ка.
— О-о-о! О-о-о... — Шторос дернулся, его прекрасное лицо исказилось судорогой наслаждения, и бедра начали непроизвольно толкать Динку снизу, принуждая ее ускорить движения. И Динка, закрыв глаза, подчинилась задаваемому им ритму, позволяя пожару наслаждения охватить ее тело, проникая в самые укромные уголки.
До боли в пальцах сжав его плечи, Динка закричала от ослепительного экстаза, прокатившегося по каждой мышце ее тела.
— Да, козочка! Да! — его хриплый голос подстегнул затухающее удовольствие, и Динка вновь приподнялась и опустилась на него, ловя вторую волну наслаждения, сжимающую ее лоно вокруг пульсирующего внутри нее члена.
Упасть ему на грудь помешал округлившийся живот, поэтому Динка соскользнула с него, откатившись на шкуру, и тут же очутилась в объятиях Дайма. Прижавшись к его большому горячему телу и уткнувшись лицом ему в грудь, она моментально уснула.
Неожиданное приглашение
Наутро она проснулась раньше всех и некоторое время нежилась в кольце их объятий, желая, чтобы это блаженное безделье никогда не заканчивалось. Над ее головой зашевелился Тирсвад. Динка запрокинула голову и встретилась взглядом с его темными глазами. Некоторое время они смотрели друг на друга, и у Динки внутри все сжалось при мысли, что она могла его потерять. На глаза сами собой выступили слезы счастья и облегчения.
— Не плачь! Пожалуйста, не плачь, моя Варрэн-Лин, — зашептал Тирсвад, обхватив ладонями ее лицо и склонившись над ним сверху. — Я напугал тебя. Мне так жаль, что из-за меня тебе пришлось все это пережить!
Динка помотала головой, не принимая извинения. В этом не было его вины. Она приоткрыла губы и потянулась к нему. Тирсвад наклонился ниже и накрыл ее губы своими губами в перевернутом поцелуе. Прикосновения его мягких теплых губ стирали пугающие воспоминания, а нежный язык, ласково скользящий по ее языку и небу, пробуждал в теле чувственную дрожь. Пока она целовалась с Тирсвадом, проснулись остальные мужчины, и Динка ощутила, как по телу заскользили их чуткие руки, ласкающие обнаженную кожу и пробуждающие в ней горячую волну влечения своими прикосновениями.
Дайм сполз чуть ниже и одной ладонью накрыл ее грудь, а губами прижался к вершинке другой груди. Отзываясь на дразнящие прикосновения его языка, сосок затвердел, натягивая кожу груди и посылая по Динкиному телу ворох блаженных мурашек.
— М-м-м, — Динка сдавленно застонала в губы Тирсваду, прогибая спину и плотнее прижимаясь грудью к лицу Дайма, ощущая, как отросшая за ночь щетина на его подбородке и вокруг губ покалывает кожу.
Хоегард широко развел ее ноги, и покрывал поцелуями внутреннюю поверхность бедра, двигаясь от колена выше и приближаясь к самому сокровенному.
— Ах, — Динка крупно задрожала и непроизвольно развела бедра еще шире, когда он накрыл губами ее чувствительный бутон и скользнул языком между лепестков. Наслаждение от ласк волнами расходилось по телу, и Динка полностью отрешилась от всех мыслей, отдавшись чувствам, захлестывающим ее с головой.
Тирсвад продолжал целовать ее, лаская языком ее рот и губы, несмотря на то, что она уже не отвечала, а только стонала, жадно хватая ртом воздух. Шторос прижался с другой стороны от Дайма и повернул ее к себе спиной, придерживая верхнюю ногу под колено на весу, и оставляя ее раскрытой для ласк Хоегарда. А Хоегард сместился выше, покрывая поцелуями низ живота, пушистый бугорок лобка и чувствительное место слияния нижних губок.
Динка выпятила зад, чувствуя ягодицами твердый член Штороса, ласкающийся об ее бедро. И в ответ на ее движение, он скользнул между ее бедрами и прижался ко входу в лоно.
— Да? — искушающе прошептал он ей над ухом, и тут же болезненно сжал зубами мочку.
— Ох… — от возбуждения Динка не могла понять, о чем он спрашивает. Все тело горело от прикосновений мужских рук и губ, кровь пульсировала в сосках, которые нежно прикусывал Дайм, и между ног там, где прикасались губы Хоегарда. Тирсвад, постанывая от желания, нежно посасывал ее язык. А Шторос настойчиво дышал в ухо.
— Ну же! "Да", козочка, скажи "да"!
— Да! — выдохнула Динка, чувствуя, как лоно сладко сжимается в предвкушении. — Да, я хочу тебя!
Вопреки обыкновению, Шторос двинулся внутрь нее мягко, осторожно, часто замирая, а затем возобновляя легкие, едва ощутимые толчки.
Динка еще больше прогнулась в пояснице и зарычала от нетерпения. Тело изнывало от ласк и требовало разрядки. Но мягкие покачивания внутри нее только еще сильнее распаляли желание, не принося желаемого экстаза.
— Ш-ш-ш, — Дайм оторвался от ее груди, взял ее лицо в свои большие ладони и заглянул ей в глаза. — Не торопи его.
— Агр-р-р, — Динка почувствовала, как собственные клыки ткнулись в нижнюю губу, когда Шторос вошел на всю глубину и замер. Она уперлась руками в грудь Дайма и попыталась сама качнуть бедрами, но Дайм перехватил ее запястья, заведя их ей за голову, и шквал ласк возобновился.
Дайм свободной рукой завладел ее грудью, нежно сжимал сосок и катал его между пальцами. Хоегард, не смущаясь члена Штороса, обосновавшегося у нее внутри, развел руками складочки ее промежности и прильнул губами к чувствительному бугорку между ними, посасывая и теребя его языком. А Тирсвад запустил обе руки в ее волосы и ласково массировал кожу головы всеми десятью пальцами.
