— А где Тирсвад? — Динка закрутила головой в поисках черно-белой плюшевой шубы своего четвертого мужчины, пока Дайм аккуратно перекладывал Варрэн-Лин со своей спины на землю.
— Ты его не видишь? — подходя вплотную и касаясь ее носом, спросил Шторос.
— Я не… — Динка еще раз растерянно оглянулась, но вокруг нее собрались лишь трое мужчин.
На склонах горы расположилась серая армия, у подножия вершины собрались все белые, в нескольких сотнях шагов за рекой в нерешительности застыли тысячи черных и красных варрэнов. Все глаза были обращены в сторону Белого Вожака. Со своего места он был виден каждому, и его рокочущий рык и пробирающая своей силой до костей мысль доносились до каждого в этой долине.
— Мы — варрэны! — говорил он, заставляя своих слушателей трепетать от волнения. — Мы одна семья, и лишь в единстве наша силы. Лишь объединившись, мы можем победить болезнь, снять проклятие и найти утерянный луч звезды Варра. Спрячьте же ваши клыки и когти, отведите рога и придите на наш праздник дорогими гостями! Сегодня в белом племени День Выбора юной Варрэн-Лин!
— Это наш мальчишка! — с отеческой гордостью выдохнул Хоегард, подняв голову и прислушиваясь к словам Белого Вожака.
— Да уж! — фыркнул Шторос. — Я сразу знал, что из парня выйдет толк.
И только тут Динку посетила догадка, которая ее потрясла.
— Вы же не хотите сказать, что это…
— Тирсвад, — улыбнулся Хоегард, ласково потрепав ее лапой по затылку. — Это наш Тирсвад.
Динка в смятении взглянула на Дайма, не веря своим мыслям. Но Дайм не смотрел вверх, его уши тревожно прядали, а острый, как лезвие, взгляд, был направлен на черно-красную армию.
— Шторос, — проговорил Дайм, не отрывая взгляда, от горизонта за рекой. — Мне не нравится поведение Райоста. Смотри, он взбирается на возвышение. Сейчас он будет говорить свою речь. И как бы все усилия не оказались напрасны.
— А где Ириэйт? — Шторос тоже отвернулся от созерцания Белого Вожака и встал рядом с Даймом.
— Вот и я его что-то не вижу. Такое ощущение, что обе армии подчиняются Райосту. А он… В общем, его надо остановить! — напряженно проговорил Дайм.
— Я сделаю это! — быстро отозвался Шторос. — А ты возьми под контроль черных.
— Динка, Хоегард, — не оборачиваясь проговорил Дайм непреклонным тоном. — Остаетесь здесь до возвращения Тирсвада и нас. Если что-то пойдет не так… уходите вместе с серыми.
— Дайм, постой… — в панике вскричала Динка, рванувшись к нему, но Хоегард ухватил ее за гриву, не давая броситься вслед за сорвавшимися с места мужчинами.
— Они с ума сошли! — накинулась она на Хоегарда. — А если Райост прикажет убить их? Почему ты не дал мне их остановить!
— Все будет хорошо, — мягко ответил Хоегард. — Тирсвад держит внимание всех собравшихся. Нужно лишь немного поддержать его в каждом племени. Дайм сделает это среди черных, Шторос среди красных. Только общими усилиями нам удастся предотвратить кровопролитие.
Но Динка с ужасом почувствовала в его мыслях фальшь. И лишь голос Белого Вожака, разносящийся над долиной был преисполнен искренности и веры в свой народ.
— Вспомним же древнюю традицию, когда на День Выбора юной Варрэн-Лин собирались мужчины со всех племен. Сотни шегардов варрэны свято соблюдали этот закон, который велел отринуть вражду в честь прекрасной девы, празднующий свое вступление в возраст зрелости. В честь великого праздника дадим бой ненависти и вражде, раздробившим нас на четыре части, и воссоединимся в одно племя.
Динка и Хоегард напряженно вглядывались в черно-красную армию заполонившую равнину за рекой и две фигуры, которые, разделившись сразу после пересечения реки, быстро двигались навстречу полчищам сородичей. Дайм к черным, Шторос к красным.
Было видно, что среди черных и красных воинов нет единства и происходит какое-то движение. Но разглядеть с такого расстояния, что там происходит, не удавалось.
Райост наконец добрался до холма, торчащего одинокой вершиной посреди равнины и развернулся спиной к долине белых и мордой к наступающим на нее войскам.
— О великие бесстрашные воины! Я обращаюсь к вам! — взревел он так, что его голос пронесся над долиной. И Динка поняла, что это конец. Ни Шторос, ни Дайм уже не успевали. Стоящие в первых рядах объединенной армии варрэны повернули головы к Райосту и навострили уши. — Белые целый шегард убивали ваших соплеменников и охотились на ваших территориях. Давно в нашем мире не встречали мы такой чудовищной жестокости! Кто был на границах в этот шегард, те знают, о чем я говорю. Они не брали в плен, не оставляли раненых. Они шли по чужой земле, поливая ее вашей кровью и оставляя после себя лишь разорванные тела ваших братьев и отцов! И сейчас их Вожак говорит нам о древних традициях? Очнитесь, братья!
По рядам красных и черных прокатился ропот. Динка видела, что Дайм и Шторос летят навстречу своим племенам, почти не касаясь лапами земли. Но было слишком поздно! Настроение толпы вновь поменялось. В рядах черных и красных засверкали обнаженные клыки и опустились вниз рога, направляясь на будущего врага.
