В Польше же происходил обратный процесс. На авансцену выдвинулись «Польские социалисты», которые заняли место ВРН в Политическом согласительном комитете. Они не разделяли политической программы правительства и поэтому не взяли на себя никаких обязательств на послевоенное время, но в условиях войны, когда наметились демократические тенденции в политике правительства, они считали, что необходимо поддержать его «просоветскую политику». В результате в Польше в Согласительном комитете образовалось нечто вроде предвоенного Центролева: союз «Польских социалистов», людовцев и Стронництва працы. Политический альянс людовцев и правых социалистов, давно находившийся в состоянии кризиса, перестал существовать.
Стронництво демократычне восприняло согласие с СССР как необходимость. Католические группы были против какого-либо соглашения с Москвой. Руководство Союза вооруженной борьбы в ходе правительственного кризиса пыталось восстановить позиции Соснковского и выступило против приказа главнокомандующего, т. е. Сикорского. Ровецкий отделался, однако, лишь замечанием о несубординации.
Изменилось соотношение сил и в правительстве. В новом составе кабинет летом 1941г. смог принять официальную программу— Идейно-политическую декларацию. «Главной целью национального единства, —говорилось в ней, – является освобождение Польши и установление после войны демократического строя». Задачи правительственной политики определялись как: «Путем активнейшего участия в войне и мирных конференциях обеспечить непосредственный и широкий доступ к морю. А также границы, дающие гарантию прочной безопасности Польской республики». Далее заявлялось, что «ничем не предрешая будущего политического и экономического строя государства, правительство не допустит установления правления личности, клик, а также различных олигархических групп, к какому бы классу населения они ни принадлежали». Декларация опять заканчивалась туманными обещаниями «осуществления принципов справедливости, права всех на труд с особым принятием во внимание права крестьян на землю и ее справедливое разделение между ними, а также влияния рабочих масс и работников интеллектуального труда на производство и распределение его трудов, а равным образом охраны труда от эксплуатации с целью обеспечения рационального общественного производства в интересах всего населения» /41/.
Разрыв сотрудничества между людовцами и ВРН, в некоторой степени ослабив правительственный блок (влияние «Польских социалистов» было несравненно меньше, чем у ВРН), привел к укреплению позиции делегата. Самим людовцам их маневр расширил возможность влияния на политику и персональный состав Делегатуры и ее аппарат, а вскоре дал возможность захватить и сам пост делегата (1942 г.). Перемены в правительстве и в подполье привели к изоляции ВРН и выходу на первый план людовцев, в 1943 г. получивших и пост премьер-министра.
Линия Стронництва працы определялась соотношением сил главных партий и позицией ее представителя в Комитете. В 1941 г. он был за союз с людовцами. В январе 1942 г. представителем СП стал З. Фельчак из радикального крыла этой партии, до войны состоявший в Национальной рабочей партии. Это, а также противоречия между «большими» партиями, повысили шансы и значение всего созданного блока. В целом в подполье сформировалась группировка, направленная против народовцев и СВБ/Армии Крайовой. При этом если людовцы альянс с левыми социалистами рассматривали как конъюнктурный, тактический, то «Польские социалисты» расценили его как исторически обусловленный, основанный на общности интересов рабочего класса и крестьянства.
Людовцы, исходя из своих аграристских воззрений, отвергавших марксизм, утверждали, что «коммунизм чужд Польше, польскому народу и новая Польша не будет ни коммунистической, ни фашистской, т.е. не будет тоталитарной, а будет народной, демократической» (31.03.1942). Один из номеров их газеты «Кu zwyciḝstwu» («К победе») от 10.02.1942,правда, сообщал, что «наш (т.е.СЛ —В.П.) естественный союзник – рабочее движение, на крестьянах, рабочих и интеллигенции лежит ответственность за Польшу, за освободительную борьбу и будущее страны рабочих и крестьян, всего народа. Крестьянство хочет иметь сильного союзника, а сила в единстве». И СЛ заявляло, что оно желает достижения единства с рабочим классом. Но прибавляло: единства «не с теми, кто рядится под демократию, чтобы стряхнуть ее как пыль» (подразумевались коммунисты).
В октябре 1942 г. людовцы представили некоторые наметки своей программы новой Польши. Они видели ее силу и величие в территориальном расширении и уничтожении германской угрозы. Для этого нужно было ликвидировать Восточную Пруссию и установить западные границы страны по Одре и Нысе, как при Болеславе Храбром. На востоке должна быть восстановлена граница 1921/1939гг. Людовцы подчеркивали необходимость унии с Чехословакией и дружбы с государствами Центральной Европы, не отказывались они и от помощи Англии и США.
