Эта глава написана ими. Хотелось собрать воспоминания тех, кто знал Геворка Андреевича и Гоар Левоновну в разные годы их жизни в Ереване. Откликнулись все. Характерно, что все авторы прислали письма на русском языке. Простые, искренние.
Мне оставалось только выстроить всё это, от сердца написанное, в хронологическом порядке.
1951-й. Начало учебного года. Мы — студенты мединститута. Очень дружные ребята. Хорошо учимся и свой досуг всегда проводим вместе. Одна из наших студенток-репатрианток из Ирана рассказывает, что приехал ее друг из Ирана Георгий Вартанян со своей женой. Очень интересная пара. И наша сокурсница Белла хочет пригласить их на свой день рождения вместе со всеми нами.
Наступил долгожданный день, и мы встретились. Высокий интересный молодой человек со своей красавицей-женой. Прекрасно одетые, подтянутые, интеллигентные. Мы, послевоенные ребята, пришли от них в восторг. Хорошо провели вечер.
Девочки нашей группы были изумлены поведением Георгия. Он по очереди приглашал всех девушек танцевать. Был очень внимателен, обходителен с нами, но не спускал глаз с Гоар. А хохотушка Гоар, очень веселая, разговорчивая, нас обворожила с первого взгляда. Короче, мы были без ума от этой пары. Так завязалась наша дружба на всю жизнь.
Расскажу об одном комичном эпизоде. Мы, студенты, собирались на вечеринки «по немецкому счету» и собирали в то время по 150 рублей. Белла нам говорила, что Георгий из богатой семьи, отец его имеет в Иране шоколадную фабрику, и мы решили с них взять по 200 рублей. Но, имея в виду то обстоятельство, что стол наш бывал беден и состоял в основном из картошки, зелени, яиц и лобио, на этот раз мы купили маленькую баночку черной икры, маслины и поставили в том месте, где они сидели. И бдительно следили, чтобы никто из наших этого богатства не тронул. Через некоторое время мы им об этом рассказали и много смеялись.
Георгий и Гоар поступили в Ереванский институт иностранных языков. Учились хорошо. Очень много занимались, так как им надо было узнать многое.
Приехали они сначала с родителями Гоар. С ними же приехали брат Георгия — Вова и брат Гоар — Оник. С Вовой у нас дружбы не сложилось. Он не был похож на своего очаровательного брата. Держался особняком. А брат Гоар — Оник с первых же дней влился в нашу компанию. Родители их — тетя Маргарита и дядя Левон — были очень ласковыми, теплыми, гостеприимными. Мы у них в доме чувствовали полное понимание и любовь.
В 1953 году приехали из Ирана сестра Георгия — Ася Андреевна с мужем. Они были фармацевтами, имели свою аптеку в Тегеране, но в Союзе не работали.
Приехали родители Георгия — отец Андрей Васильевич и мать Мария Савельевна. Тоже очень теплые, гостеприимные. Их дом превратился в клуб, где мы собирались, веселились. Георгий и Гоар, как только с кем-то знакомились, сейчас же их обвораживали и заводили дружбу. Все в них влюблялись и хотели с ними быть рядом.
Как-то Гоар мне сказала, что они хотят зарегистрировать свой брак в загсе, потому что в Иране они венчались в церкви. Мы тут же решили сыграть свадьбу. Собралась большая компания, и мы отправились в загс.
В то время в Ереване было плохо с цветами. Но мы ворвались в частный дом, где разводили цветы, и вымолили у них букет прекрасных роз, а вечером отпраздновали событие.
В дальнейшем Георгий вспоминал, что он со своей женой регистрировался еще несколько раз: в Иране, Ереване и за рубежом, два раза во время своей работы.
У них не было детей. Но как много любви и внимания они уделяли детям своих друзей. Знали о них всё: как учатся, какое у них здоровье, в чем нуждаются. И потому, когда пришло время женить нашего старшего сына Михаила, мы безоговорочно решили, что «каворами» будут Георгий и Гоар. И после этого наши молодые — Миша и Карина — стали им очень близкими.
И еще. Как-то мы гуляли с Гоар по городу, зашли в церковь, и она узнала от меня, что я некрещеная. Потащила меня к батюшке и договорилась о дне нашего крещения. В этот же день Георгий и Гоар стали крестными моих двух внуков — Рубена и Нелли.
В Армении «кавор» самый почтенный и уважаемый, близкий человек семьи. Так что вот кем для нас, для друзей были Георгий и Гоар.
Потом они объявили, что едут в Москву поступать в аспирантуру. А далее началась их деятельность.
Мы всегда удивлялись тому, как им удавалось так чисто и хорошо работать. Георгий всегда говорил: надо быть всегда начеку, если расслабишься — всё.
Как-то я была в Москве, у них гостила, а они готовились уезжать. И Георгий выходил из дома на два-три часа, сидел за письменным столом и был погружен в свои думы. Он уже всё прокручивал. Он готовился к своей работе.
Они очень любили Армению. И Армения любит своих героев. Каждый год они приезжали в Ереван, восхищались всем и говорили, что, как только закончится их работа, они будут жить здесь. Но, к сожалению, этого не произошло.
