Но перед самым началом Крымской конференции англичане решили своими силами узнать, что же происходит в Польше, видимо, не доверяя полностью рапортам, получаемым от эмигрантского правительства. В Польшу была послана специальная миссия из шести английских офицеров.
Тогда никому не было еще известно, что готовится Ялтинская встреча. Видимо, Черчилль и Рузвельт хотели перед ней как можно больше узнать о настроениях в Польше — не доверяли разведке АК, а также не хотели быть зависимы от замыслов польского эмигрантского правительства.
Миссия, получившая криптоним «Фрестон», отправилась из Англии кружным путем на авиабазу в Бриндизи, на юге Италии. Именно отсюда англичане должны были вылететь в Польшу, где их планировали выбросить с парашютами в районе Ченстоховы.
В снабжении воюющих стран по воздуху у англичан и американцев накопился уже большой опыт. Только за период 1943–1944 годов югославским партизанам было доставлено 96 117 тонн различного военного имущества и боеприпасов, в том числе по воздуху — 13 659 тонн. Франция за тот же период получила 109 485 тонн, Греция — 5796 тонн. Военную помощь предоставляли также Италии и даже Албании.
В Польшу направлено было лишь 670 тонн снаряжения и боеприпасов, но поляки-аковцы подтвердили получение всего 443 тонн, остальное, видимо, попало к немцам.
И англичане, и американцы прекрасно знали, кто и как воюет с гитлеровцами, кому действительно необходимы оружие и боеприпасы.
К полякам поступали лишь небольшие партии автоматов «Стен», радиостанции для связи с Лондоном, много польской формы, сшитой по довоенным образцам, большое количество кокард с коронованным орлом, на фуражки. Присылали даже польские конфедератки. Это было не чисто военной помощью, а, скорее, политическим жестом: хотя вы и не воюете активно, но мы с вами…
26 декабря 1944 года четырехмоторный «либерейтор», поднявшись с аэродрома в Бриндизи, взял курс на Польшу. Это была трасса № 3, точно на северо-восток.
Самолету надо было пересечь Адриатику, пролететь над Центральной Югославией, Венгрией и Словакией. Протяженность трассы в один конец составляла 1400 километров. Расстояние вполне нормальное для тяжелого самолета. И достаточно безопасное, там не было сильного противодействия систем германских ПВО.
Район сброса парашютистов, зашифрованный как «Огурцы», находился километрах в тридцати восточнее Ченстохова.
«Либерейтор» очень точно вышел на цель, внизу зажглись партизанские костры. Через несколько минут в воздухе повисли парашюты с членами миссии и грузовые, со снаряжением и боеприпасами. Сделав круг над местом выброски и убедившись, что все приземлились, «либерейтор» покачал крыльями и взял курс назад, на свою базу.
Внизу уже ждали аковцы из охраны места высадки. Охрана была очень солидной и прекрасно вооруженной. Этой миссии руководство АК придавало огромное значение и очень беспокоилось об ее безопасности.
Англичан на санях отвезли в небольшую деревушку Катажина километрах в 20 от Радомска. Там, в небольшом помещичьем домике ждала радушная хозяйка — пани Дембовская, вся светящаяся от широкого польского гостеприимства.
На следующий день члены миссии начали проводить встречи и вести так называемые зондажные беседы с офицерами и солдатами АК.
Все разговоры шли с помощью переводчиков с польской стороны, но англичане скрывали, что среди них был один — некий капитан Кюри, а на самом деле — поляк А. Поспешальский, который, естественно, знал польский. Не доверяли англичане аковцам.
Члены миссии хотели получить представление о царящих в Польше настроениях, проблемах, трудностях и т. п. Это сразу показалось полякам странным. Ведь все было так не похоже на военный характер миссии. По несколько раз в день англичане связывались с Лондоном (они привезли с собой две мощные радиостанции).
Приближался последний день 1944 года. Скоро наступит новый, 1945 год, и это надо было отметить особо, ведь война уже приближалась к концу. Все ожидали ее окончания — но одновременно были до определенной степени обеспокоены дальнейшей судьбой Польши.
В поместье семейства Дембовских активно готовились к новогоднему приему и встрече партизан согласно традиции — у елки. Оккупация оккупацией, но стол польский должен быть, по обычаю, обилен. На покрытом слоем сена столе, на белой скатерти должно быть не менее двенадцати блюд.
И в это же время проходили встречи и беседы со старшими офицерами местного округа АК, прибыло еще несколько командиров из отдаленных отрядов.
Тем временем елку уже нарядили. Рядом с обычными игрушками — шариками, ангелочками, свечками — на ней были развешаны символы «Борющейся Польши». Это выглядело очень патриотично.
По военному времени алкоголя за праздничным столом почти не было. Выпили по символическому стаканчику за Новый год, спели несколько рождественских колядок и партизанских песен.
