— Ты видишь то же, что и я? — спросил ее Хоегард.
— Кажется, они обе здоровы, — неуверенно отозвалась Динка, снова и снова вглядываясь в силовые сплетения в теле девушек. — Надо отпустить их скорее!
Динка потянулась к шее белой Варрэн-Лин, но Хоегард ее остановил, перехватив лапу своей.
— Постой, пусть Тирсвад сначала поговорит с ними. Нам они не поверят и придется опять с ними драться, — пояснил он.
Динка с сожалением посмотрела на испуганных девушек, но Хоегард был прав. Вместе они отошли к Дайму, который держал совет с Гуртугом, и Шторосу, застывшему за его спиной.
— ...мы будем целый шегард ловить их по этим лабиринтам. А у нас нет столько времени. Красные и черные могут появится здесь в любое мгновение, — говорил Гуртуг.
— Надо найти их Вожака. Нам удалось пленить трех Варрэн-Лин. Попробуем воспользоваться этим, если он не захочет нас слушать, — отвечал ему Дайм.
Лири уже поднялась на лапы и с отвращением разглядывала сама себя. Тирсвад стоял рядом, возвышаясь над маленькой хрупкой Варрэн-Лин, как гора, и что-то убедительно ей втолковывал, но расстояние гасило мысли, и Динка не могла разобрать о чем идет речь.
— Что с теми самками? Ты будешь их лечить? — спросил Динку Гуртуг, едва она приблизилась. Динка поморщилась от пренебрежительного тона, с которым он отзывался о женщинах, но покачала головой.
— Они здоровы, надо только убедить их, что мы не желаем зла, — ответил за нее Хоегард. — Нам нужен Тирсвад.
— Кажется, он уже заканчивает, — проговорил Гуртуг, глядя на Тирсвада, который уже шел к ним бок о бок с белой Варрэн-Лин. Но когда они приблизились, Лири боязливо спряталась за его спину.
— Не бойся, — проговорил Тирсвад, и Динка порадовалась, что в его голос вернулся привычный холодок и отстраненность. — Здесь представители всех племен, которые пришли сюда, чтобы помочь белым справиться с болезнью. Здесь Вожак серого племени Гуртуг, Вожак черного племени Дайм, представитель красных Шторос, серый лекарь Хоегард и моя Варрэн-Лин Динка. Именно благодаря ей, ты теперь здорова.
Все представленные с интересом рассматривали маленькую грязную Варрэн-Лин со свалявшейся и слипшейся шерстью, прячущуюся между лап Тирсвада.
— Это моя младшая сестра Лириаль, — представил жмущуюся к нему девушку Тирсвад.
"Сестра?" — Динка с удвоенным интересом принялась разглядывать белую Варрэн-Лин, ища в ней знакомые черты. Но она разительно отличалась от Тирсвада. Другой оттенок шерсти — белее, чем у Тирсвада, как свежевыпавший осенний снег белее тающего снега весной. Другой оттенок глаз. Хрупкая изящная фигурка, и более округлая мордочка.
— Она недавно отметила День Выбора, но из-за болезни, поразившей племя, до сих пор не выбрала себе мужчину.
Гуртуг одобрительно хмыкнул на последнее замечание и, не таясь, втянул носом запах белой Варрэн-Лин, блаженно зажмурившись и прижав уши. Динка с яростью взглянула на него. Как он может в сложившейся ситуации думать о таком? Но тут же смутилась, натолкнувшись на насмешливый взгляд его синих глаз. Он смотрел не на Лириаль, а на Динку, словно ожидая ее реакции. Динка глухо заворчала от досады и отвернулась. Этот варрэн был просто невыносим! Но Динка не собиралась позволять ему насмехаться над собой и гордо вскинула голову, старательно делая вид, что ничего не произошло.
Лириаль, обведя взглядом стоящих вокруг нее мужчин и заметив Дайма, вдруг сдавленно пискнула и целиком забилась под живот стоящего Тирсвада.
— Ты была не в себе. Дайм просто остановил тебя, чтобы ты не нанесла кому-нибудь вреда, — терпеливо объяснил Тирсвад, заметив ее испуг. Но Динка обратила внимание, как дернулась его верхняя губа от вынужденной лжи.
— Убей его! Он ударил меня! — заскулила Лириаль, с головой скрываясь под длинной густой гривой брата.
— Ну тише, тише, — Тирсвад аккуратно переступил через нее, покровительственно положил ей лапу на голову и виновато посмотрел на Дайма. — Придется простить его. Он не желал тебе зла. И он помог вылечить тебя от болезни.
Дайм скрипнул зубами и отвернулся. Он действительно поднял лапу на Варрэн-Лин с целью убить ее. По законам Варра такое каралось смертью.
— Она сможет отвести нас к Вожаку? Белые прячутся в своих пещерах, перебегают с места на место. Нам не удается поймать больше никого. Нужно, чтобы Вожак поговорил со своим племенем, — обратился к Тирсваду Гуртуг.
Динке пришла в голову неуместная мысль о том, что несмотря на всю любовь и обожание, которые дарили варрэны своим Варрэн-Лин, говорить о женщине в третьем лице, когда она сидит рядом, было у них в порядке вещей.
Сердце матери
— Нет, — твердо ответил Тирсвад. — Мы не будем впутывать в это малышку Лириаль. Я отведу ее к отцам и матери. И уже у них узнаю, кто нынче Вожак и где его искать. Один из моих отцов старейшина. Может быть, с его помощью нам удастся быстро собрать боеспособных мужчин и выставить их на стены.
