От последней фразы у Динки пробежал холодок между лопатками. «Дом четырех господ»? Она очень долго искала этот след… Неужели она нашла то, что ей было нужно?
— Вот только большинство девушек пытаются туда попасть совсем не за приданным, — хихикнул третий. — Говорят, каждый из четырех очень хорош собой. Но ни один из них не спешит привести в дом жену. Странно да?
— А еще говорят, что у них по ночам вырастают рога и клыки, — хмыкнул второй. — Всему верить будешь?
«Рога и клыки» — Динка затаила дыхание. Не может быть... Она столько раз ошибалась, что страшно было поверить в то, что в этот раз она на верном пути. Скорее всего это снова какое-то недоразумение. Но Динка не намерена была сдаваться. Если они живы, если они есть где-то на этом свете, то она перевернет весь мир, но найдет их.
Она подозвала подавальщицу и заказала бутылку самого лучшего вина на столик сплетников. А когда вино поставили перед удивленными мужчинами, указав на нее, она неспешно поднялась со своего места и встала перед их столиком.
На нее вопросительно уставились три пары мужских глаз. Сейчас Динка в своем мужском дорожном костюме, покрытом пылью и потом, капюшоне, низко надвинутом на остриженную голову, и высоких грубых сапогах совсем не походила на женщину.
— Где находится дом четырех господ? — охрипшим от волнения голосом спросила она.
— Да тут недалеко, на горке, — отозвался самый молодой из собеседников. — А чего ты там хотел парень? Думаешь туда так просто попасть? Дом у них почище крепости будет. Никого, кроме прислуги туда не пускают.
Но Динка его не слушала, попятившись. Здесь недалеко. До заката она успеет познакомиться с хозяевами и… снова убедиться, что зря. Она опрометью бросилась вон из таверны. Где же здесь горка?
Вскочив на свою лошадь и оглядевшись с высоты лошадиного роста, она увидела возвышающийся на холме особняк, стоявший чуть поодаль от деревни и почти скрытый густо растущими деревьями. К особняку вилась по холму мощеная дорога, ответвляющаяся от тракта. И Динка, развернув лошадь, направилась прямиком туда. Надо было бы, конечно, остановиться на постоялом дворе, привести себя в порядок после нескольких дней пути. Но ждать не хотелось. Не хотелось мучить себя ложной надеждой, если это снова совсем не то, что она ищет.
Подкованные копыта громко стучали по каменной кладке, но в груди в очередном приступе волнения колотилось сердце. «Рога и клыки». Если бы только… Динка оттолкнула от себя лишние мысли, сосредоточившись на дороге, на движении своего тела, на теплом ветерке, напоенном ароматами летних трав. Да, хорошо было бы жить в таком красивом месте. Навсегда оставить за спиной дороги. Пить по утрам чай на веранде, и сидеть вечерами у камина…
Ворота особняка оказались закрыты наглухо. Динка колотила в них долго. До тех пор, пока сбоку не открылось неприметное окошко.
— Чего колотишь? — из окошка высунулась недружелюбная старческая физиономия.
— Я путник и прошу разрешения остановиться на ночлег, — произнесла Динка давно заученную фразу, открывавшую ей практически любую дверь.
— Внизу в деревне есть постоялый двор, — был ответ, и окошко захлопнулось.
Динка снова заколотила в ворота.
— Уходи, пока цел! — из окошка снова высунулся привратник. — Сюда простым людям путь заказан.
— Здесь живут четверо господ с рогами и клыками? — спросила Динка в лоб. — Мне нужно увидеть хотя бы кого-то из них.
— Побойся богов, парень! — прикрикнул на нее привратник. — Какие еще рога? Господа не принимают никого и давно уже живут здесь затворниками.
— Пусть так, но я настаиваю на встрече, так им и передайте. Если окажется, что мне не рады, то я уйду в тот же миг, — упрямо заявила Динка.
— Господа не принимают никого. А если будешь ошиваться тут, то пеняй на себя, — и окошечко с лязгом захлопнулось.
Динка со вздохом прошла вдоль ворот туда и обратно. Можно попробовать подождать, когда они выберутся в город. Не могут же они вечно сидеть за своими стенами. Или проникнуть в дом?
Динка пошла вдоль высокой стены, окружающей особняк. И впрямь, словно крепость. Деревья вокруг стены были вырублены на расстоянии десяти шагов, чтобы на стену нельзя было перебраться ни с одного из них. Камень стены был гладкий, скользкий и плотно подогнанный, не оставляя ни малейшей надежды на то, чтобы взобраться вверх. Динка коснулась кончиками пальцев стены, но тут же одернула руку. Ей показалось, что ладонь ошпарило открытым огнем. Она выпустила когти и поскребла стену. Бесполезно. Выпускать их в человеческом облике она с горем пополам научилась, а вот пользоваться ими также виртуозно, как все остальные варрэны — нет.
Она пошла дальше в надежде найти черный ход или хоть какую-нибудь лазейку, через которую можно было бы пробраться в неприступную крепость. Но стена была сделана на совесть. Хозяева не скупились на мастеров и материалы.
Со стороны ворот послышался шум и ржание лошадей, и Динка, крадучись, вернулась обратно. Ее лошадь была привязана в тени чуть поодаль от ворот. Но, кажется, что к господам собираются гости. Динка мельком взглянула на небосвод — солнце стояло в зените. Прекрасное время для назначения встреч.
