— Конечно, — весело рассмеялась Кайра. — В молодости он был тот еще плут. Он был мелковат для своего племени, и странной окраски, ближе к коричневому, чем к красному. Свои Варрэн-Лин его не жаловали, вот он и таскался по другим племенам, задирая более сильных самцов, а потом внезапно исчезая. Десятки парней мечтали оторвать его хвост, но так и не могли поймать его. Эх, времена были... — Кайра мечтательно закатила глаза.
— Разве может чужой самец прийти в племя и уйти оттуда живым? — спросила Динка, невольно заражаясь весельем Кайры и улыбаясь ей.
— Во времена моей молодости отношения между племенами еще не были такими острыми, — проговорила Кайра. — Разве Суртокс не рассказывал о традиции, когда в День Выбора устраивали большой праздник, на который собирались самцы со всех племен? Раньше даже поощрялось, если Варрэн-Лин выбирала чужака. Малыши от такого союза рождались крепче и здоровее. И девочки рождались чаще. Иногда по две в одной стае.
— Да, что-то такое в красном племени говорили, когда увидели нашу стаю, — припомнила Динка свою беседу с Сибиллой. — А еще Суртокс что-то говорил про звезду Варра и свободу. И я подумала, что та фигура, с помощью которой мы перераспределяем силу в своей стае, очень похожа на эту самую звезду. Тебе что-нибудь известно про звезду Варра?
— Вы действительно очень необычно используете силу внутри своей стаи, — проговорила Кайра. — Но связанно ли это с Варром? Или дело в том, что сойдясь из разных племен, вы дополняете друг друга и обретаете поистине невероятные способности.
Кайра улыбнулась, приоткрыв пасть и свесив серо-розовый язык.
— Смотрю я на вас и думаю о том, что в погоне за чистотой крови мы теряем что-то по-настоящему важное, — добавила она.
— Тирсвада сбросили в Ущелье соплеменники за то, что он полукровка, — грустно поведала Динка. — Но сейчас это уже не имеет значения. Если их племя истребят, то он останется последним белым в целом свете.
На ее глазах выступили слезы.
— Ты очень добрая девочка, — покачала головой Кайра. — Слишком добрая для нашего мира. Но эта миссия не для тебя. Твои мужчины берегут тебя и вашего малыша, и тебе следует довериться им.
— Если не мы, то кто сможет им помочь? — Динка отвернулась, украдкой смахивая слезы с ресниц. А Кайра молчала, ожидая, когда она успокоится.
— Мы хотели посмотреть мою память. Что для этого нужно? — проговорила Динка, когда совладала с чувствами. Что толку плакать над тем, чего нельзя изменить?
— Да-да, сейчас, — пробормотала Кайра, тяжело поднимаясь на лапы и ковыляя к выходу из пещеры. — Я уже все подготовила. Жди меня здесь.
Динка осталась одна, бездумно глядя на игру искр в затухающем костре.
От созерцания углей ее отвлек знакомый запах.
— Силус! — воскликнула она, морща нос, едва пожилая наставница вернулась в пещеру.
— А-а-а! Ты уже знакома со свойствами этой замечательной травы? — обрадовалась Кайра.
— Я бы предпочла не иметь с этой травой никаких дел, — буркнула Динка. — Уж больно плохие воспоминания она пробуждает.
— Эта трава способна пробудить не только плохие, но самые разные воспоминания, — неверно истолковав Динкину речь, серьезно проговорила Кайра. — Только нужно не переборщить с количеством поджигаемой травы. Но я уже посчитала, сколько тебе нужно вдохнуть, чтобы увидеть свое младенчество.
— А другого способа нет? — скривилась Динка. Вид и запах травы вызывал в ней тошноту.
— К сожалению, я другого не знаю. Но тебе не стоит так переживать. Я буду рядом и, если ты пустишь меня в свое сознание, буду помогать тебе оставаться в ясном уме, направлять тебя в нужную сторону и следить, чтобы фантазии не путали истинные воспоминания, — проговорила Кайра. — Ты обратишься, или попробуем в облике человека?
— Я, сколько себя помню, все время провела в облике человека. Думаю, что мне так будет проще вернуться в детство, — ответила ей Динка, понимая, что придется снова вдохнуть этот дым, если она действительно хочет прикоснуться к тайне своего рождения. — Лишь бы эта трава не навредила ребенку. Ведь у меня в животе тоже Варрэн-Лин, а на нас трава действует сильнее, чем на мужчин.
— Мы подожжем один лишь листик, этого будет достаточно, чтобы пробудить воспоминания, но недостаточно, чтобы проникнуть в твой организм и навредить ребенку, — успокоила ее Кайра. — Ну, ты готова?
Динка улеглась на пол у морды Кайры, закрыла глаза и кивнула, открывая свое сознание наставнице. Стеснения перед ней она уже не чувствовала и готова была доверить мудрой Варрэн-Лин абсолютно все, что было у нее на душе. А вот волнение, и даже какой-то непонятный страх перед своим прошлым сжимал сердце железными клещами. Последний раз вернувшееся воспоминание причинило ей такую боль, что она до сих пор старалась лишний раз не возвращаться в мыслях к тому проклятому дню, когда ее огонь уничтожил все, что ей было дорого, осиротив ее на долгие годы.
