё два метра и замирает.
Открыв глаза, фокусирую внимание на оставшемся представителе троицы. Док замер, как статуя. Побелевшие пальцы вцепились в трость. Краска отлила от лица.
— Чем успел прославиться Док?
Терри выдаёт охрипшим голосом:
— Не надо его убивать.
— А есть за что? — уточняю я.
— Выслуживался перед шайкой этих животных. Выполнял все их капризы, искал бухло и наркотики, еду им таскал и всякую мелочёвку. Просто шестёрка.
— И что, даже ни разу не слил им информацию о ваших планах? Никто не погиб из-за него? А “крыса” орали, потому что у него живут четыре черепашки?
— Про ружье Билли расскажи! — кричат с задних рядов.
— Что за Билли и что за ружьё? — с интересом спрашиваю я.
— Был такой парень, сожрали его на охоте, — отвечает Терри. — С нас же аркану, считай, под чистую всю собирали. А ему как-то удалось накопить приличную сумму и купить дробовик на неё. А этот, — презрительный взгляд на Дока, — узнал о том и рассказал бандитам. Ружьё отняли, а Биллу сломали руку.
— И ты считаешь, что не стоит уважаемому Гарольду провентилировать мозги за это?
— Не надо, — просит мужичок. — Я его мальцом ещё помню.
— Док, — смотрю на предмет обсуждения, и тот испуганно вздрагивает. — Я не буду тебя убивать…
Обладатель модного пиджака облегчённо выдыхает.
— …Но и жить в моём форпосте не позволю. У тебя есть час, чтобы собрать свои манатки и свалить на хер на все четыре стороны.
— Куда же я пойду?
— Можешь в аду Самеди поискать. Можешь забиться в пещеру и ждать пока тебя не сожрут. Здесь ты жить не будешь. Время пошло.
— Постойте, но почему?!
— Другие как-то нашли способ остаться людьми, не продавая задницу преступникам. Ты пошёл по лёгкому пути, и за это настало время платить.
Гарольд продолжает пытаться договориться, и я взвожу курок с громким щелчком. Док понимает намёк. Пока он покидает стадион, делаю последнее напутствие жителям Рашвилла.
— Я здесь человек новый и никого толком не знаю. Поэтому выберите сами того, кто будет помогать мне в управлении форпостом. Того, кому вы доверяете. Если ещё не купили, приобретите хотя бы пару Трансиверов, чтобы держать связь с Уайтклэй. Я постараюсь регулярно заезжать сюда или отправлять кого-то из своих людей. И последнее, ваше дело, где жить, но рекомендую, переселяться в наш форпост. Здесь, — показательно оттягиваю ухо, — климат не очень.
Тая мне удаётся найти, сверившись с картой. Его сигнал отмечен в здании, которое снаружи выглядит, как автомастерская. Им оно и оказывается. Ступив внутрь, я попадаю в просторное помещение, забитое всевозможным хламом. Остовы полуразобранных машин соседствуют с горой снятых покрышек, деталями движков, канистрами с бензином и машинным маслом. Для моего обоняния тут настоящий ад.
Николай стоит, прислонившись к стене, и безмятежно потягивает пиво. Его взгляд направлен на мужчину, который зарылся по пояс под капот пикапа.
— Просил же привести его, — я укоряюще замечаю мечнику.
— Бесполезно. Как об стенку горох.
Что-то бормочет незнакомец, и я не сразу понимаю, что он разговаривает не с нами, а сам с собой.
— Анри, — окликаю его.
Ноль реакции.
— Анри!
— Да? — не отрываясь от занятия, отвечает тот с едва уловимым французским акцентом.
— На минуту.
— Занят, — отрывисто бросает он и активно орудует ключом-трещоткой под стрёкот металла.
— Это важно.
— Потом.
— Самеди убит.
— Плевать, — равнодушно отвечает механик.
— Сюда ползёт орда гигантской саранчи, которая сожрёт в городе всё живое.
— Плохо, — так же, без лишних эмоций, откликается он. — Вон та тачка готова, — его рука указывает в угол ангара, где красуется очередное постапокалиптическое чудо на высокой подвеске. — Крупнокалиберный пулемёт. Используйте.
— Анри, — вздыхаю я, — мы поговорим, даже если для этого мне придётся связать тебе и отобрать все инструменты.
Мои слова какое-то время перевариваются под капотом. Наконец, под недовольное цоканье показывается худощавый мужчина с осунувшимся лицом и проницательными карими глазами. Они, кажется, постоянно бегают по сторонам в поисках чего-нибудь полезного. Его волосы всклокочены, торчат во все стороны и частично прикрывают лоб, изрезанный глубокими морщинами. Борода тёмная с проседью, короткая, но неаккуратная и не особо чистая. Машинное масло вообще не способствует чистоте.
Вся одежда Анри заношенная и перелатанная с использованием различных подручных материалов. На нём лёгкая куртка выцветшего оливкового цвета с беспорядочно пришитыми карманами, а поверх неё сумки и подсумки для хранения инструментов и деталей. Её рукава закатаны, обнажая сильные, покрытые шрамами руки.