В Стронництве народовом также произошли перестановки. Стремясь сохранить соглашение четырех партий, Сикорский в ходе разрешения правительственного кризиса пригласил в свой кабинет умеренных народовских деятелей В. Комарницкого и вновь М. Сейду, согласившихся без консультаций с председателем СН в эмиграции Т. Белецким принять министерские портфели в личном качестве. Результатом было исключение этих министров из партии. Через несколько месяцев группа Белецкого объединилась с ОНР-Фалангой и сблизилась с санацией. Раскол СН и официальная оппозиция руководства партии правительству вскоре стали оказывать влияние на положение партии на родине.
15 марта 1942 г. эмигрантская «Мyṡl Polska» опубликовала совместную декларацию СН и ОНР-Фаланги. Социалистический «Robotnik Polski» 1 апреля 1942г. охарактеризовал ее как свидетельство сил, борющихся против общественного прогресса и свободы. Исторический процесс, по мнению газеты, ведет к социализму. Будущая общественная система исключает частную собственность как основу экономической жизни. Социально же экономическая программа правого лагеря представлена туманными, мало обязывающими формулировками. Процитировав выдержку из декларации: «Польское государство будет базироваться на католических и национальных принципах и даст собственное выражение тем социально-экономическим принципам, которые потрясут мир», социалисты съехидничали: «Национальный лагерь всегда хвастался своей силой и крепостью. Неужели сегодня, когда нельзя пользоваться кастетом и дубинкой, больше крепости не хватило»?
В хоре различных мнений относительно ценности советско-польского соглашения от 30 июля 1941 г. зазвучали ранее «заснувшие» мотивы: какой будет послевоенная Польша и какой она должна быть? Для Польши возрождались надежды на национальное освобождение. Вступление СССР в войну, таким образом, повлекло за собой возможность изменения, и принципиального, в отношениях двух соседних стран. Военное взаимодействие стало общим государственным делом советского и польского руководства.
1.6. Формирование в СССР Польской национальной армии
Важнейшим положением соглашения от 30 июля 1941г., развитым и закрепленным совместными военной конвенцией от 14 августа 1941 г. и декларацией от 4 декабря 1941 г., было обязательство сторон создать на территории СССР Польскую армию. Командующим армией 6 августа был назначен с согласия советского правительства генерал В. Андерс12.
В создании польской армии на территории СССР были заинтересованы как советское, так и польское правительства, хотя причины заинтересованности заметно отличались. В. Сикорский рассматривал создание большой польской армии в СССР как обретение правительством реальной военно-политической силы, которая придаст Польше вес на международной арене и значимость его отношений с союзниками по формирующейся антигитлеровской коалиции. Несомненно, принималось во внимание и то, что на заключительном этапе войны приход этой армии в страну станет гарантией возвращения правительства из Лондона в Польшу. Сикорский в тайной личной инструкции Ровецкому писал 8 марта 1942 г., что если Россия придет в Польшу, он приложит все старания, чтобы польская армия, сформированная в России, одновременно вступила в Польшу. Для чего необходимо сохранять формально дружественные союзные отношения между государствами.
Советская сторона подходила к вопросу создания армии как к выполнению своих обязательств перед новым союзником на начальном этапе позитивных изменений в отношениях. Это был политический аспект проблемы. Была и потребность, особенно острая в 1941 – начале 1942гг., в получении дополнительных воинских частей, участвующих в боях на советско-германском фронте. Это специально оговаривалось в соглашении: «Польские армейские части будут двинуты на фронт по достижении полной боевой готовности. Они будут выступать, как правило, соединениями не менее дивизии и будут использованы в соответствии с оперативными планами Верховного командования СССР». Были достигнуты договоренности о первоначальной численности (30 тыс. чел.) и о национальном характере и суверенитете армии, об обеспечении ее в меру возможности вооружением советской стороной и польской за счет обещанных ей 19 июня 1941 г. правительством США поставок по ленд-лизу как активно воюющей стране, равно и по ряду других вопросов. Предусматривалась боевая готовность армии к 1 октября 1941 г. Срок устанавливался исходя из того, что части будут формироваться из лиц, уже прошедших военную подготовку, даже войну. Как написал Андерс в мемуарах, оправдывая свои дальнейшие действия, срок был столь нереальный, что он его не оспаривал.
Следует подчеркнуть, что сразу же возникли разногласия в интерпретации сторонами своих обязательств. Возникли трудности с офицерским корпусом (в наличии оказалось чуть больше двух тысяч офицеров, принята была половина – 1069 офицеров, непринятых – 1 063, их освободили из лагерей) и вооружением польской армии. Недостаток по офицерскому штатному расписанию был заполнен офицерами, прибывшими из Англии, и подготовкой собственных кадров. Однако польская сторона непрерывно требовала полного выполнения указа об амнистии и освобождения всех офицеров. Комиссия под руководством графа Ю. Чапского, впоследствии известного художника, приступила к опросам призывников, выявлению того, сколько было офицеров взято в плен, кто и в каких лагерях военнопленных находился или находится в данное время, с кем он сидел. И проводили сверку