Черчилль каждый раз, начиная разговор о Польше, подчеркивал, что для Великобритании «польский вопрос» – дело чести. Сталин, говоря об отношении СССР к Польше, в свою очередь, подчеркивал, что для советской стороны «польский вопрос» —это не только вопрос чести, но и вопрос безопасности, вопрос отношений с ближайшим соседом. Территория Польши издавна была коридором, через который совершались нападения на Россию. Поэтому Советский Союз заинтересован в создании Польши, способной закрыть этот коридор собственными силами, в создании мощной, независимой, дружественной Польши. Создание сильной Польши предполагало и воссоединение всех польских земель в едином государстве. Исходя из этих соображений, советская делегация по просьбе правительства Польши настаивала на том, чтобы польская граница на западе проходила от Щецина/Штеттина по рекам Одра/Одер и Западная/Лужицкая Нейсе/Ныса.
В Крыму Сталин вновь поднял проблему безопасности в тылу Красной армии. Дескать, как военный, он требует от правительства страны, освобожденной Красной армией, чтобы оно обеспечивало порядок и спокойствие в ее тылу, чтобы предотвращало возникновение гражданской войны позади линии фронта. «В конце концов, для военных довольно безразлично, какое это будет правительство, – уверял он, – важно лишь, чтобы им не стреляли в спину… Силы же внутреннего сопротивления (АК – В. П.) – от них нет ничего, кроме вреда. Они убивают солдат, нападают на склады, чтобы захватить оружие, нарушают все законы войны. Они жалуются, что мы их только арестовываем… Если эти „силы“ будут продолжать свои нападения на наших солдат, то мы будем их расстреливать». Главным обоснованием советской позиции служили приведенные факты множественных нападений вооруженных групп на советские военные посты и структуры, обслуживающие действующую армию, линии ВЧ связи Ставки с фронтом, которые сопровождались зверскими, садистскими убийствами советских солдат и офицеров. «Уже убито 212 красноармейцев», —сообщил Сталин. (По уточненным данным, на территории Польши и БССР к декабрю 1944 г. потери «от деятельности АК-овцев и других банд» составили убитыми 310, ранеными 92 военнослужащих Рузвельт и Черчилль признали соответствие действий НКВД по обеспечению безопасности, спокойствия и порядка в тылах Красной армии на территории Польши законам ведения сухопутной войны. Это означало, что союзники выдали карт-бланш силовому подавлению вооруженного подполья. Следует обратить внимание на то, что эта сторона истории нахождения Красной армии на польской земле остается, строго говоря, за пределами научного изучения.
Наведение порядка в тылах армии, решение геополитической задачи обеспечения послевоенной безопасности СССР, для этого сохранение позиций польских коммунистов у власти, удержание Польши в сфере советских интересов – в тот момент это было и в интересах Польши. Польский историк Кристина Керстен писала в 1993 г., что в 1944 г. «более благоприятной и реальной с точки зрения польских интересов альтернативы, кроме перехода Польши в сферу интересов СССР и установления власти польских коммунистов, не было»/374/.
Победный марш советских войск, завершавших изгнание гитлеровцев из Польши в ее границах 1939 г., заинтересованность союзников в СССР, его вооруженных силах для разгрома не только Германии, но и Японии (подсчитали, что без СССР война на Тихом океане может продлиться еще 1,5 – 2 года) – предопределили в Крыму признание США и Великобританией, что восточная граница Польши определяется по национальному признаку и пройдет примерно по «линии Керзона» с некоторыми отступлениями в пользу Польши.
Относительно западных польских границ проявились новые тенденции —щадить Германию. В ответ на предложенную Сталиным линию польской границы на западе, Черчилль высказался за линию Одры/Одера и Восточной Нейсе/Нысы. В качестве аргумента он выдвигал трудности, связанные с освоением новых земель и переселением немецкого населения, хотя еще в декабре 1944 г. его эти трудности не страшили/375/. Рузвельт, который свое решение о польских границах ставил в зависимость от соглашения трех держав, все-таки не преминул заметить, что перенесение границы на Западную Нейсе ему кажется мало оправданным (урановые рудники не останутся у Германии). Причиной возникшего сопротивления были новые веяния в Лондоне, а также то, что фактически провалились попытки западных держав добиться угодного им решения вопроса о власти в Польше. Их выразил Иден еще до начала конференции: «Не нужно делать тех же самых уступок в отношении „люблинских“ поляков, какие мы готовы были сделать г-ну Миколайчику в целях разрешения польской проблемы»/376/.
