ктически эта этнографического характера линия уже давно была административной границей между российскими губерниями и Царством Польским (Привислянскими губерниями Российской империи).В советском заявлении говорилось: «Польские правящие круги ничему не научились, если выступают за раздел украинских и белорусских земель, за продолжение политики раздробления украинского и белорусского народов… Ссылки на Атлантическую хартию не имеют под собой никакой почвы. Атлантическая хартия не дает никому права посягать на национальные права украинцев и белорусов, а наоборот, исходит из принципа признания национальных прав народов»/74/.
Возвращаясь к приему Сталиным польского посла, следует заметить, что за исключением вопроса о границе, весь ход беседы с советской стороны свидетельствовал о стремлении найти выход из тупика. Даже с предложенным Ромером вопросом о наборе поляков в армию – Сталин допускал создание вновь на добровольческой основе польских частей в составе Красной армии. В вопросах гражданства рассматривалась возможность индивидуального подхода и учета желания каждого отдельного лица. Принимались предложения о послаблении в отношениях к полякам— военнопленным вермахта.
Сталин в очередной раз заявил, что хочет и будет способствовать восстановлению сильной, суверенной Польши. СССР стремится не к односторонним актам, а к решениям на основе взаимной договоренности. СССР предлагал обсудить вопросы пропаганды, гражданства, вопрос о границах. Польская сторона ограничилась «недружественной пропагандой» и «гражданством и его практическими следствиями». Советская сторона приняла урезанную программу и назначила представителя для ведения переговоров. Дело было за получением полномочий и инструкций польскому послу из Лондона.
Обмен мнениями между правительствами двух стран было решено продолжить, не касаясь на уровне посла пограничного вопроса. Были сделаны шаги по технической подготовке к советско-польским переговорам.
В 1943 г. военно-политическая ситуация все более менялась в пользу Антигитлеровской коалиции. В оккупированной Европе ширилось движение Сопротивления, в нем росло влияние левых сил. Этот процесс шел и в Польше. В апреле 1943 г. Геббельс отметил в дневнике, что после Сталинграда Германия на востоке должна не только вести войну, но и заниматься политикой, и начал обдумывать как «техничнее» разработать подрыв Антигитлеровской коалиции, облегчить военное, а может, и политическое положение Германии после Сталинградского поражения. Немецкие власти решили ударить по слабому звену коалиции – отношениям между СССР и польским эмигрантским правительством и по наиболее болезненной точке в этих отношениях – судьбе «необнаруженных» в СССР польских офицеров.
А одновременно отвлечь внимание от «окончательного решения еврейского вопроса» – заключительного акта уничтожения Варшавского гетто. События вокруг гетто вписали еще одну яркую страницу в историю Сопротивления. Во время первого этапа ликвидации Варшавского гетто Еврейская боевая организация (создана в декабре 1942 г.) дала отпор отрядам гитлеровцев, оттянув полную ликвидацию его населения. Когда 19 апреля 1943 г. немецкие части вновь вошли в гетто для его окончательной ликвидации, началось восстание, подготовленное Еврейской боевой организацией и Еврейским военным союзом. Помощь восставшим по мере возможности оказывали отряды АК и ГЛ. (Гетто от остального города было изолировано глухой стеной. Подрыв ее не удался.) Но все-таки удалось вывести несколько боевых групп и часть населения. В литературе называются цифры от 3 до 17 тыс. человек. Часть этих боевиков участвовала в Варшавском восстании в августе 1944 г. С трудом, с применением танков, артиллерии и авиации, сжигая все на своем пути, гитлеровцы одолевали защитников гетто, вооруженных только ручным оружием. Вытесненные с улиц, они продолжали сражаться в домах и бункерах, на развалинах гетто до июля 1943 г. В гетто гитлеровцы убили 7 тыс. повстанцев и цивилей. 6 тыс. сгорели заживо. 50 тыс. вывезли в лагерь смерти Треблинку.
Большинство спасшихся нашло укрытие в лесах, обычно в партизанских отрядах. В Польше в 1942 – 1944 гг. было 27 еврейских партизанских отрядов, просуществовавших от нескольких месяцев до полутора лет. Факт восстания в гетто прервал покорное судьбе поведение евреев. Вслед за Варшавским гетто последовали восстания в гетто в Ченстохове, Сосновце, Белостоке, Тарнове. Сопротивление их проявилось в бунтах и восстаниях в лагерях смерти Треблинке, Аушвице и Собиборе.
Как и в 1942 г., на просьбу подполья (П. Финдера) к союзникам о бомбардировке немецких военных объектов в Варшаве откликнулась только Москва. В апреле 1943 г. был организован налет советской авиации на пути подвоза гитлеровских сил к городу и объекты их сосредоточения, вызвавший бурный протест правительства в эмиграции, как и недовольство СПП в СССР, но, по сведениям шифрограммы из страны, удовлетворение поляков, что гитлеровцам «дали прикурить». Характерно, что польская «лондонская» печать, которая назвала это «новым советским преступным варварством», восторгалась бомбардировками, например, Познани и других городов авиацией США.
