— Да, в эту историю могла поверить Динка со своим человеческим опытом и безумно влюбленный варрэн, который готов принять на веру каждое слово своей возлюбленной, — задумчиво проговорил Хоегард.
— На то и был расчет, — ответил ему Шторос. — Что Дайм до сих пор влюблен в нее, и будет так рад ее вниманию, что поверит каждому слову. Поэтому она так разозлилась, когда увидела Динку. Потому что ее план провалился.
Динка со вздохом зарылась мордой в шерсть Дайма. Шторос интерпретировал все совсем не так, как восприняла она. И его рассуждения тоже выглядели логично. Что же происходит у этих черных на самом деле?
— Дайм, может скажешь что-нибудь? — Хоегард посмотрел в сторону Динки и Дайма, и в темноте сверкнули его пронзительно-голубые глаза.
Но Дайм даже не пошевелился. В его сознании по прежнему была глухая стена, отделяющая его мысли от членов стаи.
— Нам всем нужно отдохнуть, — проговорил Шторос. — Тирсвад, иди на поверхность — следить за происходящим. Хоегард дежурит следующим. Мы с Даймом и Динкой спать.
И он подошел к Динке и свернулся клубком по другую сторону от Дайма. Уставшая от всех переживаний и согретая теплом их тел Динка быстро уснула.
— Мама? — Динка удивленно подняла голову, лежавшую до этого на лапах. — Что ты здесь делаешь?
Она лежала в смутно-знакомой пещере на пышной подстилке из сухой бурой травы. В пещере было тепло и уютно, стены были украшены узорами, выцарапанными когтем, вход занавешен шкурой кураут. В пещере пахло Ринэйрой. Этот запах был восхитителен, он будоражил воображение. От каждого вдоха кружилась голова, а по телу прокатывались волны возбуждения. Но Ринэйры рядом не было, а на пороге стояла высокая тонконогая Варрэн-Лин с поджарым телом и властным взглядом желтых глаз. «Мама», — догадалась Динка.
— Дайм, сынок, — мысленно ответила ей «мама». — Ты еще только сутки в пещере Ринэйры, а я уже скучаю. Пошли со мной, дома тебя ждет гость.
— Гость? Да, мама, я сейчас, — Динка поняла, что неохотно поднимается с уютной, пропахшей запахом Ринэйры лежанки. Ее огромное тренированное тело грациозно потянулось. И Динка сообразила, что она видит мир глазами Дайма и не может влиять на события. Только наблюдать.
Дайм вышел из пещеры, вслед за матерью, и прищурился от тусклого света двух лун, ослепившего его после темноты пещеры.
— А где Ринэйра? Ты ее не видела? — спросил он, поравнявшись с мамой, уже спускающейся по ступеням в долину мимо многочисленных террас.
— Не знаю, — отозвалась мама, беззаботно помахивая хвостом. — Может убежала играть с подружками… Я ее не видела.
— Странно это все, — вздохнул Дайм. — Она так настойчиво звала меня к себе пещеру, и исчезла, едва я уснул. Надо бы сходить на охоту и принести ей кураут.
— Что еще она тебе говорила? — заинтересовалась мама, покосившись на ходу на Дайма.
— Она хочет выбрать меня навсегда, представляешь? — радостно выдохнул Дайм, и Динка почувствовала, как счастье затопляет его до самой макушки. Ради этого стоило стать Вожаком.
По мере того, как они спускались в долину, им навстречу все чаще попадались другие члены племени. Некоторых Дайм знал очень хорошо, о некоторых было только наслышан, но личного знакомства не имел. И независимо от этого, все мужчины склоняли перед ним головы, а женщины приветливо кивали. То тут, то там с визгом проносились щенки. Пока они были маленькие пушистые комочки, было не разобрать, кто из них девочка, а кто мальчик. Все эти существа теперь в его власти, и зависят от его заботы и мудрости. Дайма переполняла гордость за себя и свое племя. Это действительно то место, где он из жалкого, отвергнутого всеми неудачника, стал уважаемым и признаваемым Вожаком. Это то место, где он нашел себя.
У пещеры матери на террасе сидел Даймир. Бывший Вожак, которого Дайм не стал убивать во время поединка. Его родная мама, вырастившая его и любившая его больше жизни, просила сохранить Даймиру жизнь. Дайм не мог поступить иначе. Не мог пойти против просьбы единственного близкого существа.
И мир не рухнул. Дайма признали Вожаком, несмотря на то, что Даймир по-прежнему жил в племени. По хорошему, его следовало хотя бы изгнать. Но он не проявлял агрессии, и, как и все остальные мужчины, кланялся перед Даймом, показывая свою покорность. Дайм не видел ни одной причины, чтобы убивать или изгонять Даймира. Что его ждет за пределами долины? Стаи руогов? Чужие патрули? Голодная смерть на Одинокой Скале?
— Доброй охоты, Вожак, — поклонился Даймир, едва Дайм приблизился.
— И тебе, — приветливо кивнул в ответ Дайм. Он уже заметил, что в последнее время Даймир часто появляется у пещеры его матери. Но это их дела, и их отношения. Дайма они не касались.
— Ты недавно стал Вожаком и многого не знаешь, — проговорил Даймир. — На правах старшего и более опытного, я хотел бы поделиться с тобой некоторыми секретами нашего племени. Готов ли ты учиться у поверженного соперника?
