Были приняты первые декреты КРН, в том числе о создании Армии людовой, в состав которой включались военные организации представленных в КРН группировок. Декрет предусматривал включение в будущем в АЛ военных формирований, созданных в эмиграции на Востоке и на Западе. Командующим Армией назначался генерал Михал Роля-Жимерский (Лыжвиньский, 1899 – 1989) – консультант с осени 1943 г. командования ГЛ, а затем член штаба ГЛ.
Крайова рада народова избрала свой руководящий орган – Президиум из пяти членов. По одному представителю от партий и пятое место для главнокомандующего АЛ. Председателем КРН стал член «тройки» ЦК ППР Б. Берут. Членами – Эдвард Осубка-Моравский (РППС),одновременно заместитель председателя КРН, и Владислав Ковальский (СЛ). Одно место было зарезервировано для представителя Демократической партии. КРН обратилась к союзным государствам с сообщением о факте своего образования и предложила установить официальные отношения с союзниками. В частности о желании присоединиться к союзному договору между СССР и Чехословакией от 12 декабря 1943 г
Крайова рада народова объявила себя подпольным парламентом и до создания временного правительства приняла на себя ряд его функций. Она отказала правительству в эмиграции в праве выступать от имени польского народа. В своей внешнеполитической части декларация отразила то новое, что произошло в международных отношениях после публикации программы ППР, а именно решения Тегеранской конференции о западных польских границах. Но в декларации ничего не было сказано о принятии Тегеранской конференцией положения о «линии Керзона» как основе границы между СССР и Польшей. В шифрограмме В. Гомулки Г. Димитрову от 7 марта 1944 г. это объяснялось тактикой в борьбе за власть. Ибо отношение ППР к восточным границам Польши являлось главным препятствием к соглашению с руководством других партий. Для лагеря реакции вопрос о восточных границах являлся стартом для борьбы за власть и для ведения злобной кампании против ППР и КРН как советских агентур. В связи с активной деятельностью разнородных польских центров в эмиграции, КРН активно вводила принцип примата страны, подчинение политических органов в эмиграции, всех созданных там институтов Крайовой раде народовой как несущей основную тяжесть борьбы с оккупантами.
КРН заверяла союзные правительства и народы, что ее вооруженные силы и польский народ готовы вести борьбу до победы над «фашистским варварством», и просила оказать помощь поставками оружия. Она провозгласила создание своих вооруженных сил – Армии людовой. Политическое соглашение, организационное и военное единство партий и групп, составивших КРН и ее вооруженные силы, явились формальным заключением военно-политического союза организаций, пошедших за Польской рабочей партией, оформлением сил, противопоставивших себя «лондонскому лагерю».
Недостаток оружия, отсутствие офицерских кадров тормозили рост Армии людовой. КРН обратилась к правительствам СССР, США и Англии с воззванием «во имя общей борьбы с общим врагом о помощи в виде доставки оружия и средств борьбы для Армии людовой», она говорила, что в результате гитлеровского террора «проблема оружия становится вопросом жизни или смерти для миллионов поляков». 12 января 1944 г. секретарь ЦК ППР В. Гомулка поготовил в Москву письмо, в котором ставил перед польскими организациями в СССР задачу организовать помощь Армии людовой кадрами, вооружением и военным снаряжением.
КРН определила источники своих финансовых средств – добровольные поступления и пожертвования частых лиц и общественных организаций, массовые денежные сборы, специальные налоги (ṡwiadczenia podatkowe) и в первую очередь конфискации немецкого имущества и имущества, находящегося под управлением оккупантов. За КРН было признано право обращаться за иностранными и внутренними займами. Устанавливалась система контроля за расходованием средств. Было принято решение об издании официального печатного органа —«Rada Narodowa». Ее редактором стал известный ученый, литературовед Стефан Жулкевский.
Отвечая на оголтелую кампанию, поднятую против КРН, «Тybuna Wolnoṡci» констатировала, что кампания вранья и инсинуаций имеет целью подготовить почву для расширения братоубийственной войны как средства, используя которое реакция надеется прийти к власти. Направлена она не только против ППР, но против всех демократических сил. Поэтому ППР заявляла: «Создание КРН при решающем участии ППР было следствием реакционной политики, проводимой лондонским эмигрантским правительством и его делегатурой, их борьбы против демократических и свободолюбивых течений, попыток монополизации власти реакционными силами— санационно-озоновскими элементами. Они должны быть подорваны, ибо этого требуют жизненные интересы широких трудящихся масс Польши». ППР убеждена, что правительство должно быть создано в стране путем соглашения политических партий, кроме санации, ответственной за сентябрьское поражение, и фашистских группировок. ППР готова была (в 1942 – 1943 гг.) войти в такое правительство, на включение в его состав некоторых лиц из правительства Сикорского, в том числе самого премьера, при условии, что решение о его (т.е. правительства) составе будет приниматься краевым межпартийным соглашением.