Пожар
— Сделай глубокий вдох и ничего не бойся. Я с тобой, — прозвучала в голове мысль Кайры, и в нос ударил противный едкий запах горящего силуса. Динка сделала вдох и замерла, прислушиваясь к ощущениям.
Как и в прошлый раз, первым исчезло ощущение своего тела.
— Ты сейчас не чувствуешь себя, это хорошо, — прокомментировала Кайра ее состояние, за что Динка была ей безумно благодарна. Слыша ее мысли, она не чувствовала себя такой одинокой, как в прошлый раз.
— А теперь будет ощущение отсутствия опоры, — предупредила Кайра.
Головокружительного падения в этот раз не было. Просто она как будто зависла в черном и вязком «ничто». Страха тоже пока не было.
— Мы попытаемся пробежать по последним воспоминаниями очень быстро, чтобы не затягивать твое состояние и скорее добраться до твоего детства. Но если тебе захочется остановиться на чем-то и повнимательнее рассмотреть, то ты скажи заранее, — велела Кайра. И, не успела Динка ответить, как перед глазами с головокружительной скоростью замелькали картинки из ее жизни. Борьба за жизнь Тирсвада, прощание с Ринэйрой и Килейном, гибель Даймира и матери Дайма… Внезапно поток воспоминаний замедлился, концентрируясь на сценах сражения с Даймиром. Во время этих событий Динку волновала только жизнь Дайма и больше ничего. Но Кайра направляла ее воспоминания на другие события, фиксируя вроде бы незначительные детали.
— А это еще что такое? — озадаченно проговорила Кайра в ее сознании, когда взгляд Динки выхватил разбегающиеся от ее лап трещины в земле.
— Что-то не так? — встревожилась Динка, рассматривая расширяющуюся на глазах пропасть, отделяющую Дайма от его противниц.
— Это ты так делаешь? — спросила Кайра, принудительно направляя внимание Динки к катящимся по склонам гор камням, складывающимся террасам, трещащую по швам землю под лапами.
— Н-не знаю, — озадаченно ответила Динка. — Я не пыталась специально что-то такое делать. Я и силой-то пока с трудом управляю, а тут… все рушится. Я думала, что оно просто совпало с нашим нападением на Черного Вожака.
— Ладно, дальше, — решила Кайра, но едва воспоминания дошли до подземного чудовища, она снова остановила их.
— Странно это очень, — отметила она трещины в каменном полу под Динкиными лапами. — Впервые вижу такие способности. Давно они у тебя?
— Я не замечала, — созналась Динка, соглашаясь с тем, что дважды начавшееся под ее лапами землетрясение просто не может быть совпадением.
И картинки снова замелькали быстро-быстро: красное племя, руоги, портал, остров, корабль, белозубая ухмылка Джо, полуобнаженный Дайм в свете молний, рассыпающиеся тюремные решетки, след от гири на булыжной мостовой, стол для обследований в кабинете лекаря, звездное небо и тысячи фонариков в темноте парка. Динка почувствовала, как от мелькающих картинок закружилась голова и возникла тошнота. Весьма странное ощущение, учитывая то, что тела своего она все еще не чувствовала. Воспоминания стали размытыми, как листовки под дождем, на которых уже нельзя было ничего разглядеть.
— Сейчас добавим дыма, отдохни пока, — проговорила Кайра, и противный въедливый запах снова впился в самую душу.
Снова накрыло отсутствием ощущения времени, и воскресла память, услужливо показывающая заплаканное лицо Лады, белую пену на бледных губах Штороса, зубастую пасть морского змея, самоуверенную улыбку морского наемника, полутемный предбанник постоялого двора, первый снег, большую лодку, несущую их вниз по течению мимо непролазных лесов.
Чем дальше назад они смотрели, тем быстрее и быстрее мелькали события, чуть задержавшись на освобождении мужчин из тюрьмы, память мельком показала ее одинокое путешествие, показавшееся тогда ей самым длинным отрезком в своей жизни, вернула ее в ту ужасную ночь, когда вся жизнь ее переменилась, и начала пролистывать годы ее жизни с Агнесс и Ливеем.
По началу Кайра притормаживала у каждого момента избиения Динки, недовольно ворча в ее сознании. Но этих моментов было слишком много, и они были так похожи друг на друга, что смысла разглядывать их не было. Динка наблюдала со стороны за тем, как Ливей хватался за широкий кожаный ремень, оставляющий на теле ссадины и кровоподтеки, и не чувствовала ничего.
От страха перед избиениями ее благополучно излечил Шторос в тот единственный раз, когда она попросила его ударить ее. Хорошо, хоть Кайра пролистала эти события так быстро, что не успела рассмотреть, чем они там занимались. Она, на самом деле, была очень тактична и проскальзывала мимо всех моментов близости, чему Динка была ей несказанно благодарна. Не то, чтобы она боялась осуждения пожилой Варрэн-Лин, но это все-таки было слишком личное, чтобы кто-то рассматривал эти моменты в подробностях.
Следующим важным моментом стал пожар, поглотивший родительский дом Динки. Здесь Кайра остановилась подробнее, и Динке пришлось вернуться в тот страшный день и прожить его заново. Но сейчас Динка видела происходящее не глазами испуганного ребенка, а своими собственным сознанием, подмечая детали и анализируя.