Дайм задумчиво склонил голову. Даймир был в чем-то прав. Опыта в управлении таким количеством варрэнов у Дайма не было. Большую часть жизни он прожил отшельником, сначала прячась в пещере матери от сверстников и ребят постарше, а затем живя за пределами долины и упорно тренируясь в одиночестве. Даймир мог научить его чему-то действительно ценному.
— Но зачем тебе это нужно? — спросил Дайм.
В племени было принято, что обучали мальчишек премудростям отцы. У Дайма же никогда не было отца. Он часто спрашивал об этом мать, но она только заливалась слезами вместо ответа. Тогда он перестал спрашивать, сделав для себя вывод, что его отец где-то погиб, и теперь матери больно вспоминать об этом. Новых мужчин мать в пещеру не приводила. То ли до сих пор любила отца Дайма, то ли забота о слабом беспомощном детеныше отнимала все ее силы. То ли… никто не хотел войти в пещеру Варрэн-Лин, которая не смогла родить девочку, а родила лишь такого слабого, как он, мальчика.
— Твоя мать пригласила меня в свою пещеру, — ответил Даймир. — И теперь я чувствую ответственность не только за нее, но и за тебя. Теперь ты, сын моей женщины, мне тоже, как сын. Я хочу, чтобы ты правил мудро и вел наше племя к процветанию.
Его слова были разумны и логичны. Он долго был Вожаком племени, и сам всегда заботился о процветании. Дайм оглянулся на мать, а она смотрела на них обоих с нежностью и любовью. Она специально привела его сюда, чтобы они общались, чтобы нашли точки соприкосновения, чтобы… Дайм не выгнал и не убил Даймира.
— Хорошо, — кивнул Дайм. — Мне действительно не хватает опыта, и я буду благодарен, если ты поделишься им со мной, как отец.
— Идемте, прогуляемся, — позвал Дайма и его мать бывший Вожак. — Я покажу вам особенное место. Вы знали, что из долины есть еще один выход?
Дайм с матерью удивленно переглянулись и последовали за ним.
Даймир поднимался по скалам, окружающим долину, все выше и выше. В мысли Дайма закрались подозрения. Там, на неслыханной высоте, не могло быть выхода. Поговаривали, что запасной выход из долины есть только внизу, в глубине пещеры, которую занимал Даймир, будучи Вожаком. Сейчас, когда он был побежден, пещеры эти пустовали. Дайм не спешил перебираться туда, но намеревался на досуге осмотреть там все. Однако, Даймир вел их на самую вершину скал, окружающих долину. Жилые пещеры давно остались позади, а террасы сузились до крошечных уступов, по которым они карабкались вверх.
— Ты уверен, что там что-то есть? — озираясь, спросил Дайм. — Так высоко он не забирался, даже будучи ребенком.
— Увидишь, — загадочно ответил Даймир, продолжая взбираться. Несмотря на то, что он был вдвое старше Дайма, жизнь Вожака племени не была легкой, и он был достаточно вынослив, чтобы без усилий взбираться по скалам, все круче уходившим вверх.
— Так и до неба добраться можно, — нервно хихикнула в мыслях мама.
— Если небо вообще существует, — неопределенно ответил ей Даймир, и они переглянулись.
Они оказались у отвесной стены, высотой в рост варрэна, вставшего на задние лапы.
— Выход за этой стеной, — проговорил Даймир, останавливаясь. — Но чтобы его увидеть, надо запрыгнуть на нее. Она достаточно широкая, чтобы ты мог на ней поместиться. Заберись туда и посмотри на противоположную сторону. Мы подождем тебя здесь.
«Нет! — мысленно воскликнула Динка. Она вдруг поняла, что происходит, и к чему это приведет. — Не делай этого!»
Но Дайм, разбежавшись, оттолкнулся от опоры мощными задними лапами и взлетел на стену. Ширина ее была как раз размером в его лапу. А по ту сторону простиралось ущелье, а над ним вдоль стены тянулись далеко отстоящие друг от друга уступы, по которым можно было пройти прямо над ущельем и, возможно, выбраться из долины.
Дайм внимательно изучал уступы. На ближайший можно было просто соскользнуть с его места, а далее они ступеньками тянулись вдоль отвесной каменной стены и терялись в фиолетовой дымке. Это действительно мог быть выход из долины. Ну или вход, как посмотреть. Но также это могла быть дорога вникуда. Зачем ему показывают это Дайм пока не понимал, надеясь на то, что разъяснения последуют позже. Он запомнил расположение уступов и разворачивался, собираясь вернуться в долину. И в этот момент он почувствовал сильный толчок в бок и покачнулся, теряя хрупкое равновесие
«Не-е-ет! — закричала запертая внутри его тела Динка, чувствуя, как тяжесть тела неумолимо смещается в сторону ущелья. — Держись, Дайм!»
Уже падая вниз, в разверстую фиолетовую пасть ущелья, горящую незатухающим пламенем, Дайм извернулся в полете и вцепился когтями на передних лапах в край уступа, который был прямо под стеной. Когда он перевел взгляд вверх, он увидел прямо над собой сидящую на стене мать, а рядом с ней сидел Даймир. Мама смотрела на него с пронзительной тоской во взгляде прекрасных желто-оранжевых глаз и не двигалась с места.