Но поляк откровенно блефовал. За ним не было ничего. Все его «вооруженные силы» составляли несколько тысяч человек, снабженных легким и самодельным оружием.
Справка
По последним, тщательно проверенным (польским) данным, накануне Варшавского восстания отряды Армии Крайовой имели только 1000 винтовок, 60 ручных и 7 станковых пулеметов, 300 автоматов (из них каждый третий — собственного производства. Поляки называли их «Блыскавица» — «Молния»), 20 противотанковых ружей, 1700 пистолетов и револьверов, 15 минометов и около 25 тысяч ручных гранат (в том числе 95 — собственного производства, так называемых «филиппинок». Эти кустарные изделия разрывались через одну — общий конструктивный дефект взрывателя).
Можно ли было начинать восстание с такими силами и с таким вооружением? Явно — нет. Для более-менее длительной борьбы полякам требовалось значительно большее количество боеприпасов и вооружения. Кроме того, ничтожными были запасы продовольствия, и почти совсем не было медикаментов и перевязочных средств.
Все это прекрасно понимали англичане, но не поляки. Еще в середине 1943 года специальные представители при штабе главного командования Армии Крайовой в Лондоне английские полковники Бари и Перкинсон в докладе своему руководству отмечали, что не может быть и речи о какой-либо существенной поддержке вооружений подразделений АК в Варшаве или же о высадке десанта ввиду недостаточного количества самолетов и отсутствия баз, расположенных поблизости от польской столицы.
Подобное заключение было сделано более чем за год до планируемого восстания.
Англичане совершенно не желали обострения отношений с Советским Союзом. Они даже исключили лелеемую поляками операцию «Буря» из своей общей стратегии и ограничили размер помощи, поступающей для АК в Польшу по воздуху.
Восстание началось
…26 июля 1944 года начальник разведывательного отдела штаба 9-й армии вермахта полковник Лангман докладывал в штаб группы «Центр»:
«По сообщениям источника информации, польскому движению сопротивления объявлена степень боеготовности 2 (готовность).
Требуется повысить внимание. Усилить охрану складов (особенно вооружения и боеприпасов) от нападений.
Боевому коменданту предпринять требуемые меры в районе Варшавы при согласовании с местными служебными инстанциями.
Полковник Лангман».
Через несколько часов в штаб группы «Центр» поступило новое, более полное сообщение:
«АК включает в себя, главным образом, национальную молодежь высшего круга. Она видит свою задачу в обучении, вооружении и подготовке к национальному восстанию. В лесу Луков, в 20 км южнее Седльце, проводились полуторамесячные курсы, после которых люди распускались и производился новый набор.
АК считает своими противниками русских и нас. Большое воздействие оказала искусная пропаганда, что Россия, США и Англия пришли к соглашению о создании самостоятельной Польши.
В соответствии с этим нельзя рассчитывать на поддержку немецких войск.
С другой стороны, АК отказалась от связи с Национальным польским освободительным комитетом в Москве. Ожидается, что АК в ближайшее время будет придерживаться выжидательной тактики. Крупного восстания не ожидается.
Передано 26.7.1944 г. Майор (подпись неразборчива)».
Вроде бы опасаться особенно нечего, но многочисленные немецкие агенты в польском сопротивлении продолжали передавать тревожную информацию. Уже через день (28 июля) в немецкий штаб поступило следующее донесение:
«По непроверенным данным, поступившим от доверенного лица, польское движение сопротивления (АК) предусматривает вооруженной силой предотвратить разрушение мостов и важнейших сооружений при отходе немецкой армии.
Проведение других активных действий против немецких войск до сих пор не предусматривалось.
Напротив, коммунистическое движение по указаниям Советов усилило призывы к восстанию за освобождение Польши».
Начальник штаба армии
Подпись: Лангман».
Теперь все происходящее выглядело достаточно тревожно, и немцы приняли экстренные меры.
Первого августа около девяти утра гаутштурмфюрер СС А. Шпилькер встретился на конспиративной квартире с посланцами эмигрантского правительства. В бурной дискуссии Шпилькер пытался побудить поляков отменить восстание. Но они стояли на своем — Лондон требовал. А Миколайчик уже был в Москве.
Вскоре после 11 часов немец вернулся в свой служебный кабинет со словами: «Теперь начнется!»
Немцы знали многое и активно готовились. Еще 23 июля 1944 года — за неделю до начала восстания — военный комендант Варшавы издал приказ, в котором предписывалось всему женскому персоналу военных учреждений в тот же день покинуть Варшаву.
Когда же восстание началось, все немецкие учреждения немедленно заняли круговую оборону, как это было предусмотрено в случае нападения, и начали защищаться.