Динка во все глаза смотрела на Тирсвада и не могла поверить в перемену случившуюся с ним. Сколько она его знала, Тирсвад всегда держался в тени Дайма, Штороса и Хоегарда, изредка позволяя себе высказаться только в кругу стаи. Но неизменно последнее слово оставлял за Даймом, и беспрекословно ему подчинялся. Сейчас же он на равных беседовал с Гуртугом и выступал с готовностью организовать сопротивление белых против уничтожения. На его морде появилась решительное выражение, глаза светились багровыми угольями, и сам он как будто стал выше и шире в плечах.
— Хорошо, отправляйтесь к родителям. Только поторопитесь, и скажите, что у нас две белые Варрэн-Лин. А я пока прочешу тут все пещеры, которые удастся. Хоегарда оставьте мне, на случай, если еще кого-то надо будет усмирить без кровопролития, — согласился Гуртуг.
Дайм обменялся взглядом с Хоегардом, и тот уверенно кивнул. Динка с тревогой переводила взгляд с Дайма на Хоегарда. Неужели они все-таки решили разделиться?
— Хоегард и Шторос остаются с Гуртугом. Тирсвад, Динка и я идем к родителям Тирсвада, — решил Дайм. Динка собралась выпалить, что она не согласна с таким раскладом, но застыла, пригвожденная к месту строгим золотым взглядом. Она обещала подчиняться без споров и возражений.
Понурив голову, Динка отошла к Тирсваду в поисках утешения, но испуганно отпрянула от неожиданности. Спрятавшаяся у него под брюхом Лири, зашипела рассерженной кошкой при ее приближении. В груди опять защемило, а горле встал колючий ком. Ей было страшно, очень страшно. И одиноко. Но ее мужчинам некогда было ее успокаивать. Хотя она сейчас нуждалась в чьем-то безопасном объятии не меньше, чем Лири.
Хоегард и Шторос ушли с Гуртугом. Дайм раздавал сопровождавшему их отряду серых последние указания на случай нападения. Пятеро ушли за Шторосом и Хоегардом. Пятерых серых он послал вперед, остальные десять окружили их плотным кольцом.
Тирсвад что-то говорил сестре, и Динка ревниво отметила, что она не слышит слов, только угадывает невнятные отголоски его мыслей.
— Динка, — обратился к ней Дайм. — Если еще откуда-нибудь выбегут белые, держись между мной и Тирвадом. По моей команде бей силой. Без приказа ничего не предпринимай.
Динка кивнула. Сегодня для него она была всего-лишь одним из бойцов, а не любимой женщиной. Но… Разве не этого она хотела?
Соблюдая все меры предосторожности, они вновь предприняли попытку добраться до пещеры, в которой прошло детство Тирсвада.
Бежать по равнине вдоль горного хребта им оставалось недолго, и через пару десятков шагов Тирсвад уверенно свернул к едва заметной тропке, ведущей в скалы.
По мере подъема черные провалы пещер стали встречаться чаще, но нападать на них больше никто не решался. Даже если кто-то и замечал их приближение, то предпочитал не высовываться.
Тирсвад остановился у ничем не примечательной пещеры, точно такой же, как и сотни других, разбросанных по склону.
— Динка и Лири держитесь у меня за спиной, Дайм охраняй вход, — Тирсвад легко и естественно взял руководство на себя, и Дайм также спокойно, не задумываясь, уступил ему командование.
Вход в пещеру начинался узким коридором, расширявшимся дальше в кромешной темноте. Тирсвад, не скрываясь, уверенно шагнул внутрь. Лири тут же рванулась за ним, но и Динка не собиралась уступать свое место рядом с Тирсвадом. Поэтому они, недовольно поглядывая друг на друга, втиснулись в узкий ход одновременно и шли прижимаясь боками, но обе уткнувшись носами в задние лапы Тирсвада.
Из-за темноты пещеры и большого тела Тирсвада ничего не было видно. Но Динка учуяла резкие запахи двоих чужих самцов, и следом услышала грозное рычание. Пещера была обитаема и хорошо охранялась.
Тирсвад остановился. Динка приподнялась на задних лапах, но через его голову удалось разглядеть только две пары алых светящихся глаз напротив него, да две оскаленные пасти.
— Отец Руграст, отец Зинэйл, я пришел к матери. Позвольте мне увидеть ее, — учтиво проговорил Тирсвад и почтительно склонил голову, вытянув вперед нос и уведя назад рога, в знак доверия.
— Проваливай отсюда, кем бы ты ни был, — рявкнул правый самец. — Или мы разорвем тебя на клочки.
— Отец, я… — голос Тирсвада в мыслях вдруг стал неуверенным. И Динка явственно ощутила его чувства: отцы, воспитавшие его, тоже не узнали своего приемного сына.
— Папа и папочка! — взвизгнула вдруг Лири, ужом просочившись между лап Тирсвада, и бросилась прямо на оскаленные пасти.
— Лири стой! — приказ раздался с двух сторон. Рявкнул Тирсвад, и, одновременно с ним, потребовал остановиться левый самец.
— Папа? — прошептала Лири и в ее голосе зазвенели слезы. — Это я, твоя дочь!
— Лири, девочка моя, — смягчился левый самец, пряча клыки и потянувшись к ней носом. Но правый остановил его.
— Лири, иди попей воды, — велел он строго, но уже не так грозно, как до этого разговаривал с Тирсвадом. — Ты тоже! — добавил он, неприязненно оглядывая Тирсвада.
Лири метнулась влево и скрылась из поля зрения. Сразу же послышался плеск воды. Похоже, там за углом у самого входа был прорыт сосуд. Тирсвад не двигался с места переводя взгляд с одного отца на второго и ожидая, когда Лири напьется. Но она пила и пила. Динка подумала о том, что надо было напоить ее еще там, у реки. Ведь она давно была больна и явно страдала от жажды.