КРН немедленно приступила к созданию зачатков собственных учреждений, как военных, так и гражданских. Были созданы рады народовы, заложены основы учреждений планирования народного хозяйства, восстановления и организации промышленности, архитектуры и строительства. Создание КРН, сотен рад народовых и Армии людовой, основой которой стала ГЛ, было началом формирования органов власти, государственного аппарата, противостоявшего эмигрантскому правительству. Под влиянием этих действий ускорилась поляризация сил среди левых социалистов и радикального людовского движения. Недаром Гомулка написал, что с КРН Рабочая партия намеревалась совершить «государственный переворот». 12 января о создании КРН дал депешу в Лондон Бур-Коморовский. 20 января 1944г.о том же сообщил правительству от имени делегатуры Корбоньский /112/.
Документы первого заседания КРН и письмо Гомулки были доставлены после 16 января на Люблинщину, переданы отряду Л. Касмана и по его рации сообщены в Москву.
Создание КРН и выработка ее документов происходили без консультаций с Москвой, в те месяцы, когда не было прямой радиосвязи. Москва откликнулась достаточно критически на манифест и декларацию КРН. Некоторые авторы даже считают, что возник кризис в связи с расхождением интересов и потребностей левого движения Сопротивления в Польше и глобальной стратегией Сталина, его планами создания в Польше демократического правительства с участием лондонской эмиграции. Что выражалось, в частности, в том, что долго не признавали КРН, в печати не писали ни о КРН, ни о ППР и СЛ, не было поставок оружия, не брали в расчет КРН во внутренних планах создания системы власти в Польше, чем особенно грешил Союз польских патриотов в СССР (СПП). В своих воспоминаниях В. Василевская пытается отрицать этот тезис, дескать, признавали верховенство КРН. (Почему тогда летом 1944 г. СПП с таким трудом и так долго не заявлял о признании верховенства КРН?) Москва соглашалась, что КРН мобилизует трудящиеся массы города и деревни на борьбу с оккупантами, но она считала, что КРН недостаточно стремится «к созданию широкой политической концентрации, способной повести за собой или нейтрализовать часть буржуазии, особенно проявляющие все большую шаткость, однако боящиеся коммунизма, широкие слои мелкой буржуазии и мещанства». Причиной отсутствия национального фронта в Польше является сектантская политика ППР. Невозможность достижения широкого национального фронта кроется в слабости партии. Социально-экономическая программа КРН – это программа не национального, а суженного народного фронта: лозунги народной Польши, национализации, отсутствие гарантий частной собственности на землю и частной инициативы в мелкой и средней промышленности и торговле являются отходом от программы ППР. Перенесение центра тяжести «на установку КРН как органа власти мешает привлечению колеблющихся элементов, шаг этот, как нам представляется, не соответствует реальной обстановке, имеет, по сути дела, только пропагандистский характер». «Письмо из Москвы» гласило, что для КРН характерен «недостаточный учет всей сложности международной обстановки… Лозунг народной (людовой) Польши с вытекающими с него (так в документе – В. П.) социально-политическими последствиями является неприемлемым, как не совпадающий с общей политической линией». В «Письме» ставился вопрос о необходимости расширения базы КРН, выдвигалась задача политически подготовить почву для создания временного правительства на широкой демократической основе, включающего не только группы КРН, но и всех, способных пойти на борьбу с немцами в союзе с СССР, а также представителей демократической эмиграции в СССР, американскую полонию и демократические элементы в Лондоне. Автор «Письма» неизвестен. Можно только заметить, что в тот период вопросами политических связей с ППР и анализом политической борьбы в Польше и в эмиграции занимался Д. З. Мануильский. В самом документе много полонизмов/113/.
В архиве ЦК ППР был (а теперь, очевидно, находится в «Архиве акт новых») документ без даты, озаглавленный «Открытое письмо к партиям, объединенным в Раде едности народовой». (Коль скоро речь идет о РЕН, документ весны 1944 г. Возможно, после «Письма из Москвы». ) В нем польская демократическая левица, объединенная в КРН, еще раз предлагала господам из РЕН объединение всех сил и средств для защиты народа от уничтожения оккупантами. Нам неизвестно, было ли это острое по тону письмо, на основе которого трудно начать договариваться, отправлено адресатам.
Ответ Гомулки от 7 марта 1944г. на «Письмо из Москвы» был не менее резким. Он решительно отвергал обвинения в сектантской политике ППР и слабости партии. «Факт, что ППР до сих пор не удалось создать широкий национальный фронт, происходит из позиции ППР в отношении восточных границ страны. Она— главное препятствие к соглашению на переговорах. Для лагеря реакции вопрос о границах— старт для борьбы за власть в Польше и для развертывания оголтелой кампании против ППР— „советской агентуры“. Если бы в Польше Братство святого Антония встало на точку зрения ревизии восточных границ Польши, то также было бы ославлено как „московская агентура“».