И это оказало свое действие. В результате только немногие немецкие учреждения сдались после круговых атак врага, как, например, гарнизон здания, где размещалось командование Варшавского округа. В основном все немецкие учреждения продержались до подхода подкрепления.
Как видим, немцы были предупреждены и сумели прекрасно подготовиться — убрали лишних людей, подготовили оборону объектов. Взять с наскока аковцы их так и не смогли.
Казалось, все окончится пустяком, но вечером 1 августа 1944 года поступило срочное сообщение:
«После утреннего относительного спокойствия и малого количества прохожих на улицах после полудня на улицах сильное оживление. Большие толпы народа на Эрлезерплац и прилегающих улицах. На дороге, ведущей в Радом, на окраине города попадаются много молодых людей с сумками и мешками с хлебом, направляющихся на юг.
Около 16 часов полиции безопасности объявили о приведении в полную готовность.
Около 17 часов над центром города появилось два столба черного дыма. Между 16 и 17 часами — многочисленные перестрелки в разных районах города.
Во многих местах улицы перегорожены баррикадами. Поперек улиц во многих местах повалены трамваи и построены баррикады. Транспортные средства передвигаются под охраной.
Неподтвержденное сообщение, что аэродром Окоцие (правильно — Окенче) был атакован 300 бандитами.
Без подписи».
…Рабочий день в Варшаве заканчивался в пять часов. К этому времени все улицы заполнялись людьми, спешащими после работы домой. Поэтому в толпе были почти не заметны люди в брезентовых плащах и рабочих комбинезонах, карманы которых оттопыривались от запасов патронов, а то и от самодельных больших гранат, так называемых «филиппинок».
В суконных кепках с мягким козырьком, с рюкзаком, перекинутым через плечо, эти люди походили на жителей варшавских окраин, спешащих с работы на пригородный поезд. Это были солдаты и офицеры подпольной повстанческой армии, которые должны были принять участие в намеченном восстании.
В тот день, 1 августа 1944 года, все варшавские магазины, как по команде, закрылись ровно в 15 часов. Это было странно и непонятно, поскольку оккупационные власти никаких распоряжений по этому поводу не давали.
Прошло еще совсем немного времени, и на улицах города началась беспорядочная стрельба. В немецкой комендатуре дежурный офицер отметил: произошло это ровно в 16 часов 50 минут по берлинскому времени.
Через несколько десятков минут стрельба распространилась по большей части города.
К вечеру того же дня комендант города генерал-лейтенант Штагель сделал заявление: «С настоящего момента я объявляю в городе Варшава осадное положение. По гражданским лицам, которые будут появляться на улицах, будет открываться огонь. Здания и сооружения, из которых по германским гражданам будет вестись стрельба, будут немедленно стерты с лица земли».
Это заявление, напечатанное типографским способом, было расклеено на афишных тумбах и стенах домов. Но его уже никто не читал. Вся польскую столицу охватило пламя восстания.
Время для восстания было выбрано лондонским правительством, его организовавшим, по их мнению, весьма удачно. В середине июля 1944 года советские войска (части 1-го Украинского и 1-го Белорусского фронтов) перешли в мощное наступление на широком фронте между Припятью и Карпатами. 23 июля они овладели Люблином, 26-го вышли на Вислу и 28-го форсировали ее у Магнушева, в 60 километрах южнее Варшавы, создав знаменитый Магнушевский плацдарм.
Немецкие войска (части 2-й армии) были отброшены далеко на север, и на протяжении 100 км вдоль всей Средней Вислы перед советскими частями почти не оставалось немецких войск. В последних числах июля начались бои на подступах к Варшаве.
27 июля 1944 года немецкие власти объявили, что Варшаву не сдадут, и призвали поляков рыть окопы «для защиты от русских». Но на этот призыв, когда на строительные работы должны были выйти 100 тысяч жителей города в возрасте от 17 до 65 лет, пришли лишь около сотни человек. Оккупационные власти сделали вид, что этого не заметили.
Варшавянам стало ясно, что надо не только саботировать все призывы немецких властей, но и поднять восстание: русские уже совсем близко, бои идут в предместьях правобережной части города — в Праге.
Казалось, что вся обстановка этому благоприятствует. Уже несколько недель немецкие гражданские лица спешно эвакуировались, немцев перестали бояться, а на черном рынке германские солдаты почти в открытую продавали оружие и боеприпасы.
Все происходившее весьма напоминало ситуацию, сложившуюся в 1918 году, когда кайзеровские войска, оккупировавшие Варшаву, в связи с революцией в Германии спешно покидали город.
Они продавали свое оружие полякам, иногда просто оставляли в казармах тяжелые пулеметы и военную технику. Поляки вооружались брошенным оружием и уже смело, большими группами, обезоруживали все еще имевшиеся малочисленные германские патрули. Немцы до последнего момента сохраняли верность уставам и патрулировали улицы города.