ещание Сражающейся Польши» – РЕН опубликовала. Это 12пунктов собственных требований и «присвоенных» действий новой власти37/407/.
Руководство РЕН ставило теперь официально главным в послевоенной обстановке легальные политические методы борьбы за власть, за души народа. В руководстве же лагеря ППР, несмотря на все уверения о необходимости применения политических, экономических рычагов для завоевания колеблющихся слоев народа, главным образом мелкой буржуазии, наблюдалась на практике ориентировка на силовые методы. Во всяком случае, у той ее части, что пришла с Союзом польских патриотов в СССР. В фонде «Стенограммы докладов и информационных сообщений представителей братских партий, заслушанных в Отделе (Международном ЦК ВКП (б) – В. П.), о внутреннем положении в Чехословакии, Польше, Венгрии, Италии, Финляндии и Франции»есть любопытная информация Г. Минца от 4 июля 1945 г. Министр промышленности, член политбюро ЦК ППР, говорил о положении в Польше в связи с реорганизацией правительства, анализировал базу Временного правительства и базу правительства в эмиграции, соотношение сил и сделал вывод о том, что «Временное правительство пользовалось несравненно более широким авторитетом у масс в стране, чем правительство Арцишевского» (sic!).И продолжал: «Но принять, что эти две базы, два лагеря определяли положение в стране, было бы неправильно и однобоко. Существуют огромные колеблющиеся, еще не определившие своих позиций слои народа. Идет борьба за них. Опасно при неверной политике привести к тому, что реакция получит массовую базу, которой у нее не было, создаст себе основу, массовую и серьезную, для борьбы против польской демократии». Минц определил семь типов страхов в народе, их опасений и недовольства: экономическое положение, страхи коллективизации и диктатуры ППР, однопартийности, судьбы Стронництва людового, будет ли Польша суверенным, независимым государством, явная и открытая временность правительства и является ли оно советской агентурой. Подогревались сии страхи и распространялись агитацией реакции. Опасаются англо-советской войны, нерешенности до конца «польского вопроса», отсутствия сил для подавления банд, заботят проблемы Войска Польского, будет ли оно в Берлине, что является вопросом принципиальным. Базой эмигрантского правительства, санации Минц посчитал помещиков, их непосредственное окружение, империалистов, монополистов, верхушку аппарата крупной промышленности, часть высшей бюрократии, часть высшего и среднего офицерства, профессиональное унтер-офицерство, в том числе полицию, деклассированные, деморализованные войной и оккупацией элементы, Народовы силы збройны, ВРН. Рецепт от Минца— сила, только кровь. Для этой борьбы, результатом которой должно быть физическое истребление, «открывается сейчас благоприятная внутренняя и внешняя обстановка»/408/.
После окончания войны продолжались силовые воздействия на течение политических процессов в Польше, в полной убежденности, что это метод решения проблем. Министр польской госбезопасности С. Радкевич38 в декабре 1945 г. счел главным достижением своего ведомства «факт разгрома АК». Сообщено было о выходе из подполья по амнистии 2 августа 1945 г. 30 217 членов АК/409/. (Проблема военного подполья, однако, исчезла в Польше лишь в начале 50-х годов.)
В октябре 1946 г. министр внутренних дел С. Н. Круглов докладывал заместителю председателя Совета министров Берии о ходе выведения войск МВД с территории Польши. (Там еще оставались: 64-я дивизия внутренних войск, 4 199 человек, Управление войск МВД по охране тыла, имевшее два пограничных полка, 2 897 солдат, и войска МВД правительственной связи ВЧ с группой советских войск в Германии, 6 434 человека.) Управление по охране тыла Северной группы советских войск было расформировано. Два полка, №90 и №218 войск МВД, охранявшие тыл этой группы войск, выведены на территорию СССР, переформированы и включены в состав пограничных войск. 64-я дивизия по просьбе Б. Берута («при сложившейся обстановке войска МВД крайне необходимы») была задержана в Польше до 1 марта 1947 г. —до завершения выборов в Законодательный сейм Польской республики, проведенных в январе 1947 г.
Бегство из Польши в октябре 1947 г. вице-премьера Временного правительства национального единства С. Миколайчика и некоторых его сторонников, в частности С. Корбоньского, последнего главы делегатуры, почти совпало с арестом четвертого руководства ВиН. Это означало, что легальная оппозиция и военное подполье лишились центрального руководства. Остальное было делом техники. Первый раунд выиграл лагерь Крайовой рады народовой и ППР— Польской объединенной рабочей партии (с 1948г.). Молох повлек, однако, по второму разу не только деятелей АК, но и Армии людовой, начиная с ее командующего маршала Роли-Жимерского, его заместителя Спыхальского и других, в ходе кампании борьбы против гомулковщины и за классовую чистоту рядов офицерства Войска Польского.
Параллельно процессу Окулицкого и «пятнадцати» шли «малые» процессы против интернированных. Таков был юридический статус задержанных членов АК, депортированных в СССР. В апреле 1945 г. была дана директива НКВД №1/7839 об аресте и привлечении к уголовной ответственности командно-руководящего состава и активных членов АК, агентов СД, СС, содержателей конспиративных квартир и т. д. Директиву о поисках вражеской агентуры надо было выполнять. Особое совещание МВД СССР неохотно стало заниматься поляками. Вспомнили о соглашении от 26 июля 1944 г.? В марте 1946 г. направленные к ним дела на трех поляков вернули, не приняв к рассмотрению «по мотивам отсутствия оперативной необходимости к рассмотрению на Особом совещании… Вышеназванные лица являются интернированными польскими гражданами, в силу чего советский суд их судить не может», на что работники 1-го отдела не обратили внимания. В 1947 – 1948 гг. это стало аксиомой/410/.
