14 июля 1944 года Ставка Верховного главнокомандования дала директиву командующим войсками 1, 2, 3-го Белорусских, 1-го Украинского фронтов о разоружении польских вооруженных отрядов, подчиненных эмигрантскому правительству Польши.
Как было сказано в директиве: «Эти отряды ведут себя подозрительно и действуют сплошь и рядом против интересов Красной Армии».
Поэтому решение советской Ставки было достаточно определенным и жестким: «Ни в какие отношения и соглашения с этими польскими отрядами не вступать. Немедленно по обнаружении личный состав этих отрядов разоружать и направлять на специально организованные пункты сбора для проверки.
В случае сопротивления со стороны польских отрядов применять в отношении них вооруженную силу».
Подписал эту директиву И. Сталин.
Еще до начала Варшавского восстания лондонские поляки подготовили (05.5.44 г.) специальные указания по вопросу военного сотрудничества с СССР. Там, среди прочего, четко определялось:
«Разница в наших отношениях к немцам и Советам заключается в том, что, не имея достаточно сил (для борьбы) на два фронта, мы должны соединиться с одним врагом для победы над вторым. Но имеются условия, при которых мы можем быть в союзе с Россией для уничтожения врага № 1 — немцев. Это есть незыблемость наших границ и нашего строя. Если условия будут соблюдены, может создаться атмосфера военного сотрудничества, проявление которого имело место на Волыни.
Тогда, когда Советы под влиянием отношений с союзными народами и под влиянием англосаксов откажутся от своих империалистических стремлений, возможно, придет время военного сотрудничества на основе «равного с равным».
Резюмируя, можно сказать, что при определенных условиях мы готовы к сотрудничеству с Россией в военных действиях, но отмежевываемся от нее политически. Ни совместный враг, ни совместный союзник не могут преодолеть существующей идеологической разницы, вековой разницы политического мировоззрения, которая приобрела ярко выраженную форму во время войны в политике советов как в период 1941 г., так и после 1943 г. (срыв отношений)».
Эти указания были распространены среди руководства АК в Варшаве еще до начала восстания.
Читая их, невольно задаешь себе вопрос: почему нормальный поляк, даже хороший и честный человек, патриот, начав заниматься политикой, мгновенно превращается в классического идиота?
Хотя и практическая хитрость, несмотря на полную дурость подобного меморандума, лондонских поляков не оставляла. Далее они требуют:
«Но все же нельзя снижать военного напряжения в борьбе с немцами. Нельзя нам подзадоривать союзников против советско-политических методов, нельзя явно высказывать надежду на вооруженный конфликт между Советами и союзно-англосаксами под конец розыгрыша войны в Европе. В каждом выступлении против советской политики опираться только на жизненные факты их проявлений и трезвые оценки, регистрацию тех фактов без нервирования, ругани и противоречий, что укрепляет наше положение и дает образ политической зрелости».
Об отношении Армии Крайовой к русским партизанам ясно сказано в краткой справке Военного совета 1-го Белорусского фронта от 11 ноября 1944 года.
Показания русских военнопленных-партизан, перешедших линию фронта 28.10.44 в районе Хотча-Гурна.
1. Бывший майор Цибульский Н.А., начальник штаба 10-й партизанской бригады, показал:
«С начала июля 1944 года я находился в отряде АК, за это время мне неоднократно приходилось слышать разговоры русских — бывших военнопленных, бежавших из немецкого плена и попавших в отряды АК, о расстрелах русских в АК. При моем побеге из лагеря я был связан с поляком Стефаном (из отряда АЛ), который предупреждал меня, что, если я один или с небольшой группой попаду в отряд АК, то у меня отберут оружие и расстреляют.
Отряд майора Романа насчитывал до 600 человек, в составе которых имелось до 70 русских, образовавших отдельную группу. Эта группа добывала себе оружие исключительно в боях с немцами, несмотря на то, что в отряде имелось оружие.
Майор Роман заявлял: «Ваша страна богата, пусть она снабжает и вас оружием, а если вы его не получаете, то идите на шоссе и добывайте оружие сами».
Роман держал группу русских в своем отряде только за ее храбрость и хорошее выполнение заданий.
В разговоре со мной Роман заявил: «У меня имеется приказ маршала Сталина о том, что всех русских надо направлять на восток». В связи с уходом он хотел отобрать оружие у небольшой группы русских. После того, как они отказались его сдать, Роман собрал специальное совещание польских офицеров, которое решило обязательно изъять оружие у русских.
При нашем уходе из отряда Романа несколько поляков (Вацек, Домадай, Грофф) хотели уйти с нами. Вацека Роман грозил расстрелять, но, учтя его заслуги как разведчика, оставил в живых, издевательски гонял перед строем два часа, а потом дал 15 суток строгого ареста. Остальные были куда-то уведены и, наверное, расстреляны.
