В. П.), следует отмечать значение этой помощи, противопоставлять ее медлительности России». Очень не нравилось руководителям «лондонского» подполья, что советские сбросы «значительно улучшили настроение среди солдат и гражданского населения, стремление выжить и оптимистический массовый психоз». Это процедил Бур. Пытались «лондонцы» даже уверять, что советские самолеты просто привозят английские дары.
Советская авиация очистила небо над повстанческими районами от вражеской авиации. Польские авиаполки обеспечивали поддержку подразделений 2-й и 3-й польских дивизий, которые делали попытку переправы на левый берег Вислы с целью захвата плацдармов и установления прямых контактов с восставшими. Они же оказывали поддержку наступления 47-й армии в междуречье Вислы и Нарева.
Помощь варшавянам сбросами оказывалась по 1 октября включительно, со дня объявления о капитуляции – только продовольствием. «Русский архив» в томе документов о работе тыла Красной армии также приводит донесение командования 1 БФ Сталину от 02.10.1944, но под заголовком «Об отпуске материальных средств польскому правительству для снабжения войск в Варшаве и населения Праги». Вот некоторые позиции того, что сбросили повстанцам: пушку 45 мм и к ней 300 снарядов (пушку на Жолибож доставляли в разобранном виде), 156 минометов, к ним 37 216 мин, ружей ПТР 505, к ним 57 640 патронов, автоматов 1 378, карабинов, винтовок – 2,3 тыс., более 3 млн. патронов различных типов, 36 тыс. гранат двух типов, полтонны медикаментов, средства связи, продовольствие – 131 211 кг. Для населения Праги отпустили 268 730 кг продовольствия/328/.
Подавляющее большинство сбросов, как уже говорилось, доходило до повстанцев (по полученным «квитанциям», сведениям выходцев из Варшавы и спискам оружия и боеприпасов, сданных повстанцами гитлеровцам при капитуляции восставших). Донесение Сталину дает сведения и о том, что артиллерия 1 ПА вела огонь на подавление огневых средств и живой силы противника в интересах повстанцев, а зенитные части прикрывали огнем повстанческие районы от налетов вражеской авиации, о помощи в переправе бойцов АЛ из Жолибожа на правый берег.
15 сентября Рада едности народовой обратилась к Рузвельту, Черчиллю и Сталину с благодарностью за сбрасывание с советских самолетов оружия и продовольствия и прикрытие города с воздуха, которые «оказали большую помощь Варшаве». В письме, 19 сентября переданном в НКИД Кларком Керром, содержалась просьба продолжить снабжение солдат внутренней армии (АК) и постоянное воздушное прикрытие и бомбардировку скоплений военных объектов немцев.
Итоговые данные о помощи союзников повстанцам в литературе и различаются, и фальсифицируются. Культовая книга «Польские вооруженные силы», том третий, «Армия Крайова», сообщала в 1950 г.,что сбросов оружия, продовольствия и лекарств с Запада было 73, получено 104 т. Советских сбросов было от 50 до 55 т, в том числе 15 т продовольствия. Правда, признавала, что почти все сброшенное попало в польские руки. Но не преминула добавить: «Советские сбросы не могли иметь большого влияния на результаты борьбы, но способствовали в определенной степени усилению и продолжению сопротивления повстанцев». Американский пролет не критиковали, напротив, возносили. «Barykada Wolnoṡci»28 сентября иронизировала: «Впали в телячий восторг». «Biuletyn Informacyjny» 18 сентября опубликовал статью «Самый большой сброс». Газета ППР уточнила: забыли прибавить, что достался немцам.
Эффективность английских сбросов составляла, по разным оценкам, 35—54%, общий вес – 52 (61,3,88) т, американских – 20%. Остальное досталось, как уже говорилось, немцам и советским войскам. По сведениям Р. Назаревича, бывшего повстанца, бойца Армии Людовой, затем работника органов госбезопасности Польши, а впоследствии видного историка движения Сопротивления, внутренние подсчеты дошедших сбросов, сделанные на 30 сентября 1944 г. командованием АК показали: советские сбросы – 150 т оружия и боеприпасов (советского и немецкого производства), английские – 86 т, американские – 16 т). Лондонское издание по истории АК, авторы которого имели эти подсчеты, дает, тем не менее, приведенные выше цифры, которые непрерывно тиражируются в Польше, да и в России. Английский историк Н. Дэвис подтверждает цифру в 150 т, которую уже в 1944 г. назвал А. Гейштор. Андерс, конечно, пишет, что западные сбросы превышали советские.
Сбросы варшавянам для советской авиации были не менее опасны. Она тоже теряла людей и самолеты. Справка 16-й воздушной армии о сбросах в ночь на 14 сентября сообщает, что летало 85 самолетов группами по 2 – 3 самолета. Было произведено 282 самолетовылета по 3 целям. На подавление средств ПВО – 19, на спецзадания —263. Налетано было 526 часов. Перечень сброшенных заказов показывает, что упор заказчики делали на продовольствии. Его было сброшено 29 838 кг. Боеприпасы подали по двум адресам: 1 200 гранат и запалов к ним,68 240 винтовочных патронов. Не выполнили задачи по метеоусловиям 3 самолета, потерпели аварию 2 самолета. За ночь было израсходовано значительное количество боеприпасов на подавление ПВО, на полеты —10 522 кг горюче-смазочных материалов /328/.