К воротам одна за другой подъезжали повозки, телеги, экипажи, из которых выбирались девушки. Динка вспомнила, о чем разговаривали сплетники в таверне: о том, что господа набирают новый штат горничных. А вот и претендентки. Девушки оправляли нарядные платья, у некоторых чересчур откровенные, поправляли прически и прихорашивались. И Динка решила, что это и для нее шанс попасть внутрь. Только одним глазком увидеть хотя бы одного из них и… снова разочароваться?
Она подошла к свой лошади, расседлала ее, сбросила на седельные сумки плащ и куртку, отстегнула от пояса оружие, тряхнула короткими волосами, расшнуровала рубаху на груди, чтобы ни у кого не возникло сомнений в том, что она женщина. И вышла к воротам. Девушки отделились от своих сопровождающих и сбились в кружок перед чопорным дворецким, который излагал им какие-то правила перед тем, как впустить кандидаток в особняк. Динка неспеша приблизилась и остановилась в двух шагах от остальных девушек.
— Это опять ты! — возмутился дворецкий, оказавшийся тем противным стариком, который высовывался в окошко.
— Я тоже желаю участвовать в отборе на должность горничной, — заявила Динка.
— Ты нам не подходишь! — проскрипел он. — Уходи!
— Не имеете права отказать. Я ничем не хуже этих прелестных девушек, — парировала Динка. Девушки косились на нее и негромко переговаривались. Она разительно отличалась от стайки нежных созданий, претендующих на роль горничных в богатом особняке. С короткими волосами, в грязной мужской одежде, с решительно поджатыми губами и телом, тренированным долгой верховой ездой, драками в подворотнях, опасными переправами и ночевками на голой земле.
Дворецкий поджал старческие губы и ничего не сказал. Видимо ему и вправду было дано указание никому из желающих не отказывать.
— Следуйте за мной, — скомандовал он и повел группу девушек в ворота замка. Динка шла последняя, внимательно оглядываясь. Особняк выглядел очень ухоженным: аккуратно подстриженные кусты, подметенные дорожки, цветущие клумбы окружали его. Двойные застекленные двери двухэтажного каменного дома были гостеприимно распахнуты. По пути к ним нужно было пройти по открытой анфиладе вдоль стены здания. Динка слегка отстала и, уцепившись за карниз, подтянулась, попытавшись заглянуть в окно. Но увидеть ничего не успела.
— Одно из правил поведения гласит: не проявлять излишнего любопытства, — тут же услышала она рядом с собой старческий скрипучий голос. Противный дворецкий не спускал с нее глаз.
Она неохотно спрыгнула на землю и последовала в указанном направлении. Дворецкий шел следом, словно конвоир.
«Мне ничего не нужно. Только увидеть...» — твердила себе Динка, вытирая вспотевшие ладони о покрытые пылью штанины на бедрах.
Девушек привели в просторный, пышно обставленный зал и выстроили в один ряд. Перед ними стояли уже знакомый им дворецкий и немолодая полная экономка.
— Сейчас каждая из вас по очереди делает шаг вперед, называет свое имя и перечисляет, что она умеет. Лгать не имеет смысла, так как все ваши умения мы будем проверять на практике. Все ли вам понятно? — церемонным тоном выступила экономка. Девушки дружно закивали.
— А кто-то из хозяев особняка придет посмотреть на наши умения? — громко спросила Динка, вызвав новую волну негодующего шепота.
— Хозяевам нет дела до того, кто им прислуживает. Выбирать горничных поручено нам, — строго сказал дворецкий. — А вам, юная леди стоило бы…
Динка так и не узнала, что ей стоило бы, так как дверь, ведущая вглубь здания вдруг отворилась и в зал вышел… Хоегард. Он совсем не изменился, лишь на лбу появилась строгая морщинка, да под глазами залегли тени. У него были такие же как и раньше, коротко остриженные русые волосы. Такие же проницательные серо-голубые глаза. Стройная худощавая фигура, облаченная в хлопковые домашние брюки и свободную белую рубаху, из-под воротника которой виднелась полоска загорелой кожи на шее.
Динка затаила дыхание, не зная, как справиться с охватившим ее волнением. Хоегард, тем временем, повел носом, слегка прикрыв глаза, а затем скользнул по выстроившимся девушкам невидящим взглядом.
— Продолжайте, — кивнул он дворецкому, а сам медленно шагнул вдоль череды девушек, приостанавливаясь перед каждой на несколько секунд и двигаясь дальше.
Девушки начали выходить вперед на один шаг, и, робея от присутствия господина, называть свои имена и перечислять умения. Но Хоегард, казалось, их не слушал. Его невидящий взгляд бесцельно скользил по лицам девушек, ни на ком не задерживаясь.
Динка глубоко вдохнула, чувствуя, что воздуха категорически не хватает. Она смотрела на него и не могла отвести взгляд. Ее вдруг тоже охватила робость. А вдруг он ее не узнает? Ведь прошло столько лет. А вдруг она им больше не нужна? Они жили столько лет без нее. Возможно нашли другую Варрэн-Лин… От последней мысли сердце словно окатило кипятком. Она металась по миру, искала их везде, но ей даже в голову не приходило то, что они в ней, может быть, больше не нуждаются.