— Будет сделано, Вожак, — с видимым облегчением отрапортовал черный. Заметно было, что он рад, что кто-то готов взять на себя принятие решений в этой непростой ситуации, в которую они попали.
— А сейчас отправляйтесь! — кивнул Дайм. — Стая, за мной!
Динка и восемь варрэнов вышли из укрытия и, разделившись, побежали в разные стороны: черные взяли левее, а Дайм и его стая правее, в сторону площади мира.
Некоторое время они бежали молча, обдумывая услышанное. Наконец, Динка не выдержала:
— Могло ли быть такое, что болезнь занесли из мира людей в ваш мир? — спросила она, ни к кому конкретно не обращаясь.
— До сих пор, кроме нашей стаи, никто не возвращался с того мира, — ответил ей Хоегард. — А тебе известна болезнь в человеческом мире с похожими признаками?
— Ну-у… В детстве нам говорили, что нельзя приближаться к собаке, если у нее на губах пена. Изредка в деревню забегали дикие лисицы с пеной у рта и кусали собак. Покусанную собаку хозяева сразу убивали. Говорили, что она бешеная… — припомнила Динка все, что знала похожего.
— Может быть из мира людей забежал какой-нибудь дикий зверек — собака или лисица, и покусал кого-нибудь из белых? — предположил Хоегард. Но мысль его повисла в тишине. Черные не знали способа излечить покусанного. И Тирсвад сейчас был в опасности. Сородич вцепился ему в лапу зубами.
— А были ли случаи, что бешеные животные кусали людей? — снова спросил Динку Хоегард. Но она только покачала головой на бегу.
— Говорили, что однажды бешеные волки напали на охотников. Но там никто не выжил. А собаки… их убивали сразу, не дожидаясь, пока у них появится пена, — ответила она.
— Меня следует убить, — прозвучал в Динкиной голове совершенно спокойный голос Тирсвада. — Вы слышали, что это не лечится.
— Нет! — вскинулась Динка. — Может быть, это не то, о чем говорили черные. Может…
— Тихо! — оборвал ее истеричные излияния Дайм. — Сейчас мы никого убивать не будем, и постараемся быстрее добраться до красных. Возможно, у них есть более подробная информация о происходящем. Или есть лекарь, способный вылечить заболевшего. Тирсвад?
— Да, Вожак, — тут же отозвался он.
— Держись ближе ко мне и дальше от Динки, о любых изменениях в состоянии докладывай мне незамедлительно. Если появляется злость или раздражительность — тоже. Ты меня услышал? — проговорил Дайм на бегу, скосив на бегущего рядом Тирсвада золотой глаз.
— Да, Вожак! — проговорил Тирсвад. — Пока все обычно, кроме обиды за то, что Герог, Рунэст, Рогнар и Дэйрик меня не узнали.
— Это может быть последствием болезни. Возможно они уже не в своем уме, — проговорил Хоегард.
— Если я вдруг перестану вас узнавать… — тревожно ответил ему Тирсвад, — то лучше убейте меня прямо сейчас.
— Не говори так! — вскричала Динка. — Мы что-нибудь придумаем, с тобой такого не случится.
Пока не произошло ничего пугающего, но страх уже клубился внутри нее холодным туманом. Если Тирсвад потеряет свой разум и начнет кидаться на них... Что они будут делать? Одно Динка знала точно, она скорее умрет сама, чем позволит убить Тирсвада. Она нисколько не сомневалась, что остальные думают также. Но вслух они это больше не обсуждали.
Признаки болезни
Они неслись, что есть мочи, по бесконечной красной равнине, скудный пейзаж которой разбавлялся лишь редкими деревцами, да лужицами сосудов. Здесь вероятность встретить соплеменников была очень мала. Равнина была территорией руогов. Варрэны совались сюда лишь по крайней нужде. И такая нужда сейчас гнала пятерых разноцветных варрэнов вперед.
Равнина была настолько необъятной, что Динке начало казаться, что они перебирают ногами, не двигаясь с места. Скалы, в которых они ночевали, уже давно исчезли из поля зрения и красная пустыня, казалось, поглотила их насовсем.
Дайм остановился у ряда небольших сосудов и принялся жадно лакать насыщенную силой воду. Остальные последовали его примеру, а Динка не спускала озабоченного взгляда с Тирсвада. Вот он подошел к сосуду, сунулся мордой к воде, но тут же отпрянул, мучительно сглатывая, и попятился.
— Тирсвад! — Динка бросилась к нему. — Что не так? Скажи нам!
— Не подходи ко мне! — страшно зарычал он, обнажая клыки, и отпрыгнул назад.
Динка глазом моргнуть не успела, как трое остальных варрэнов встали вокруг нее, защищая ее от возможной атаки.
— Говори! — потребовал Дайм у Тирсвада.
— Все в порядке, — выдавил он, пряча клыки и опуская голову.
— Динка, что тебя встревожило? — Дайм перевел взгляд на Динку.
— Он… он не может напиться, — всхлипнула Динка. — Они говорили, что это один из первых признаков болезни.
— Могу я! — возразил Тирсвад. — Просто что-то не хочется.
— Хочется или нет, сейчас же подойди к сосуду и сделай несколько глотков, — велел Дайм, не сводя с него недоверчивого взгляда.
Тирсвад опасливо приблизился к сосуду, склонился над ним и… задыхаясь, отпрянул.
— Пей! — грозно прорычал Дайм. — Это приказ!
Изо рта Тирсвада вырвался придушенный хрип, и он замотал головой.
— Дайм! — зарыдала Динка, бросаясь на грудь черному Вожаку. — Дайм, сделай что-нибудь! Он не должен умереть!