— О каком Варре говорит этот белый плут? — продолжал Райост. — Какие бабушкины сказки он еще расскажет вам, чтобы укрыть свой проклятый богами народ от нашего праведного гнева?
С каждым его словом в объединенной армии нарастал грозный рык сотен голосов.
— Они не будут их слушать! — воскликнула Динка и мысленно завопила что есть мочи: — Дайм, Шторос, назад!
Но ее родные мужчины уже были слишком далеко, и она не понимала, слышат ли они ее. Все-таки ее мысленный голос не обладал такой мощью, какой обладали голоса Вожаков. Они продолжали бежать вперед навстречу раззадоренным словами Райоста соплеменникам.
— Варрэны, опомнитесь! Обиды и жажда мести не вернут мертвых! — громом разнесся над долиной голос Белого Вожака. — Вы погибните все на этом поле боя! Подумайте о матерях, своих женщинах, дочерях, которые ждут вас дома! Защитите своих женщин от еще большего горя, остановитесь!
Воины снова заколебались в нерешительности, поглядывая, то на Райоста, то вверх на Белого Вожака.
— О Варр! — возопил Райост. — Дай нам знак! Направь своих детей по верному пути!
И на долину белых упала мертвенная тишина. Она звенела натянутой струной. Давила на уши, вызывая тошноту и головокружение. Все застыли в ожидании знака с небес. Но звезда Варра не вспыхнула в небе. Лишь две маленькие фигурки: черная и рыжая — неслись по равнине, не жалея лап.
Тишина загустела, став, словно прозрачное стекло, отгородившее прошлое и будущее хрупкой стеной. И в следующее мгновение разлетелась вдребезги, разбитая визгом и воем оттуда, откуда никто не ожидал. Больной белый варрэн, не выдержав разлившегося в воздухе напряжения своим затуманенным разумом, одним прыжком преодолел крутой подъем и вцепился в горло ближайшему серому защитнику. Следом за ним на хребет влетела вся пятисотенная армия белых, вмиг снесла не ожидавших нападения серых и лавиной хлынула вниз. Туда, где у основания Столпа Вожака сбились в жалкую кучку женщины, дети и старики белого племени.
И, словно получив долгожданный сигнал к бою, сорвались с места армии черных и красных, стремительной лавиной затопляя равнину за рекой от края до края.
Пять частей целого
Динка в панике оглядывалась по сторонам, и не находила спасения. Происходящее вокруг напоминало кошмарный сон, из которого пробудиться уже не получится. Страх, словно когтистая лапа, впился в грудную клетку не давая вдохнуть.
«Вы погибните все на этом поле боя!» — слова Тирсвада набатом звенели в ее голове, и ее до смерти напуганное сознание прокручивало их снова и снова. Динка уже различала в этой фразе знакомые интонации, и не возникало никаких сомнений в том, что это сказал именно Тирсвад. И от этого становилось еще страшнее и горше. Она не хотела видеть, как погибают ее мужчины! Она не могла допустить того, чтобы маленькая девочка в ее животе погибла, так и не увидев этот мир! И эти мысли были страшнее, чем размышления о собственной смерти. Они не должны были умирать! Ни на этом поле боя, ни на следующем! Но слова ее любимого прямо на ее глазах становились пророческими.
Спасения не было нигде. Со склонов горы скатывались больные варрэны с грязно-белыми облезлыми шкурами и страшно оскаленными клыками. Серые, попадавшиеся им на пути, падали на землю, заливая ее своей кровью. Гуртуг сражался в самом эпицентре, как огромная серая молния расшвыривая противников, но и его медленно, но верно теснили вниз.
Из пещер, по которым они пришли в долину, выбегали руоги. Сначала они бежали по трое-четверо, но следом за первопроходцами шли все новые и новые зубастые твари. До тех пор, пока их поток не превратился в полноводную реку. О том, что стало с серыми защитниками, скрывавшимися в пещерах, Динке страшно было думать.
Белое племя жалось к подножию скалы, подвывая от страха и взывая к Белому Вожаку, застывшему на недосягаемой высоте. А небольшой отряд серых варрэнов окружил белых, готовясь защищать женщин и детей даже ценой своих жизней.
Дайм и Шторос остановились, не добежав до своих соплеменников, и теперь оба стояли, глядя на накатывающую на них живую волну. До момента, когда объединенная армия красных и черных накроет их обоих, оставались считанные мгновения, а они не успевали даже сблизиться, чтобы прикрыть друг другу спины.
Райост стоял на вершине холма и смотрел на поле предстоящей битвы. Ни тени сомнения не омрачило его решительную морду со сдвинутыми на переносице бровями. Звучным рокочущим рыком он направлял свое войско вперед.
— Динка-Динка! Не-ет! Не делай этого! — сквозь грохочущие в ушах удары сердца едва слышно прозвучал в ее сознании голос Хоегарда. Только сейчас она заметила, что он рвется к ней, но не может приблизиться. Вокруг нее ревело и полыхало пламя, кольцом расширяясь во все стороны, а следом за ним выжженная земля трескалась, расползалась, словно ветхая ткань, обнажая бездонное ущелье вокруг маленького островка твердой почвы посредине, на котором она стояла. Окружающая ее бездна каждое мгновение расширялась, края ее осыпались, и от нее во все стороны, как лучи от солнца разбегались растущие в длину и вширь трещины.