В определенной степени изменилось отношение к населению. Умерили свою прыть жаждущие стопроцентной коллективизации. Раскулачивание стало формально расцениваться как самоуправство, как «действия, которые могут быть – по квалификации политбюро ЦК КП (б) У – использованы враждебными советской власти элементами с провокационной целью». Были определены достаточно высокие нормы личного землевладения. Резолюция Пленума ЦК КП (б) У «О работе Львовского и Ровенского обкомов компартии Украины» (ноябрь 1940 г.) сочла недостаточное вовлечение местного актива в руководство причиной того, что в ряде городов и районов были допущены грубые нарушения советских законов. Было рекомендовано эти «недостатки» исправить. Изменилось отношение и к польским коммунистам: их стали принимать в ВКП (б), правда, только индивидуально, с проверкой и только тех, кто прибыл из Польши. Так называемый классовый подход, социально-экономические реформы, ликвидация помещичьего землевладения и национализация промышленности, решение, хотя и с попранием международных норм, украинского и белорусского национальных вопросов, склонили на сторону советской власти довольно значительные слои населения, в основном люмпенизированного. Показательным был и тот факт, что в СССР социалисты (ППС) отказались от сотрудничества с эмигрантским подпольем, вышли из согласительных комитетов Делегатуры и начали сотрудничество с советскими властями. То, что Советы завоевали поддержку и базу, а СВБ ее не получил, что произошло изменение политических настроений трудящихся, признал даже командующий Союза вооруженной борьбы генерал С. Грот-Ровецкий: «Советы имеют большую помощь местного элемента (украинцев, белорусов, еврейской бедноты, много сторонников среди молодежи, которая получила работу) … Перенеся борьбу на социальную почву, они смогли завоевать некоторую часть польского общества, в основном пролетарскую молодежь и часть сломленной морально интеллигенции». Ровецкий признал полное безразличие белорусов и украинцев к польской государственности (но указал на враждебность части их к большевикам на экономической почве) и определенную удовлетворенность решением белорусского и украинского вопроса даже в советской форме. В завоевании масс на сторону коммунистов Ровецкий отвел большую роль «их» (т. е. новой советской) школе, учреждениям, союзам, театрам, печатному слову и пришел к выводу, что «широкая работа против большевиков невозможна» /20/11.
Польское вооруженное подполье – Союз вооруженной борьбы – было активным до лета 1940 г. Округа №№2 и 3 (Львовский и Белостокский) были сформированы к декабрю 1939 г. При военном командовании СВБ, как и в генерал-губернаторстве, функционировали подпольные политические консультативные комитеты польских буржуазных и мелкобуржуазных партий. В них вошли представители Стронництва народового, Стронництва людового и ППС (последняя, как уже было сказано, отошла от деятельности Союза, начала сотрудничество с советскими властями, хотя отдельные ее члены продолжали состоять в отрядах СВБ).
Польские власти в эмиграции признавали трудные условия работы Львовского и Белостокского округов Союза вооруженной борьбы: советские карательные органы в значительной мере ликвидировали подполье, арестовали его руководителей генералов М. Карашевича-Токаржевского и М. Боруту-Спеховича, а также прибывшего для выправления положения полковника/подполковника Л. Окулицкого. Подорвали социальную базу подполья путем нескольких потоков депортаций «классово чуждых элементов». Однако из Франции требовали совершать акты террора и диверсий, особенно на транспорте, на линиях связи, на складах горючего, вести работу по подрыву авторитета советских представителей, дезорганизации и деморализации административных органов и достигать «этим путем ослабления советского режима». Одной из задач подполья было воздействие на молодежь, вывоз ее в Румынию и Венгрию, создание препятствий для мобилизации призывников в Красную армию. Запад требовал рапорты о дислокации советских частей, их передвижениях и моральном состоянии. Союзу вооруженной борьбы было разрешено сотрудничать с иностранными дипломатами. Действительно, английские дипломаты за возможность использовать собранные подпольем сведения согласились быть посредниками в пересылке материалов за границу. Имелись контакты и с японскими представителями. Для подполья были присланы радиопередатчики и деньги в долларах и злотых. Только до мая 1940 г. было послано 2,5млн злотых и 15,6 тыс. долларов. На конференции в Белграде (29мая – 2 июня 1940 г.), проведенной представителями правительства и подполья, делегат от Львовского округа сообщил, что до конца марта 1940 г. они получили 500 тыс. рублей, 4 кг золота, 700 золотых долларов.
В руки советских органов госбезопасности попали инструкции и другие предписания Союзу, курьеры, многие денежные пересылки. После поражения Франции движение Сопротивления в Польше утратило внешнеполитическую поддержку на континенте, а Польша— перспективу быстрого освобождения. В новых политических условиях генерал Соснковский отдал приказ о прекращении активных действий против гитлеровцев. Был взят курс на моральный и физический террор в отношении отдельных лиц, разведку и экономический саботаж, экономию «польской крови». СВБ на советской территории это не касалось. Им надлежало продолжать диверсии, саботаж, акты террора, антисоветскую пропаганду. Например, главнокомандующий СВБ генерал К. Соснковский доносил премьер-министру В. Сикорскому, что за первые пять месяцев 1940 г. было уничтожено более десяти железнодорожных составов, взорвано три железнодорожных моста, уничтожено несколько складов оружия, боеприпасов и продовольствия, в том числе большой склад во Львове на Лычакове. Материалы компартии Украины подтверждают многие указанные факты и приводят иные – от саботажа до профнепригодности новых кадров.