18.8.44 г. в боях с эсэсовцами и жандармерией в районе Рачково группа русских была поставлена на самом ответственном участке, однако оружия не получила и была вынуждена добывать его в бою, в результате чего понесла большие потери. В этом бою принимали участие 200 поляков отряда АК — они потеряли 7 человек убитыми и ранеными, и 30 русских — которые потеряли 5 человек убитыми и ранеными».
2. Самородов М.А., командир роты отряда «Победа», показал:
«Из разговора с командиром взвода моей роты Карпухиным, который в 1943 году был в отряде АК подпоручика Шарого, мне известно, что в этом отряде была группа русских, в количестве 14 человек, бежавших из немецких концлагерей. По приказанию Шарого эта группа была отправлена из отряда якобы на восток. После «ухода» русских их одежда оказалась на солдатах АК из отряда Шарого.
2. Царев А.А., командир роты отряда «Победа» показал:
«В январе — феврале 1944 г. я находился в отряде АК Шарого. В это время в отряде русских, кроме меня, не было. Я был подвергнут продолжительному испытанию, в ходе которого получил ответственное задание. После этого меня стали допускать к лагерю отряда, однако оружия не доверяли.
В мае — июне 1944 года я встречался с большим количеством русских, бежавших из немецкого плена, и все они заявляли, что, если попадали в отряды АК и имели оружие, то АК немедленно отбирала у них оружие.
В июне 1944 года командир 3-й роты 11-й партизанской бригады Гадиров был до полусмерти избит солдатами АК отряда «Бараболина» за то, что не хотел сдать оружие. 21 чел. русских, бывших вместе с Гадировым, были разоружены.
Будучи командиром небольшой группы партизан, 18–20.5.44 я послал своего доктора Аркадия Гаспаряна забрать гранаты в районе Коньска. На пути возвращения в свой отряд он был пойман солдатами АК, которые избили его и отобрали гранаты».
3. Карпухин А.М., командир взвода отряда «Победа», показал:
«С августа 1942 г. по август 1944 г. я находился в отрядах Шарого и Понурого. В отряд АК я был принят по ложным документам и только поэтому остался в нем. В 1943 году в отряде Понурого группы русских раздевались солдатами АК и уводились в неизвестном направлении. Так, например, группа в 12 чел. грузин во главе с капитаном были уведены из Скаржинского леса; 4 из них бежали, а остальные были раздеты и, как стало известно впоследствии, расстреляны.
Офицеры АК заявляли, что русские якобы отправлены на восток.
Подобные случаи имели место в отрядах Шарого, Нурта, Марьянского, Бучинского. В отряде Шарого в начале апреля 1944 года поручик Блядый отобрал оружие у 26 человек украинцев и отправил их якобы тоже на восток. Сам Шарый в мае 1944 года разоружил 6 чел. татар и отправил их из отряда.
В лесах я часто обнаруживал трупы расстрелянных, которые по внешнему виду были похожи на русских военнопленных.
В 1942–1943 гг. в Скаржинских и Направских лесах можно было найти группы убитых русских, по 2–3 трупа.
В июле 1944 года в отряде АК были убиты русские по кличкам Василий, Михаил, Герман, Николай.
Какие-либо разговоры или агитация о Красной Армии в отрядах АК строжайше преследовались, а тот, кто был уличен, немедленно изгонялся из отряда».
Миссия «Фрестон»
На начало февраля 1945 года была намечена вторая встреча глав государств антигитлеровской коалиции. Готовилась она в большой тайне. Местом встречи, по настойчивому желанию Сталина, был выбран Крым.
Советский Союз располагал свободой действий на освобожденных территориях. Но англичане не были бы собой, если бы и тут не старались вмешаться.
Англичане по-своему готовились к этому событию. И — задолго.
Еще 2 ноября 1944 года английский посол Керр вручил ноту В. Молотову. В ней сообщалось о решении направить в Польшу миссию из шести английских офицеров для обеспечения контакта с подпольем, подчиненным эмигрантскому правительству.
Представитель СССР на освобожденных тогда польских землях генерал-полковник Н.А. Булганин расценил ноту Керра как попытку «нажать на Советское правительство по польскому вопросу» и предлагал «принять меры к тому, чтобы не дать англичанам достигнуть поставленной цели и сохранить свободу рук Красной Армии в отношении вооруженных сил Армии Крайовой на территории Польши после изгнания оттуда немцев».
Реакция же Молотова была более жесткой: «Польша — большое дело! Но как организовывали правительства в Бельгии, Франции, Греции и др., мы не знаем. Нас не спрашивали… Мы не вмешивались, так как это зона действий англо-американских войск».
Это было сказано незадолго до планировавшейся Ялтинской встречи.
И действительно, ни у Черчилля, ни у Рузвельта не оказалось каких-либо весомых аргументов, чтобы возразить Сталину на это. Они фактически признали за СССР право наводить порядок в своем тылу и подавлять польское военное подполье.