— Бежать можешь? — спросил Дайм у Тирсвада, успокаивающе придавив затылок Динки своей тяжелой лапой.
Тирсвад кивнул.
— Шторос, Хоегард — найдите среди наших вещей веревки и свяжите ему морду, чтобы он вообще не мог открыть рот. Динка, как только они справятся, заберешь у него всю силу до последней капли, чтобы он не мог освободиться от веревок силой. Тирсвад — если попытаешься снять веревки лапами, то мы и лапы тебе свяжем. Вопросы есть?
Тирсвад покорно лег к ногам Дайма, зажмурив глаза. Хоегард уже рылся в сумке в поисках веревки. Динка с ужасом смотрела на происходящее со стороны. Дайм положил лапу на затылок Тирсвада и, видимо, что-то говорил ему, но для него одного. Шторос и Хоегард в это время споро обматывали морду Тирсвада прочными веревками, с помощью которых они в человеческом мире лезли на скалы в поисках портала. Чтобы мотки не соскользнули с морды, веревку крепили к рогам и обматывали вокруг шеи. Тирсвад легко мог бы разорвать путы когтями, но он не пытался сопротивляться. Динка обняла его всеми четырьмя лапами и потянула с него силу. До дна. До последней капли резерва. Не трогая только границу с жизненной силой.
— Обо всех изменениях сообщай мне! — напутствовал его Дайм.
— Да, Вожак, — обреченно согласился Тирсвад.
— Бежим! Мы не должны здесь надолго задерживаться, — скомандовал Дайм, и все пятеро вновь сорвались в бег.
Динка все время тревожно оглядывалась на Тирсвада. И с ужасом отмечала все новые и новые признаки страшной болезни. На красную землю с его связанной морды на бегу частыми каплями срывалась слюна, которая через некоторое время начала сбиваться в углах рта в грязно-серую пену, пачкающую его пушистый белоснежный мех.
На их счастье, руогов в этот раз на равнине они не встречали. А впереди уже показались скалы, окружающие площадку мира, когда Тирсвад вдруг рухнул на землю и с воем стал кататься по ней, пытаясь лапами сорвать путы с морды.
— Связать ему лапы! — рявкнул Дайм и первый бросился на мечущегося товарища, прижимая его своим телом к земле.
Тирсвад выл и бессильно вспарывал когтями землю, но сбросить с себя Дайма не мог. Шторос и Хоегард вытащили новый моток просмоленного каната, взятого ими когда-то с корабля, и связали Тирсваду сначала лапы, а потом и все тело так, что он едва мог дышать.
— Тирсвад! Тирсвад! — Динка, плача, опустилась перед спутанным варрэном на колени и потянулась лизнуть его в морду.
— Не смей! — закричал в ее голове Хоегард, а Шторос налетел на нее, отпихивая от морды Тирсвада.
— Не трогай его слюну, она может быть заразная! — уже спокойнее пояснил Хоегард, ухватив ее за гриву зубами и оттаскивая подальше от Тирсвада. А Тирсвад смотрел на нее совершенно одичавшим взглядом и бессильно скалился.
— Я понесу. До площадки мира осталось недалеко, — проговорил Дайм, опускаясь на землю рядом с Тирсвадом и подставляя спину. Шторос и Хоегард, подхватив связанное тело товарища, забросили его на спину Дайму. Тирсвад завыл еще громче и начал яростно извиваться в своих путах, соскальзывая со спины Вожака.
— Шторос, угомони его! — рыкнул Дайм. И Шторос, понятливо кивнув, подскочил к нему сбоку и с размаху отвесил Тирсваду оплеуху своей тяжелой лапой.
— Нет! — взвизгнула Динка, но Хоегард навалился на нее всем телом, не давая сдвинуться с места.
Голова Тирсвада мотнулась от удара и безвольно обвисла.
— Вперед! — скомандовал Дайм и сам же рванул с места первый. Следом за ним, отстав на полшага бежал Шторос. А сзади рядом с Хоегардом бежала Динка, роняя на землю крупные слезы.
— Как ты думаешь, Красный Вожак знает, как ему помочь? — едва дыша от страха, перехватившего грудь, спросила Динка у Хоегарда.
— Надежда только на это. В прошлый раз, когда мы были у Красных, больных там не было. И речи о том, что кто-то заразный, тоже не было. Возможно, они нашли способ помогать своим соплеменникам. Они же тоже давно уже воют с белыми.
— Да, но он-то нам сказал, что белые возомнили себя избранными Варром, а сейчас вот что получается…
— Не знаю, Динка. Не знаю, — вздохнул Хоегард.
Площадка мира оказалась дальше, чем они думали. И скоро Дайм выдохся и опустился на землю. В отличие от худощавого и некрупного Хоегарда, которого ранее Дайм также нес на спине, Тирсвад был почти такого же размера, что и Дайм.
Тирсвада переложили на спину Штороса и продолжили путь, но уже не так быстро. Под весом белого варрэна Шторос едва мог идти, да и Дайм от усталости еле шагал. Динка шла рядом с мордой Тирсвада и с тревогой на него поглядывала, но он в себя не приходил. К счастью? Или он был уже при смерти? Динка не могла без слез смотреть на его связанную морду, с которой при каждом выдохе падали хлопья розовой пены на землю.
Как и все безопасные места в этом мире, площадка мира была окружена довольно крутыми скалами, на которые нужно было взбираться. Посовещавшись между собой, мужчины уложили бесчувственного Тирсвада на землю, подхватили зубами за веревки, проходящие через его спину и начали карабкаться.