.
Однако эти успехи достигались большой ценой. На 15 ап реля в 1132-м и 1128-м стрелковых полках 336-й стрелковой дивизии оставалось по 35 активных штыков, в 1130-м стрелковом полку – 82. С 26 марта по 13 апреля медико-санитарный батальон принял 2271 человека раненых и 170 человек больных, из них восемь человек были больны тифом. Врачами было проведено 513 операций. Образцы самоотверженности показали врачи Худенцов, Рухлядев; медсестры Клочнева, Амельченко, Шарапова, Котельникова, Янина; санитары Фатеев, Королев, Яблоков, Акулин, Люлин, Петровичева[127].
15 апреля в командование дивизией вступил генералмайор Владимир Степанович Кузнецов, участник Гражданской войны. Он прибыл с Дальнего Востока, где был помощником командующего Дальневосточным округом по запасным частям[128].
24 апреля дивизия получила приказ перейти к обороне. В ночь на 25 апреля 1128-й стрелковый полк сдал свой участок частям 298-й стрелковой дивизии, а 1130-й стрелковый полк сменил 385-ю стрелковую дивизию. Соседом слева стала 69-я стрелковая дивизия. С переходом к обороне, ввиду малочисленности стрелковых подразделений, распоряжением командира дивизии они были сведены в полках в один стрелковый батальон. Освободившийся офицерский состав и часть младших командиров были отведены в тыл, где из прибывавшего пополнения формировали второй и третий стрелковые батальоны полков и организовывали боевую подготовку по их боевому слаживанию.
Особенно сложным для организации обороны оказался участок, принятый от 385-й стрелковой дивизии. Части этого соединения в ходе наступления овладели, как мы уже рассказывали, рощей Сердце. Эта роща вдавалась в оборону противника на глубину до 1,5 километра. Все подступы к ней простреливались с обоих флангов не только огнем пулеметов, но и автоматов. Пройти в рощу днем было невозможно. И в течение первых десяти суток, пока не были вырыты сплошные траншеи и ходы сообщений, а на болотистых участках не сделаны насыпи, продукты и боеприпасы личному составу, обороняющему эту рощу, доставлялись только ночью. Пришлось затратить много усилий и труда, чтобы сделать оборону в этой роще в полном смысле неприступной.
Теперь более подробно о боевых действиях на другом направлении, на котором были сосредоточены 58, 173, 290, 298, 146-я стрелковые дивизии и две танковые бригады: 11-я и 108-я. Против развернутых на данном рубеже советских частей оборонялись части не только 19-й танковой, но и 267-я пехотная и 10-я моторизованная дивизии противника, участвовавшие ранее в боях под Тулой и Калугой и имевшие к этому времени большой боевой опыт.
173-я стрелковая дивизия получила задачу овладеть населенными пунктами Фомино-1 и Фомино-2 еще 23 марта. В поддержку дивизии были выделены артполк РГК, отдельный минометный дивизион, 108-я танковая бригада и две гаубичные батареи 116-й стрелковой дивизии. Населенные пункты Фомино-1 и Фомино-2 расположены рядом с шоссе у подножия высоты, которая господствует над всей местностью. На картах эта высота обозначалась как 269,8. С нее немцы просматривали расположение наших частей на большую глубину и по всем мало-мальски важным целям тотчас же обрушивали шквал артиллерийского и минометного огня. Снарядов они не жалели. Все подходы к нашему переднему краю простреливались плотным огнем из пулеметов и автоматов. Поле перед высотой было пристреляно до последнего кустика, до последней болотной кочки.
Если верить воспоминаниям ветеранов, участвовавших в боях за Зайцеву Гору, то по крайней мере Фомино-1 бойцы 173-й дивизии занимали еще в конце марта 1942 года, но были выбиты контратаками немцев[129]. Было ли это на самом деле, мы судить не беремся. Архивных данных, подтверждающих этот факт, пока нет. А вот то, что в начале апреля 1942 года Фомино-1 и Фомино-2 продолжали занимать немцы, – это факт.
В ночь с 5 на 6 апреля 173-я стрелковая дивизия во взаимодействии с 290-й стрелковой дивизией полностью очистили деревню Фомино-1 от противника и закрепились на занятых рубежах. Во время атаки был использован танковый десант. Часть 3-го батальона 878-го стрелкового полка 290-й стрелковой дивизии была посажена на танки, что позволило им ворваться на северную окраину деревни[130].
Немцы начинают выражать озабоченность происходящим на данном участке фронта:
Суточное оперативное донесение 5.04.1942:
«Штаб 4-й армии докладывает:
4-й тк:
19-я тд. Во второй половине дня противник при поддержке тяжелой артиллерии продолжил атаки на Фомино. При поддержке 8 танков противник сумел ворваться в Фомино и оттеснить гарнизон на север. Принимаются контрмеры»[131].
А в советских сводках, касающихся положения 50-й армии, звучат победные фанфары:
Извлечение из оперативной сводки № 97 Генерального штаба Красной армии на 8.00 7.04.1942:
«50-я армия силами ударной группировки в первой половине дня продолжала наступление в общем направлении на районы Александровка, Милятино.