Всего же советские авиаторы 9-й ночной бомбардировочной авиадивизии под командованием полковника К. И. Рассудова сделали, повторим, 4 821 самолетовылет. В том числе на сбрасывание грузов— 2 435, из них польские летчики —553 полета. (В литературе есть цифра 700 вылетов.) Всего в операции участвовало 589 самолетов/329/. Разноголосица относительно сбросов продолжается по сей день. Даже только что вышедшая на русском языке книга Э. Дурачинского уверяет, что до 18 сентября – пролета американских «крепостей» – помощи повстанцам не было почти никакой, лишь 10 самолетам удалось сбросить груз на Варшаву. Составители сборника документов о Варшавском восстании 2016 г. приводят данные современного польского историка К. Коморовского. Он пишет, что с 4 августа по 21 сентября с баз Италии на Варшаву стартовали 199 самолетов (94 польских и 105 союзников). В результате 23 операций из 87 сбросов Варшава и Кампиноская пуща получили 58 или неполные 50 из 230 т сброшенного груза. Самолеты США сбросили 1 170 контейнеров, из которых повстанцам досталось 28 или 25%.
Есть сведения, что АК не выдавала Армии людовой оружия, сброшенного с английских самолетов, а после 13 сентября —не разрешала разжигать костры для получения грузов, сбрасываемых советской авиацией. На Жолибоже, где отношения АК и АЛ были достаточно конструктивными (что не исключало стремления АК подчинить себе АЛ) и где воевал член партийной тройки Зенон Клишко, каждая организация снабжала себя сама. «Когда авиация (английская – В. П.) стала сбрасывать вооружение, то командование Армии крайовой отказалось поделиться английскими грузами, заявляя: „Это нам прислали, вы ждите советских грузов“. Начиная с 13 сентября, ввиду того что грузы сбрасывались исключительно советской авиацией, был установлен официальный распределитель. 1/3 сброшенного получала Армия людова, а 2/3— Армия крайова. Солдатам командование АК заявляло, что отдает 50%вооружения подразделениям Армии людовой. На самом же деле отдавало только треть. Точно таким же образом распределялось продовольствие»/330/. Повстанцы на Жолибоже получили из советских сбросов 350 ППШ, 122 противотанковых ружья, 32 миномета 50 мм, боеприпасы и иное вооружение. «Командование АК умышленно ограничивало предоставление АЛ и ПАЛ продовольствия, боеприпасов и оружия, тем самым сохраняло за собой численный перевес, руководство восстанием и администрацией». В этих же целях оно ставило отряды АЛ на самые опасные участки, сохраняя собственные кадры. Польские объективные исследователи констатируют, что руководство восстанием в первую очередь сдавало гитлеровцам те районы, где сильно было влияние АЛ. Возвращаясь к сбросам, следует сказать, что зачастую грузы брали те организации, в расположение которых они упали. Ликвидация дефицита в боеприпасах позволила наносить ощутимые удары гитлеровцам. Так, 17 сентября разведотдел 9-й армии вермахта доносил в штаб армий «Центр»: «В районе Жолибожа наступление вдоль набережной, несмотря на сосредоточение всех имеющихся сил и вооружения, вследствие сильного фланкирующего огня из многоэтажных домов на Данцигской площади и восточной части Висленской улицы, а также из-за огня прямой наводкой противотанковых пушек и 122-мм орудий с восточного берега Вислы, успеха не принесло». Этот новый фактор в восстании – прямое взаимодействие восточного и западного берегов Вислы – был не единичным фактом, а почти будничным, опасным для АК и вермахта. 18 сентября в донесении в «Центр» – те же стенания: «В Жолибоже воля к сопротивлению у повстанцев в связи с атаками Красной армии и снабжением по воздуху существенно укрепилась. Наше наступление не продолжается»/331/.
К нерешенным в историографии проблемам отношений руководства повстанцев и командования Красной армии принадлежат вопросы о связи с восставшими. Касательно связи у историков имеется крайне ограниченный круг документов и мемуаров обеих сторон. Они сообщают прямо противоположные факты, взаимно оспариваемые. Но посылай хоть 15 парламентеров, все равно это было уже после начала восстания. Рокоссовский говорил Роле-Жимерскому: «Не было никогда никакого контакта, и представитель Бура не приезжал в Ставку». Достоверно известно, что реальная связь с 3 августа проходила из Варшавы в Москву и в штаб 1 БФ через Лондон и английское посредничество. Обратный маршрут тот же. Быстроты и оперативности он не обеспечивал, а в результативности исследователям еще предстоит разбираться. Исследования доказали также, что в Варшаве до половины сентября не действовала ни одна радиостанция, находившаяся в контакте (связи) с советским или польским штабом на восточной стороне Вислы. В то время как в тылах Красной армии действовало 20 тайных радиостанций АК, связанных с лондонским центром. В том числе 6 на территории СССР/332/. Если внимательно читать донесения разведчиков и офицеров связи из Варшавы в штаб Рокоссовского, то чаще, кажется, в результате «террористических актов», взрывов, «отстрелов» погибали их радисты. Охотились за ними и польская, и немецкая сторона.