— Здесь, — проговорил Дайм, указывая носом на небольшую площадку между скалами. Потолка у этого места не было, лишь стены, поднимающиеся выше роста варрэна, поднявшегося на задние лапы.
Шторос с Даймом отправились на охоту. Тирсвад подхватил котелок и ушел к ближайшему источнику. Динка устало растянулась на каменном полу. А Хоегард достал свою тяжелую «карту» из сумки, которую все это время нес на спине, и принялся дополнять ее новыми деталями.
— Знаешь, что еще интересно… — проговорил он задумчиво, обращаясь не столько к Динке, сколько размышляя «вслух».
— М? — отозвалась Динка, чтобы хоть как-то отвлечься от голода до тех пор, пока мужчины не принесут еды.
— В человеческих книгах, где рассказывается о чтении карт, предлагается определять стороны света по солнцу, по звездам и по некоторым другим признакам, если небо, например, затянуто тучами…
— По каким же? — без особого интереса спросила Динка.
— Мох в человеческом мире растет чаще всего на северной стороне скалы или дерева. Почему? — Хоегард встал и принялся задумчиво бродить между скалами, временами дотрагиваясь до них носом.
— Потому что мох не любит солнце, — ответила Динка. — Он селится там, где всегда тень.
— Поэтому в нашем мире так много мхов, — проговорил Хоегард останавливаясь у одной из стен и придирчиво ее рассматривая.
— Возможно… — согласилась Динка, все еще не понимая к чему он клонит.
— Но смотри, даже в нашем мире на скалах мох предпочитает селиться больше с одной стороны, чем с другой, — Хоегард указал ей на две стороны одного камня. С одной стороны поверхность его была покрыта тонкой пленочкой растительности, а с другой мох разросся и гривой свисал до земли.
— И что с того? — не поняла Динка.
— А то, что и в нашем мире есть север и юг, несмотря на отсутствие солнца. И мох это ясно показывает.
— Это только здесь так, а может быть в другом месте, он растет наоборот, — возразила Динка и, не сдержав любопытства, тоже поднялась с земли и подошла к камню.
— Давай проверим? — глаза Хоегарда снова азартно блестели.
— А зачем это нам? — подозрительно спросила Динка.
— Разве тебе не интересно? — удивился Хоегард.
Динка с сомнением покачала головой. Обычно, ей тоже было интересно, как устроен мир вокруг. Но сейчас слишком многое ее тревожило в своем собственном будущем. И вопросы, не касающиеся ее лично, отошли на второй план.
— Если в нашем мире есть такие же стороны света, как и в человеческом, то… Возможно наши миры не так уж и далеко друг от друга. Возможно, оба этих мира лишь часть чего-то целого. И есть способ связать их не только с помощью портала, — закончил он воодушевленно.
— Например, построив мост через ущелье, — усмехнулась Динка. Задача казалась ей невыполнимой, и она сказала это в шутку. Но Хоегард воспринял ее слова всерьез.
— Например, да! А вдруг это правда? Вдруг там, за ущельем, и есть мир людей! — воскликнул он.
— Или мир гигантских птиц, которые меня чуть не сожрали на острове, — напомнила ему Динка. Как бы не хотелось верить в проход в мир людей, не следовало забывать о вероятности существования и других миров, кроме этих двух.
— А что если ущельем отделен не только наш мир, а все разные миры поделены ущельями? Чтобы обитатели не ссорились, — додумался вдруг он.
Динка покачала головой. Выглядело уж очень неправдоподобно. Кому бы такое понадобилось? К тому же, в мире людей никакого Ущелья не было и в помине.
— Хоегард! Приготовь нам поесть, — Шторос и Дайм вдвоем затащили тушу кураут в их убежище и бросили ее к ногам Хоегарда.
— А где Тирсвад? — встревожилась Динка. Он ушел уже давно и должен был вернуться, но они с Хоегардом за разговорами не обратили на это внимание.
И почти сразу же невдалеке взметнулся в небо столб огня.
Варрэны, улегшиеся было отдохнуть, встревоженно вскочили на ноги.
— Это Тирсвад! — вскричала Динка, сразу вспоминая, как в портовом городе они ждали сигнала от пропавшего Дайма и как обрадовались, когда Тирсвад принес весть о пожаре. А сейчас он сам звал их на помощь.
— За мной! — скомандовал Дайм, но его приказ был излишним. Все четверо, как один, сорвались с места и огромными прыжками понеслись в сторону пожара, забыв про усталость и голод.
Тирсвада они обнаружили за ближайшей скалой. Он пятился назад, упираясь задом в отвесную скалу. Его окружали трое белых варрэнов. Справа от них столбом огня полыхал сосуд.
Дайм вздыбил шерсть и издал устрашающий рык, который тут же подхватили стоявшие по обе стороны от него Шторос и Хоегард.
Трое незнакомых варрэнов от неожиданности присели на задние лапы и обернулись. И Динка поразилась выражению их морд. Губы были неестественно задраны вверх, обнажая болезненный оскал, с клыков тонкими ниточками до земли тянулись струйки слюны, в углах ртов застыла обильная пена. А глаза горели нестерпимым светом. И в целом они выглядели нездоровыми: облезлая грязно-серая шерсть свисала неопрятными колтунами.
Воспользовавшись тем, что противники отвернулись от него, Тирсвад прыгнул на спину к ближайшему и всадил в него когти. Двое остальных, сообразив, что преимущество не на их стороне, бросились бежать. А пойманный Тирсвадом забился под ним.