В Осташкове (лагерь №41) было привлечено к ответственности в 1946г. 58 человек. Осуждено54 на сроки от 3 до 10 лет. В том числе за шпионаж9 человек, активное участие в АК 17, в карательных организациях 5, как немецких пособников 15,участников антисоветских националистических организаций 5, «прочий антисоветский элемент»3. И здесь органы НКВД были убеждены, что помогают демократической Польше.
Специальные комиссии рассматривали деятельность активных командно-руководящих членов АК на предмет «установления деятельности каждого против Советского Союза и Польского временного правительства». Не всегда их решения были репрессивными. Так, опрос командующего Львовского округа АК привел к заключению: «Следственным и агентурным путем враждебная деятельность генерала Филипковского против Советского Союза и демократического правительства Польши не установлена» /411/;
Борьба против АК шла как в Польше, так и на территории БССР и УССР. Хотя материалы отчетов из советских республик говорят о политических, разъяснительных и т. п. методах, основным оставался и здесь метод силовой, военный. Хотя на Украине всячески способствовали выезду членов АК в Польшу, прощая им в этом случае все выступления против советской власти. Там же было и такое явление, как привлечение бывших АК-овцев к подавлению украинского националистического подполья УПА. В первом квартале 1945 г. в БССР было ликвидировано 159 групп, 2,5тыс. человек. В мае 1945 г. при 1-м отделе Управления НКВД по борьбе с бандитизмом было организовано подразделение «для руководства работой по вскрытию и ликвидации контрреволюционного польского националистического подполья». Представители его выезжали на места в западные области УССР и БССР для помощи в борьбе с отрядами и группами бывшей АК. Материалы, направленные в Управление НКВД по борьбе с бандитизмом наркомом внутренних дел БССР говорили, что в третьем квартале 1945 г. таковых оставалось 40 групп численностью в 340 человек. Окончание войны повлияло на позиции местного польского населения, начавшего отказывать подполью в поддержке. Многие отряды АК пытались уходить за Буг или распадались. Деятельность их ослабла и к осени 1945 г. практически прекратилась.
Фактическое окончание войны в Европе и натиск правительства Польши, принявшей закон об амнистии членов Армии Крайовой, поставили вопрос о необходимости решать судьбы интернированных членов АК и военнопленных поляков, солдат вермахта. Прошел он в несколько этапов. 18 апреля 1945 г. последовал приказ Берии прекратить отправку в СССР лиц, арестованных в порядке очистки тылов действующей Красной армии, и АК-овцев. Сохранялась возможность – по санкции НКВД— транспортировки отдельных лиц, представлявших оперативный интерес, а также военнопленных. Для содержания арестованных на месте —на 17 июня 1945 г. 1 297 человек —уполномоченным НКВД по фронтам надлежало организовать необходимое количество тюрем и лагерей и их охрану. Одновременно приказ предписывал пересмотреть материалы на всех арестованных, содержавшихся в этих лагерях, и освободить инвалидов, больных, нетрудоспособных, лиц старше 60 лет, женщин, если они не были участниками организаций и групп, оставленных германским командованием, агентурой его разведорганов, членами национал-социалистической партии НСДРП, СД и гестапо и т. д. Особое внимание обращалось на то, чтобы не получили свободу содержатели нелегальных радиостанций, складов оружия, подпольных типографий, редакторы газет, журналов, авторы антисоветских изданий, руководители воеводских (областных), городских и районных подпольных административных органов. Через неделю последовал циркуляр, расширявший возможности роспуска по домам молодых неопасных поляков.
Если судить по архивным материалам, органам НКВД было безразлично, где был задержан член АК, до последних дней среди остававшихся были и польские, и советские, и германские граждане. К вопросу интернированных органы безопасности подходили с примитивным классовым обоснованием. Людей задерживали без разбора, на авось. Иначе не создавались бы такие ситуации, когда даже с точки зрения НКВД интернированному ничего нельзя было предъявить, но человек продолжал сидеть в лагере. Головной болью следователей и трагедией их подопечных было определение, гражданином какого государства является житель Белостокского воеводства/области или новых польских Западных земель. Сохранение в тайне соглашения о границе в 1944 и начале 1945 гг. влекло за собой трагедии многих лиц. Одного АК-овца из Белостока судили «за отрыв от СССР воссоединенных областей Западной Белоруссии и восстановлении Польши в границах 1939г.». Формально к интернированным применялись условия содержания в соответствии с международными конвенциями об интернированных: офицерские пайки, культурные программы и т. д. Другое дело, каково могло быть снабжение, когда в 1946 г. страна голодала, а персонал крал, что мог, и то и дело сотни из них (более тысячи) попадали в ИТЛ в ином качестве. Или: в соответствии с параграфами о содействии интеллектуальному развитию, лагерникам читались лекции об атомной энергии, о социалистическом соревновании, о повышении производительности труда. (Sic! Штампы советской пропаганды действовали и в лагерях.) У них были хо