Что касается могил военнопленных офицеров, то гитлеровские власти знали о них еще летом 1942 г. (а скорее всего, еще до 1941 г.). Их обнаружили поляки, работавшие в гитлеровской организации Тодта в районе Смоленска. Но тогда их это не интересовало: их армии рвались к Волге. Теперь же положение было иным. Позади разгром и пленение армии фельдмаршала Паулюса. В Берлине надеялись если не расколоть коалицию путем острого советско-польского столкновения, то по крайней мере создать значительные трения между СССР, США и Англией по польскому вопросу. Своим заявлением о катынских могилах они надеялись навсегда поссорить русских с поляками; поколебать антигитлеровские позиции польского народа; может быть, получить возможность германо-польского соглашения на антирусской, антисоветской основе; во всяком случае, превратить будущий тыл Красной армии в Польше во враждебный лагерь; не дать объединиться двум ветвям польского движения Сопротивления. Напомним, что в этот же период шли переговоры в Варшаве об объединении усилий ГЛ и АК в борьбе против оккупантов.
По личному приказу Гитлера Геббельс дал указание 13 апреля сообщить по берлинскому радио, что в Катынском лесу близ Смоленска обнаружены останки 10 тысяч расстрелянных польских офицеров. Готовились к сообщению загодя. С 29 марта 1943 г. в Катыни проводилось предварительное вскрытие могил. За вознаграждение собирались свидетельские показания. Кампания велась с использованием кино, радио и печати, с доставкой в Катынь многочисленных экскурсий, вплоть до детских. Первая была доставлена еще до объявления по радио. Мир настолько привык к сообщениям о зверствах нацистов, что не сразу поверил сообщению о катынском злодеянии как преступлении НКВД.
Для придания делу «объективности» гитлеровцы обратились в Международный Красный крест с предложением создать комиссию для исследования всех обстоятельств дела. МКК отказал. Им вежливо, но твердо заявил президент МКК Макс Хубер, что нет согласия всех сторон на проведение экспертизы, а это противоречит Статуту Красного креста. Тогда в Берлине начали монтировать собственную «международную комиссию». Но тут же нарвались на трудности. Приглашаемые эксперты не желали участвовать в эксгумациях, «заболевали». Приходилось применять к ним давление. Сам напросился в поездку только представитель Хорватии Э. Л. Милославич из Загреба. Кроме представителя Швейцарии доктора Ф. Невилла, все остальные ее члены были из оккупированных или зависимых от Германии стран. Комиссия прибыла в Смоленск 28 апреля и уже 30 апреля на уединенном аэродроме подписала заявление.
Польская техническая комиссия была создана после обращения властей генерал-губернаторства в Польский Красный крест – одну из немногих сохранившихся польских довоенных организаций. После консультаций с руководством подполья была создана комиссия во главе с членом Главного правления ПКК К. Скаржиньским. Они объясняли свое согласие необходимостью польского контроля за эксгумацией и получением информации из первых рук. Эта комиссия под неослабным надзором немцев провела бо́льшую часть работ. Чтобы не быть обвиненной в сотрудничестве, она старалась дистанцироваться от немецкой комиссии под руководством Г. Бутца из Бреслау (Вроцлава). Вплоть до того, что ее члены не садились с ними за один стол.
Не злоупотребляли описанием событий в Катыни и иностранные журналисты. Даже друг Муссолини не спешил. Министерство народной культуры Италии советовало журналистам не затрагивать катынскую тему и не откликаться на новые разоблачения.
Геббельс позаботился о присылке новых визитеров. Он особенно был озабочен тем, чтобы кроме интеллигенции были делегации польских рабочих. В Катынь возили не только жителей Смоленска или Украины, но и «нейтральных» журналистов, польских, французских, американских, английских военнопленных. Геббельс записал в своем дневнике 17 апреля 1943 г.: «Катынское дело становится колоссальной политической бомбой, которая в определенных условиях еще вызовет не одну взрывную волну. И мы используем ее по всем правилам искусства. Те 10 – 12 тыс. польских офицеров, которые уже раз заплатили своими жизнями за истинный, быть может, грех— ибо они были поджигателями войны – еще послужат нам для того, чтобы открыть народам Европы глаза на большевизм». Он очень испугался, когда было обнаружено, что жертвы были убиты из немецкого оружия и пулями немецкого производства.
Дневник Геббельса свидетельствует, что Катынь использовалась гитлеровцами не только против Антигитлеровской коалиции, против СССР, но и «против определенных кругов немецкого общества, особенно интеллектуалов», которые «полагают, что большевизм не так плох, как его представляют национал-социалисты» (запись 18 апреля). Так что с помощью Катыни гитлеровцы намеревались добиться успехов сразу в нескольких направлениях.
Основным результатом геббельсовских эксгумационных работ стала публикация «Официальные материалы о массовых убийствах в Катыни» (Берлин, 1943), вскоре изданная практически на всех европейских языках и распространенная во всех оккупированных и зависимых от Германии странах. Экспертиза и отчет польской комиссии, которая опровергла многие немецкие утверждения, что, например, не 10 – 12 тыс. жертв лежат в Катынском лесу, и не сформулировала ясно угодный немцам вывод о том, кто палачи и когда жертвы были убиты, естественно, в эту публикацию не были помещены. (Теперь поименно установлено, что в Катыни лежат 4415 жертв.) В 1945 г. гитлеровцы уничтожили все свои «вещественные доказательства» из Катыни, чтобы они не попали к наступающим частям Красной армии. Председатель немецкой комиссии по Катыни тогда же «погиб», якобы при бомбардировке Бреслау (Вроцлава).