Советская делегация настаивала на включении в коммюнике конкретного указания о будущих границах Польши, однако, в связи с сопротивлением партнеров, в решении было записано: «Главы трех правительств признают, что Польша должна получить существенное приращение территории на севере и на западе. Они считают, что по вопросу о размере этих приращений в надлежащее время будет спрошено мнение нового Польского правительства национального единства»/377/. Таким образом, окончательное определение западной границы Польши откладывалось. Оставалась надежда, что удастся провести проект Черчилля, который «очень не любил тех людей» – Берута и Осубку-Моравского/378/. Было достигнуто компромиссное решение о том, что «действующее ныне в Польше Временное правительство должно быть… реорганизовано на более широкой демократической базе с включением демократических деятелей из самой Польши и поляков из-за границы. Это новое правительство должно называться Польским временным правительством национального единства»/379/. По предложению СССР создавалась комиссия из представителей Советского Союза, США и Великобритании («Комиссия трех»), которая совместно с представителями Временного правительства Польши должна была обсудить вопрос о пополнении этого правительства.
В Ялте было определено, что Берлин будет брать Красная армия.
На переговорах в Москве в октябре 1944 г. Сталин на вопрос Гарримана, как скоро после окончания войны с Германией СССР будет готов предпринять наступательные действия против Японии, ответил, что необходимо выяснить политические аспекты войны с Японией. Советский Союз должен знать, за что он будет сражаться. Когда это будет сделано? —Через три месяца/Операция «Толстой», с. 142/. В Крыму 11 февраля было подписано главами трех держав соответствующее соглашение. Но уже в 1944 г. часть призывников в Красную армию увозили на Дальний Восток и обучали там техническим военным специальностям.
Сразу после Ялтинской конференции в Москву прибыла польская делегация. Советское правительство ознакомило ее с ходом переговоров в Крыму и их итогами. Польской делегации было сообщено постановление ГКО о передаче польской администрации территории до границ, которые окончательно будут установлены позднее, то есть до линии Одры— Нысы Лужицкой. Таким образом, Польша уже стала получать свои земли на западе. 27 февраля 1945 г. на Одре в районе Челина были установлены первые пограничные столбы.
20 февраля 1945 г. командующим фронтами, освобождавшими Польшу, также было сообщено постановление ГКО №3758 об определении западной и северной границ Польши. Хотя было прибавлено: до окончательного определения на мирной конференции, это та граница, что существует уже более 70лет. 16 марта 1945 г. на 1 БФ, 1 УФ, 2 БФ было направлено указание не ожидать прибытия из Варшавы (Лодзи) уполномоченных, а создавать на Западных землях временные органы местной власти из поляков. В исключительных случаях, если нет поляков и русских, то из немцев.
Итоги Крымской конференции вызвали бурный протест «лондонского лагеря». Генерал Андерс заявил, что в знак протеста он выведет польские части из района боевых действий в Италии, вызвав крайнее недовольство английского командования. Даже Рачкевич его одернул, призвав успокоиться. 21 февраля 1945г. Андерс повторил свои претензии Черчиллю: «Россия забирает у нас половину нашей территории, а в оставшейся части хочет установить свое правительство». Премьер-министр ему ответил: «Вы сами в этом виноваты. Я давно призывал вас урегулировать вопросы границ с Советской Россией и отдать ей земли восточнее „линии Керзона“. Если бы вы меня послушались, сейчас вся ситуация выглядела бы иначе. Мы никогда не гарантировали восточных границ Польши. Сегодня мы располагаем достаточной армией и в вашей помощи не нуждаемся. Можете забрать свои дивизии. Мы обойдемся без них»/379/.
Если Ф. Д. Рузвельт своим последним в жизни актом— посланием Сталину —смягчил последствия «бернского кризиса» – попытки сепаратных переговоров англо-американцев с представителями фашистской Германии в марте 1945г. о капитуляции— и видел возможность и желательность продолжения сотрудничества с СССР после войны, то появление на посту президента Г. Трумэна (после смерти Рузвельта в апреле 1945г.) и завершение боевых действий в Европе повлекли за собой активизацию антисоветских тенденций в политике западных партнеров Сталина. Прозвучал ряд неблагоприятных для СССР «сигналов» и из Лондона, который намеревался восстановить свои утраченные позиции на континенте посредством укрепления прозападных политических сил в сфере советских интересов. Ему активно «подыгрывало» польское эмигрантское правительство, остававшееся субъектом международного сообщества. Кроме того, готовился план войны с СССР на территории Польши уже летом 1945 г. с использованием промышленного и людского потенциала Германии, не разоруженных еще частей вермахта и польской армии под командованием В. Андерса. Принимался во внимание и факт существования в Польше военно-политического подполья. План «Немыслимое» благоразумно отвергло руководство Британского комитета начальников штабов (генштаба). Фельдмаршал Б. Монтгомери и генерал Д. Эйзенхауэр считали, что если Красная армия предпримет контрнаступление, западные союзники будут не в силах ее остановить.
В Москве стали известны эти намерения. Они расценивались как подготовка к пересмотру намеченного в Тегеране и Ялте разграничения сфер интересов в Европе. Последовали меры по военной линии. Поступил приказ Ставки главноначальствующему Красной армии в Германии Г. К. Жукову перегруппировать войска, укрепить оборону, детально изучать дислокацию воинских частей западных союзни