— Отсюда не слышно, что говорит Дайм. Надо подобраться к ним поближе. Но так, чтобы они не учуяли, — прозвучал в сознании голос Штороса. — Иди за мной.
И он ловко заполз по отвесной стене до небольшого уступа, оттолкнулся от него всеми четырьмя лапами и в три прыжка оказался в нагромождении скал высоко над головой. Динка честно попыталась повторить его путь, но уже на втором прыжке повисла, цепляясь передними лапами и бессильно болтая задними в воздухе. Шторос подхватил ее за шкирку зубами и втянул на уступ. Оказавшись на твердой скале, Динка с досадой потерла лапой загривок. Не самое приятное ощущение, когда тебя таскают, будто котенка.
Но Шторос уже бежал дальше, петляя между скалами. Дайм и Ринэйра направлялись в противоположную от входного ущелья сторону, и старались держаться в тени.
— Думаешь, он даст нам подслушать, о чем они говорят? — спросила Динка, изо всех сил поспевая за ловким и длинноногим варрэном.
— Может быть и даст, если не слишком личное, — неопределенно ответил Шторос, перепрыгивая с уступа на уступ.
— Личное? — Динка судорожно вздохнула. В этом мире у каждого из ее мужчин появилась личная жизнь, которая ее не касается. Это было так… непривычно и, вопреки всякому здравому смыслу, обидно. Эта женщина из прошлой жизни Дайма. Какие между ними отношения были? Какие отношения сейчас?
Парочка внизу шла неспеша. Динка со Шторосом быстро их догнали и припали к скалам, прячась в густой тени нависающих скал.
— Сейчас шагай тихо, чтобы ни один камешек не потревожить, — предупредил Шторос.
— Они нас все равно почуют, разве нет? — Динка втянула носом воздух, и ей почудилось, что она улавливает запах Дайма, который медленно шагал прямо под ними.
— Нет, — лаконично ответил Шторос Динке, и тут же мысленно обратился к Вожаку: — Дайм, мы рядом и можем тебя услышать, если позволишь.
— Почему? — спросила Динка. Ее тревога выливалась в многочисленные вопросы. — Я же его чую. Даже я…
— Мы с подветренной стороны, — пояснил Шторос, вновь начиная раздражаться. И Динке жутко захотелось укусить его за доверчиво подставленную ей под нос задницу, а то и за что-нибудь более нежное.
— Объясни нормально, я не понимаю! — Динка оскалила зубы, но от рычания воздержалась. Шторос обернулся и смерил ее тяжелым взглядом.
— Мы — это кто? Вы все здесь? — отозвался Дайм, не поворачивая головы. Пока Динка со Шторосом препирались, Дайм и Ринэйра отошли уже достаточно далеко, и его мысли доносились едва слышно.
Шторос, прижавшись брюхом к поверхности скалы быстро пополз вслед за ними. Динка попыталась повторить, но только оцарапала живот. Тогда она встала на лапы, но шла, приседая. Она была не такая крупная, как Шторос, и не так выделялась на фоне скал своей окраской.
— Мы с Динкой. Остальные остались в укрытии, — ответил Шторос Дайму.
— Надеюсь, Динка, ты будешь благоразумной, — недовольно подумал Дайм, и Динка ощутила предостережение в его эмоциях. Он был недоволен тем, что она увязалась за Шторосом. Дайм готов поделиться "личным" со Шторосом и не готов довериться ей?
Дальше спорить было некогда. В мыслях появился диалог Дайма и Ринэйры. Мысли, которыми они обменивались были настолько тихими и расплывчатыми, что Динке с трудом удавалось уловить суть разговора. Так вот как, оказывается, общаются между собой близко знакомые варрэны! До Динки долетали обрывки образов, щедро приправленные эмоциями. Привычной для нее речи, состоящей из слов, почти не было.
Ринэйра боялась. Но боялась она не Дайма. У Дайма она искала защиты и помощи. Динка уловила отголосок удивления в мыслях Дайма. Молодая и сильная Варрэн-Лин не должна бояться. Ей просто нечего бояться в своем родном племени в окружении своих мужчин.
Но, кроме удивления, он выражал готовность защищать ее, что бы ей не угрожало. Динку вновь кольнуло ревностью, и она невольно покосилась на Штороса. Как он живет с этим постоянно? Но свою мысль она додумать не успела. На нее обрушились образы, которыми делилась Ринэйра с Даймом.
Внешне ничего не изменилось: черный варрэн и черная Варрэн-Лин бесшумно шли вдоль скал. А вот чувства Ринэйры стремительно менялись. Осторожная просьба о помощи в ответ на обещание защитить ее превратилась в ураган облегчения, благодарности и нежности, который стремительно затопил сознание Дайма. Это ощущалось так, словно Ринэйра со слезами бросилась в его объятия. А Дайм бережно обнял ее, посылая ей в мыслях спокойную утешающую волну.
Динка с колотящимся сердцем вцепилась зубами в свою собственную лапу, но отстраниться от чувств тех двоих не смогла.
И тут Ринэйра начала показывать целые картины из своих воспоминаний.
Разрушая традиции
Динка, будто своими глазами, увидела долину черных, которая совсем не походила на долину, в которой жили красные варрэны. Рядом с круглым, явно искусственным, озером в центре долины стоял Черный Вожак.