Динка закричала и заметалась в их руках, не зная, как справиться с нестерпимым наслаждением, волнами прокатывающимся по ее телу, пока Шторос мягко не качнулся внутри нее назад и обратно. Его осторожное движение сместило чашу весов, между бедер вмиг стало горячо и очень влажно, и экстаз обрушился на нее водопадом, наполняя блаженством каждую клеточку ее тела.
Когда мир вокруг перестал вращаться разноцветной ярмарочной каруселью, Динка приподнялась над шкурами, выравнивая дыхание и обводя взглядом растянувшихся вокруг нее мужчин. Все четверо выглядели донельзя довольными. А вот шкуры, на которых они лежали, были в печальном состоянии и явно нуждались в чистке от растекшихся по ним лужиц спермы.
— Что? — с вызовом спросила она Штороса, не сводившего с нее горящих хищным огнем глаз.
— Ничего, — ухмыльнулся в ответ Шторос, но взгляда не отвел, продолжая бесстыдно пожирать глазами ее тело.
— Как ты себя чувствуешь? Ничего не болит? — Хоегард положил ладонь ей на колено и нежно погладил его.
— Все хорошо, — Динка прислушалась к своему телу, но ощутила только легкий толчок изнутри живота. — Вот только…
Мужчины напряглись. Но Динка улыбнулась их испугу.
— Кажется, малышка хочет кушать, — проговорила она весело, поглаживая себя по животу.
— Сейчас я принесу, — подскочил на ноги Тирсвад.
— Не надо, — покачала головой Динка. — Пойдемте поедим вместе с Кайрой.
Но тут она прикрыла рот ладонью, смутившись от новой мысли.
— Мы так кричали, что, наверное, напугали ее, — прошептала она.
— Ничего, — усмехнулся Хоегард, поднимаясь на ноги и протягивая Динке руку. — Небось, она, родившая пятнадцать детей и воспитавшая больше ста внуков, и не такое слышала.
Динка собиралась ухватиться за его ладонь, чтобы подняться. Но Дайм опередил ее и подхватил на руки.
— Эй, отпусти, — засмеялась Динка. — Я могу сама идти.
— А если мне нравится носить тебя на руках, — промурлыкал Дайм, склоняясь к ее лицу и не сводя с нее своего золотого взгляда. — Ты позволишь мне это делать?
— Ну, если тебе так нравится... — смутилась Динка и, обвив руками его шею, прильнула к его груди. У выхода из комнаты Дайм остановился и оглянулся. Хоегард снова опустился на колени у портала и невесомо касался кончиками пальцев узора на нем. Может быть ночь была недостаточно жаркая, а может требовалось что-то еще, но портал оставался закрытым.
— Пошли, — Шторос, проходя мимо Хоегарда, хлопнул его ладонью по спине. — Нужно сначала позавтракать. На сытый желудок лучше думается.
— Да, ты прав, — как-то невесело согласился Хоегард и поднялся с пола.
Впятером они вышли в большую комнату пещеры и остановились на пороге. Кайра была не одна. Вокруг нее сидела делегация из троих крепких молодых серых варрэнов. Варрэны повернули головы в их сторону на звук. Но, увидев их, вскочили на ноги и вмиг ощетинились.
Тирсвад, Шторос и Хоегард тут же обернулись зверями. Дайм осторожно спустил Динку на пол и, оттеснив ее себе за спину, тоже принял истинное отличие.
— Тише-тише! А ну угомонились все! — рыкнула Кайра, вставая между оскалившимися мужчинами. Динка на всякий случай тоже мысленно потянулась к неприятному колкому ощущению и приняла звериный облик.
— Дайм, — обратилась Кайра к вышедшему вперед Вожаку. — Эти славные ребята не хотели обидеть тебя и членов твоей стаи. Они узнали, что Хоегард жив, и пришли поговорить с ним.
— А вы! — зарычала она вдруг на попятившихся от нее серых. — Не смейте больше скалить клыки на моих гостей!
— Прости, Кайра, — тут же склонился один из серых. И остальные повторили его движение. — Мы увидели нечто странное и испугались. Это было не нарочно, честное слово!
Успокоенная Варрэн-Лин отошла в угол пещеры и улеглась на свою лежанку, наблюдая за своими гостями.
— Они испугались нашего человеческого облика? — хихикнула Динка мысленно так, чтобы ее услышал только Хоегард.
— Тогда нам есть чем удивить моих соплеменников, — напряженно ответил Хоегард, совсем не разделяя Динкиного веселья. — Теперь им придется поверить в то, что я говорю.
— Здравствуй, Сиртонг, — проговорил Хоегард для всех, выходя из-за спины Дайма. — Вы хотели меня видеть?
— Здравствуй Хоеград, — уважительно приветствовал его Сиртонг. — Меня прислал Вожак. Он приглашает тебя и твою стаю к себе в пещеру.
— Зачем это? — подозрительно сощурилась Динка. За время их пребывания в мире Варра она привыкла не ждать от сородичей ничего хорошего. И сейчас приглашение в пещеру Вожака вновь всколыхнуло улегшуюся было тревогу. Что задумал против них Серый Вожак?
— Вам не о чем беспокоиться, уважаемая Варрэн-Лин, — серый низко поклонился ей. — Вожак приготовил угощение и созвал совет старейшин. Вас приглашают, как почетных гостей племени. Слух о появлении у нас стаи варрэнов, обладающих невероятными способностями, уже облетел все племя. И все, от мала до велика, давно уже собрались у пещеры Вожака, чтобы хотя бы взглянуть на вас.