Деятели СВБ в западных регионах Украины и Белоруссии придерживались иного мнения. Проведя анализ изменения настроений в обществе и сравнение политики СССР и Германии в отношении польского народа, оценив факты переговоров высоких советских чинов с деятелями подполья в регионе, руководитель СВБ пришел к выводу, что политика гитлеровцев ведет к ликвидации Польши и поляков, а политика советского руководства – к созданию «красной Польши». И «Польша пусть красная, но будет» – решил его глава, полковник генштаба Леопольд Окулицкий, и подписал согласие на сотрудничество с НКВД и Советами. Его примеру последовали другие. СВБ на советской территории в 1941 г. почти прекратил свою деятельность, но обещал военное сотрудничество – передачу разведданных о вермахте после начала войны. В назидание его последующим политическим «зигзагам» процитируем, что писал Окулицкий в 1941 г. (до начала войны): «Поскольку судьба Польши зависит не от Англии, а от результата решающего сражения между Германией и СССР, СВБ прекращает деятельность в зоне советской оккупации и убирает нежелательных для властей, либо необходимых на той стороне (тоесть в генерал-губернаторстве – В.П.) людей… В убеждении, что победа СССР даст польскому народу возможность жизни и национального, культурного, хозяйственного и политического развития, я написал свои показания и заявляю о желании дальнейшей работы. Будет Польша красной, хорошо, пусть будет, лишь бы только была. Впрочем, это хорошо на нее повлияет, освободит и раскроет новые, невиданные до сих пор силы народа» /22/.
Почти молниеносное поражение Франции изменило положение на континенте и в том числе отношение СССР к польскому вопросу. У советского руководства действительно зародились мечты о возрождении Польши, «красной Польши». Сталин лично говорил с Вандой Василевской о создании военных частей и подборе офицеров для них. По указанию Сталина последовали контакты с рядом значимых политических персон, в частности, из людовского и социалистического лагеря, на предмет создания в СССР польского правительства или иного объединения, которое могло бы взять на себя ответственность за судьбы страны. В Москву приглашали и бывшего премьер-министра Польши К. Бартеля. Вскоре Сикорскому стало известно, что Бартель во Львове возглавил Польский национальный комитет. (Захватив Львов, гитлеровцы немедленно уничтожили Бартеля.) Руководству польского подполья на территории этнической Польши стали известны имена лиц, с которыми вели переговоры советские уполномоченные. Грот-Ровецкий сообщал в Лондон в апреле 1941 г. о создании Советами подполья в Польше: «Немцы отвечают Советам, проводя в их зоне оккупации подобную операцию (батальон смерти Каминского)». Гитлеровцы активно подкармливали украинское националистическое подполье. Обучали его кадры в школах на территории Германии. Террористические выступления украинских националистов против польского населения «в новых областях» пресекались органами НКВД.
В связи с новыми тенденциями польское подполье в СССР получило указание генерала К. Соснковского: «Всякие попытки создания красных польских правительств или красных польских отрядов должны встретиться с безусловным противодействием… Изменение отношения к Советам не является актуальным». Как признавал Соснковский, не исключено, что Россия будет рядом с Англией в качестве ее союзника в борьбе с Германией; тогда, возможно, и произойдет ревизия польской позиции в отношении СССР «в смысле того, что сведение счетов с оккупантами будет отодвинуто на задний план. Нормативные отношения с СССР возможны лишь на условиях статус-кво до 17 сентября 1939 г. В случае марша Красной армии на запад необходимо быть готовыми к борьбе в форме партизанских действий и массового саботажа» /22/. Эти директивы были повторены в программных тезисах правительства от 15 августа 1940 г.
С весны – лета 1940 г. началось ускоренное строительство на новых западных границах укреплений, аэродромов, рокадных дорог. Приложенный к советско-германскому договору от 28 сентября 1939 г. протокол о борьбе с польской национальной агитацией изначально сторонами не соблюдался. Советская сторона уже с ноября 1939 г. принимала меры к засылке в Польшу через Литву офицеров бывшего Войска Польского для организации подполья и борьбы против Германии. Многие инициаторы создания действовавших в Польше прокоммунистических групп – предшественниц Польской рабочей партии – также побывали сначала во Львове, Белостоке или Минске. Советские представители внимательно следили за мероприятиями германских властей на оккупированной территории Польши. Советские пограничные органы отмечали, что нормальных отношений между Германией и СССР не было уже с весны 1940 г. (стычки на границе, облеты территории, засылка групп в СССР и т. д.). На партийных форумах во Львове открыто говорилось о подготовке к предстоящим боям именно с гитлеровцами, о «пылающем» положении на границе, «которое нельзя назвать мирным сосуществованием» Из 1596 немецких агентов, арестованных в 1940 – марте 1941гг., 1338 были взяты на Западных Украине и Белоруссии и в Прибалтике. За шесть последних недель 1939 г. немецкая сторона 14 раз открывала огонь по советским пограничникам. В 1940 г. таких фактов плюс обстрел территории было 235. Несколько немецких самолетов-разведчиков были сбиты или принуждены к посадке. В свою очередь, по неполным данным было раскрыто и осуждено около 300 советских разведчиков на территории Польши.