173-я сд во взаимодействии с 290-й сд в 1.00 6.4 овладела районом Фомино-1 и продолжала наступать на Фомино-2»[132].
Дальнейшие попытки развить успех наступлением на Фомино-2 ничего, кроме больших потерь, не принесли. Героизм наших воинов был настолько высок, что, невзирая на потери, они шли вперед. К этому времени численность 878-го стрелкового полка 290-й стрелковой дивизии составляла:
1-й батальон – 15 бойцов;
2-й батальон – 35 бойцов;
3-й батальон – 30 бойцов[133].
Так, 6 апреля в атаку бросился с четырьмя оставшимися бойцами командир 878-го стрелкового полка 290-й дивизии Ю.О. Штивель, но все они погибли[134]. Надо признать, что немцы в этих боях понесли тоже немалые потери.
Суточное оперативное донесение 8.04.1942:
«Штаб 4-й армии докладывает:
40-й тк: Артиллерийский и минометный беспокоящий огонь противника. В 19-й танковой дивизии – большие потери»[135].
Немалые потери по немецким меркам понес и брошенный в бой на этом участке уже известный нам 41-й моторизованный полк 10-й моторизованной дивизии: «5 апреля (в пасхальное воскресенье) русские повторили и усилили свое наступление вновь прибывшими частями, чтобы до начала распутицы совершить прорыв к шоссе и соединиться с армией Белова. Когда 5 апреля произошло вклинение и советские танки появились на шоссе, в бой пришлось бросить состоящий только из двух батальонов 41-й моторизованный полк. Успешными контратаками 6 и 7 апреля полк отбросил упорно сопротивлявшегося врага под Фомино на север и снова обеспечил использование района Варшавского шоссе. Противник понес большие потери, но и потери 41-го пехотного полка (моторизов.) также были тяжелы. Только 7 апреля погибли командир 1-го батальона капитан Рейхард, один командир роты, а также 36 унтер-офицеров и рядовых. Это Фомино стало олицетворением высокой солдатской самоотверженности»[136].
9 апреля остатки 173-й стрелковой сдают свои позиции вновь прибывшей 146-й стрелковой дивизии, которая начала наступление на Фомино-2, и крупнейший опорный пункт немцев на высоте 269,8, который многие ветераны и исследователи путают с Зайцевой Горой. 146-я стрелковая дивизия второго формирования в составе 512, 608, 698-го стрелковых полков, 280-го артиллерийского полка, 211-го отдельного истребительно-противотанкового дивизиона, 126-й отдельной разведывательной роты, 146-го отдельного саперного батальона, 246-го отдельного батальона связи, 171-го медико-санитарного батальона, 501-й отдельной роты химической защиты, была сформирована в Казани зимой 1941/42 года. Командиром дивизии был назначен генерал-лейтенант Ю.В. Новосельский. 23 марта 1942 года соединение было передано в состав 24-й армии и получило приказ отбыть на фронт, в район города Мосальска. 4 апреля 1942 года дивизия была переведена в состав 50-й армии и получила первый боевой приказ – сменить на переднем крае 173-ю стрелковую дивизию, которая вела боевые действия перед Варшавским шоссе. К утру 11 апреля 146-я дивизия сменила части 173-й и заняла боевой рубеж в районе деревни Фомино-1, Зимницы, фронтом на северо-запад, что и подтверждается следующим документом.
Из журнала боевых действий частей 146-й стрелковой дивизии:
«11 апреля
608-й сп к 24.00 11.4.42 г. сменил части 173-й сд в Фомино-1.
512-й сп сосредоточился 2 км западнее Зимницы.
698-й сп сосредоточился в районе отметки 242,2.
Штадив – лес в районе отметки 242,2»[137].
С 12 апреля дивизия начала ожесточенные бои за Фомино-2 – Зайцеву Гору, с задачей перерезать Варшавское шоссе и, развивая успех на Ново-Аскерово, соединиться с частями 1-го гвардейского кавалерийского корпуса генерал-майора П.А. Белова, действовавшего глубоким рейдом по тылам противника[138].
Части дивизии в своей первой боевой операции находились в географически крайне невыгодном положении – в низинной болотистой местности, в условиях весенней распутицы. В результате этого наши подразделения лишились возможности возводить необходимой глубины защитные земляные укрытия для людей и боевой техники. Противник же занимал господствующее положение, с которого просматривал на большую глубину боевые порядки дивизии и подходы к ним. Боевая готовность частей дивизии значительно снизилась из-за недостатка положенного по штату вооружения и снаряжения. Танков, тяжелой артиллерии, зенитного и воздушного прикрытия у дивизии не было. 280-й артполк, состоящий из двух дивизионов, располагал лишь пятью пушечными и двумя гаубичными батареями. Не имела дивизия и специальных противотанковых артиллерийских подразделений. Радиосвязь в частях отсутствовала, кабельная же связь под непрерывным обстрелом рвалась и была ненадежной. Несмотря на все старания тыловой службы, возглавляемой полковником П.Э. Веселовским, обеспечение боепитанием и продовольствием в течение всей операции оставалось крайне неудовлетворительным. Дивизия не имела в достатке автотранспорта. Гужевой же транспорт противник уничтожил уже в первые дни боев более чем на три четверти