Динка никогда его раньше не видела, но мысленные образы достигали ее сознания таким образом, что она сразу же знала о происходящем все, что знали об этом Ринэйра и Дайм. Поэтому она сразу узнала Вожака. Он чем-то неуловимо походил на Дайма. Быть может царственной осанкой или властным, уверенным взглядом, которым он обводил своих подданных, собравшихся на пологих склонах горы, окружающих долину.
При появлении Вожака, сознание Дайма задрожало от самой настоящей ненависти. Динка сделала глубокий вдох и выдох, пытаясь успокоиться. Чувства ее мужчины сильно отзывались в ней, возбуждая столь же оглушительную ярость. Этот подлец ударил Дайма в спину, сбросил его, законного Вожака, в ущелье. И сейчас стоит перед племенем, как ни в чем не бывало.
Склоны горы внутри долины были в виде террас, ступенями поднимавшихся к самым небесам. А у основания каждой террасы зиял вход в пещеру. Все ближайшие к дну долины террасы были заполнены черными рогатыми зверями, между которыми изредка попадались безрогие изящные самочки. Кто-то сидел, кто-то стоял, но все сосредоточенно внимали мысленному голосу Вожака.
— Мужчины должны отправиться на границу, — вещал он, и его мысль приникала в сознание, пробирая до самых костей своей силой.
— Свободных мужчин в племени не осталось, кроме твоего отряда. Все остальные уже давно на границе, — выступил со своего места пожилой самец с серебристыми прядями в густой черной шерсти. — Ты не можешь отправлять на границу мужчин, отрывая их от стаи. Кто будет кормить женщин и детей?
В сознании Дайма мелькнуло уважение. Он знал и почитал пожилого самца, не побоявшегося высказать свое мнение, против приказа Вожака.
— Вчера с границы прибежал гонец. Руйлин. Все его знаете? Он добежал до нас едва живой. Белые теснят наших по всей длине границы. Мужчин не хватает. Если белые прорвут нашу оборону, то они будут здесь и истребят нас. И тогда кормить будет некого. Ты этого хочешь?
— Где Руйлин? Пусть выйдет и расскажет, что там происходит! — послышались сбивчивые мысли с разных сторон. Динка заметила напряженную обстановку в племени. Совсем не такие эмоции исходили от рыжих варрэнов, когда их стая «гостила» в красном племени. Здесь варрэны вроде бы формально слушали Вожака, но в воздухе вибрировало недоверие и подозрительность.
— Руйлин уже не сможет ничего рассказать. Едва он передал мне вести, сразу же скончался от тяжелых ран, — притворно огорченно ответил всем Вожак. Жители долины снова недовольно зароптали, но чем все закончилось Динке досмотреть не удалось. Образ, передаваемый Ринэйрой сменился.
Снова у озера с огненной водой стоял Вожак. В этот раз он был не один. Рядом с ним стояла Варрэн-Лин с царственной осанкой и длинной волнистой гривой до самой земли. Динку захлестнуло эмоциями Дайма, которые ворвались в ее сознание, словно бурлящий водоворот, и тут же растворились без следа. Что это было? Динка выглянула вниз, и обнаружила, что, увлекшись образами, она отстала от медленно идущих Дайма и Ринэйры, и крадущегося следом Штороса. И поспешила нагнать их.
А события в воспоминаниях Ринэйры шли своим чередом. Кроме красивой царственной Варрэн-Лин, рядом с Вожаком стояли еще четыре женщины. Тоже красивые и ухоженные. Чего нельзя было сказать о столпившихся на террасах женщинах. Мужчин среди них больше не было. Самки выглядели худыми и изможденными. Грязная шерсть свалялась и свисала сосульками. У их ног жались и скулили худые головастые детеныши.
— Ты обещал нашим мужчинам, что позаботишься о нас и наших детях! — в мыслях собравшихся пронесся чей-то отчаянный женский крик. И все женщины разом зашумели, призывая Вожака к ответу.
— Мужчин нет дома уже целый шегард! Что происходит на границе?
— Дичи в горах мало, с каждым эреше приходится уходить все дальше!
— Дети голодают и болеют, я не могу прокормить их одна! Где мои мужья?
Варрэн-Лин все шумели, а Вожак со спокойной мордой взирал на страдания своих подданных. И Динке захотелось бросится на него и выцарапать ему глаза.
«Почему ты сам не отправишься на границу и не разберешься с этим? Ведь Красный Вожак уже шегард ищет с тобой встречи, чтобы вместе уладить конфликт с белыми!» — в ярости подумала она, но тут ощутила на себе предостерегающий взгляд Штороса. Она опять думает слишком «громко»?
В воспоминаниях Ринэйры Вожак продолжал молчать, но вперед выступила стоявшая рядом с ним Варрэн-Лин. И снова Динку обожгло вспышкой эмоций Дайма. С запозданием она поняла, почему он так реагирует. Это была его мать.
Варрэн-Лин подняла лапу, призывая соплеменниц к молчанию.
— Наш Вожак делает все, чтобы спасти племя от вымирания, — веско проговорила она. — Но накормить абсолютно всех женщин и детей он не может. Он будет кормить только тех женщин, кто добровольно войдет в его пещеру и родит Вожаку детей. Вожак заботится о своей стае, и в пещере его достаточно еды для его детей и его женщин.
Слова Варрэн-Лин вызвали бурю негодования не только в воспоминаниях Ринэйры, но и в текущих эмоциях Дайма и Ринэйры. Они обменялись клубящимся, словно черный дым, возмущением. И ненависть к Вожаку со стороны Дайма вспыхнула с новой силой.