Настроение у всех стало приподнятым. И с той, и с другой стороны произносятся тосты. Англичане произносят тост, где вместе с западными руководителями упоминается и Сталин. Этот тост был встречен всеобщим молчанием, но зато следующий — за короля Георга — сопровождался бурными овациями.
Англичане не могли понять… Им отвечают: «Мы знаем, что сделали Советы с нашими товарищами из АК в Вильно, во Львове и с 27-й волынской дивизией АК — и как только они прорвут фронт на Висле — и нас то же ждет…»
Англичане старались убедить: «Как же вы можете так говорить — ведь это наши союзники?» Но это было бесполезно. Английская толерантность и чувство справедливости и объективности столкнулись с польской упертостью и русофобией.
Последовали тосты «за польско-английскую дружбу», пожелания «Счастливого Нового года в свободной и независимой Польше», произносились и другие приятные слова. Сразу же после полуночи разошлись отдыхать, командиры из других отрядов в сопровождении хорошо вооруженной охраны на санях отправились к себе.
Первый день Нового года — ясный и с небольшим морозом — начался необычной тишиной. Лишь откуда-то издалека раздавался редкий собачий лай. Охрана бдительно несла службу. О безопасности миссии позаботились хорошо. Сорок пять человек, отлично вооруженных — противотанковые ружья, автоматы и винтовки, у каждого — пистолет и несколько гранат. Был и еще один отряд охраны, внешнее кольцо, тоже прекрасно вооруженный.
Уже совсем развиднелось, когда находившийся на окраине села сторожевой пост сообщил о приближении колонны немецких войск, в которой было три танка, несколько гусеничных бронетранспортеров и мотоциклисты.
Стало ясно, что хорошо сработала немецкая агентурная разведка. Кто-то из поляков-предателей успел сообщить о месте нахождения англичан.
Объявили боевую тревогу всей охранной роте. Англичане, проснувшись, приступили к бритью. О ситуации доложили начальнику миссии. Полковник Хадсон, не прерывая бритья, флегматично осведомился о раскладе сил с обеих сторон. Когда он услышал о танках и бронетранспортерах, то приказал уничтожить радиостанции и шифры, сжечь все документы и сдаваться.
Услышав подобное, командир роты охраны поручник Варта (Юзеф Котецкий) не смог сдержать своего негодования. Он весьма энергично ответил английскому полковнику, причем по-русски, поскольку в польском языке таких правильных слов нет.
Побагровевший переводчик с трудом и очень приблизительно перевел: «Здесь — Польша! И я, как отвечающий за охрану миссии, именно я принимаю тут решения. О сдаче в плен не может быть и речи. Немцы нас в плен не возьмут, а просто расстреляют. Это вас поместят в комфортабельные условия и будут пичкать конфитюрами и шоколадом из посылок Красного Креста».
И добавил еще что-то о почтенной матери английского полковника, но этого переводчик перевести не сумел.
Энергичная и своевременная речь убедила англичан. Они также взялись за оружие. Подпустив немцев примерно на сто метров, польские партизаны открыли огонь. Немцы никак не ожидали, что у поляков имеются противотанковые ружья и тяжелые пулеметы. Их атака захлебнулась.
Потом, после боя, англичане всячески расхваливали боевой пыл поляков, а полковник Хадсон клятвенно пообещал, что все участники боя будут награждены английскими медалями.
Прошло уже много времени с тех пор, многие участники боя покинули этот мир, но английских медалей не получил никто.
Третьего января на встречу с членами миссии прибыл главный комендант АК — генерал Недзвядек (Медвежонок — Л. Окулицкий).
После продолжительной беседы с англичанами генерал вышел в лес на короткую прогулку. Его сопровождал поручник Варта. Он потом рассказывал: «В определенный момент генерал взял меня за руку и произнес:
— Знаете, поручник, я ошибся, нам не на кого рассчитывать, — и покачал головой…»
Поручник не посмел расспрашивать генерала. В тот момент он только остро почувствовал, что польский вопрос на международной арене благоприятно не выглядит.
Пятнадцатого января началось грандиозное советское наступление в районе Вислы, через два дня был занят район Ченстоховы и Радомска, а семнадцатого — освобождена Варшава.
Теперь генерал Окулицкий утратил всякую возможность связаться с английской миссией. И девятнадцатого января главный комендант АК писал на железнодорожном вокзале Ченстоховы свой последний приказ о роспуске АК.
Английская миссия в полном составе промаршировала в ближайшее местечко Житно, где и явилась в советскую комендатуру. Через несколько дней англичан отправили в Москву, а оттуда в Лондон.
Ялта ставит точку
4 февраля 1945 года в Ялте открылась вторая конференция руководителей правительств трех великих держав. Она продолжалась до 11 февраля. Среди важных проблем войны и послевоенного устройства обсуждалась и проблема Польши.
При этом касались вопросов ее границ. С восточной границей Польши западные союзники были давно согласны. Поэтому сейчас Рузвельт особый натиск сделал на состав будущего польского правительства. Это была последняя попытка западных стран надавить на Сталина.