— Держи его! — рявкнул Дайм, и они втроем бросились на помощь Тирсваду. Но добежать не успели. Пойманный белый варрэн неестественно вывернул шею и впился зубами Тирсваду в переднюю лапу. Тирсвад взвыл и от неожиданности выпустил своего пленника. Тот метнулся в ближайшую щель между скалами и пропал.
Дайм разочаровано рыкнул добежав до узкой расщелины. Динка бросилась к Тирсваду, осматривать укус.
— Ты как? — Динка подбежала к нему и заглянула через плечо. Но он, подвернув лапу себе к груди уже сам ее вылизывал.
— Дай я посмотрю! — Динка попыталась просунуть нос ему под морду и увидеть пострадавшую конечность. Но Тирсвад досадливо дернул плечом и встал, не давая осмотреть лапу. А затем, прихрамывая, зашагал к месту их стоянки.
— Это же из твоего племени! Что с ними? Ты их знаешь? Почему они на тебя напали? — Динка семенила рядом и снизу вверх заглядывала ему в морду. Но он, как будто покрылся ледяной коркой, от которой отскакивали все вопросы.
— Тирсвад! Скажи что-нибудь! — Динка прыгнула вперед и перегородила ему дорогу.
— Они. Меня. Не. Узнали, — с расстановкой ответил он, поддел лапой попавшийся на его пути котелок и, хромая, зашагал дальше. Котелок с металлическим грохотом покатился по камням, а Динка осталась растерянно стоять.
— Они же уверены, что ты мертв. Может, они решили, что ты — это не ты, а кто-то из черных! — вдогонку ему крикнул Хоегард. Но Тирсвад не оглянулся и не замедлил шаг.
— Тирсвад… — огорченно прошептала Динка.
— Пошли, — рядом оказался Дайм и ободряюще потерся мордой о ее шею. Шторос и Хоегард уже шли за Тирсвадом. Динка кивнула и поплелась следом за своими мужчинами.
— Первый дежурит Шторос, затем я, после — Хоегард, — на ходу распределил дежурства Дайм.
Костер разводить не стали, все варрэны разбрелись по площадке, выбранной для ночлега. Тирсвад забился в самый дальний угол, отвернулся к каменной стене и, судя по движениям головы, вылизывал раненую лапу. Дайм ушел к другой стене и тоже лежал, свернувшись плотным клубком и спрятав голову под хвост. Хоегард вернулся к изучению мха, растущего на одной стороне всех скал. А Шторос вскарабкался по стене и выбрал себе на возвышенности наблюдательный пост. Туша кураут осталась лежать нетронутой посреди площадки.
Динка подошла к Тирсваду и молча улеглась рядом, прислонившись боком к его спине. Но он вдруг встал, переступил через нее и ушел в другое место, расположившись недалеко от Дайма. Динка вскочила на ноги, намереваясь последовать за ним, но в голове внезапно возник человеческий образ Штороса.
— Не стоит, — сказал он и покачал головой. — Видишь, он хочет побыть один.
— Но я хочу побыть с ним, — упрямо возразила Динка. Всегда, когда ей было плохо, Тирсвад был рядом и молчаливо поддерживал ее. Она снова приблизилась к нему, но он оскалился и тихо заворчал. Динка в нерешительности остановилась. Давно он таким образом на нее не реагировал.
Казалось, что это было в другой жизни. Еще до того, как варрэнов посадили в клетки и повезли на казнь. Тогда он тоже рычал на нее, когда она пыталась помочь ему перевязать рану. Динка быстро перебрала в уме все свои последние поступки по отношению к Тирсваду, но не нашла ничего, стоящего обид. Неужели встреча с соплеменниками настолько его расстроила, что он теперь даже ее не хочет видеть?
Динка попятилась, а Тирсвад успокоенно отвернулся и снова принялся за свою лапу. Динка побродила по небольшой площадке, окруженной отвесными стенами и напоминающей пещеру, но без потолка. Сунула нос под хвост Дайма, которым он прикрывал свою морду. Но он то ли спал, то ли притворялся спящим. Его тоже можно было понять. Он все еще горевал по потерянной матери. В одиночестве. Не желая ни с кем делиться своим горем.
Динка вышла в центр укрытия и понюхала неосвежеванную тушу. Аппетита не было, но она решил предложить мясо мужчинам. Они всегда заботились, чтобы она поела. И сейчас она могла хотя бы так проявить свою любовь, раз уж они отгородились от нее.
Она надкусила толстую кожу и принялась стаскивать с туши шкуру, помогая себе лапами с острыми когтями. Вопреки ее ожиданиям, кровь и сырое мясо во рту не вызывали отвращения и воспринимались вполне съедобными. Вся измазавшись в крови и окончательно выбившись из сил, она с трудом освежевала тушу, разделила ее на порционные куски и попыталась поджарить, как это делал Хоегард.
Мясо подгорало с одной стороны и не хотело прожариваться внутри. Динка жмурилась и, чтобы лучше сосредоточиться, представляла, что она направляет силу руками. Наконец, обуглив добрую половину туши, ей удалось сделать пять прожаренных кусков.
Динка подкралась сначала к Дайму и положила кусок мяса рядом с ним, затем к Тирсваду. Ни тот, ни другой даже не пошевелились. Хоегард, не отрываясь от своей каменной карты, проглотил кусок, не жуя. И Динка подумала, что могла бы и не трудиться, а подсунуть ему сырое мясо.