Мы часто спрашивали Георгия, когда же узнаем о его работе. Он брал в руки палку, сгибался как старичок, и начинал кряхтеть.
Тогда мы еще ничего не слышали и о Тегеране. А когда вышел фильм «Тегеран-43», я была в Москве и мы все вместе пошли смотреть этот фильм. Георгий и Гоар переговаривались по-персидски. Что-то было, видимо, не так, что-то им не нравилось. Но когда вышли, они были довольны.
Какое было ликование, когда мы узнали, как высоко оценен труд наших замечательных друзей. Вся их жизнь посвящена родине. Конечно, в Армении их знают многие, их останавливают на улице незнакомые люди, восхищаются ими, приветствуют их.
Какие качества Вартанянов я бы могла выделить? Коммуникабельность, простота общения с любым человеком, обаятельность, чувство сопереживания, доброта, умение слышать людей.
У четы Вартанян было много встреч с молодежью во всех вузах и школах Армении. О них снят фильм. Их часто показывают по телевизору.
Что касается памятника Вартаняну, в Армении его надо поставить обязательно. На родине должен быть памятник Герою Советского Союза Г. А. Вартаняну — легенде разведки.
Нелли Рубеновна Калантар
С четой Вартанян мы познакомились в 1951 году на дне рождения нашей сокурсницы, репатриантки из Ирана. Вскоре мы очень подружились с ними. Мне хочется рассказать об одном эпизоде того периода.
У нас была очень дружная институтская группа, мы часто выезжали за город на так называемые уик-энды. И как-то раз в один из этих уик-эндов к нам присоединились Вартаняны. Это были послевоенные годы, каждый приносил, что мог, в основном хлеб и, что называется, дары природы. Одним словом, каждый приходил с огромной авоськой весом в пять-шесть кило.
А Георгий и Гоар пришли с небольшим кульком, вмещающим на первый взгляд не более килограмма-полутора содержимого. Мы очень удивились их скромной провизии, зная, что они по нашим тогдашним меркам очень состоятельные люди, но, видимо, большие жмоты.
После того когда мы разложили нашу провизию — хлеб, зелень, картошку и прочее, они раскрыли свой пакет и высыпали кусковой шоколад. Это был шок, ибо всё происходило в послевоенные годы, когда сахар считался деликатесом. А нам вдруг представилась возможность лакомиться шоколадом.
У нас дома много фотографий Георгия и Гоар с известными людьми, руководителями государства. Как-то ко мне зашел приятель, и я ему говорю: посмотри, с каким почтением смотрит Путин на Георгия. Тут он мне говорит: чему ты удивляешься, предположим, ты футболист, даже мастер спорта международного класса. Как бы ты посмотрел, если бы к тебе пришел Пеле?
О том, что Георгий стал героем, мы, чета Миракян и Ходжамиряны, узнали во время обеда, когда Георгий, взяв с нас слово, что в течение двух лет никому не скажем, вынул из пиджака удостоверение Героя СССР. Это было эффектом разорвавшейся бомбы.
Поздравляя Георгия со званием героя, бывший шеф КГБ республики Мариус Юзбашян сказал: знайте, что герой герою рознь. И в подтверждение сказанного привел пример из службы в Прибалтике, где их группа провалила большую операцию. Командиром группы был Герой Союза. Во время разборки, когда его упрекнули, что какой он герой, когда в нужный момент не проявил мужество, он сказал, что да, я герой, но я коллективный герой, это звание я получил вместе с сотнями других людей за коллективную операцию. Тоже важно. Но, продолжил Юзбашян, Георгий Андреевич — герой из героев, ибо только он из известных разведчиков за всю свою деятельность не допустил ни одной ошибки, чистым вернулся на родину.
В Армении об их подвигах узнали из телевизионных передач Центрального ТВ. За весьма короткий срок Георгий и Гоар стали желанными гостями различных по статусу людей — от подмастерьев до секретарей ЦК.
Георгий даже в близкой компании не позволял себе расслабиться, больше слушал, иногда вставляя личное видение по теме. Во время застолий не пропускал ни одного тоста, но в итоге за весь вечер он выпивал всего одну рюмку.
Как-то мы отдыхали на известном в Армении курорте Цахкадзор. Вартанянов представили дирекции пансионата как высоких должностных лиц МИДа Союза. Как принято, дирекция пансионата попросила Георгия сделать запись в книге важных персон. Тогда Георгий попросил, чтобы невестка Гоар под его диктовку написала полагающееся в таких случаях хвалебное, и только после этого поставил свою подпись, ясно какую.
Там же вся компания выстроилась для фотографирования. Георгий попросил, чтобы все повернулись в сторону леса. Я ему говорю: а какая разница? Тогда он мне объяснил: видишь, на том фоне, вдали линия высоковольтной передачи и при аэросъемках легко вычислить местопребывание.
Интересный случай рассказал Георгий. Как-то за рубежом произошли вооруженные столкновения и их в течение нескольких дней не выпускали из отеля. В отеле было много иностранцев и ему приходилось общаться со многими на их родных языках. Георгий в совершенстве владел семью языками — армянским, русским, персидским, английским — учился в английской разведшколе, а также… (Дальше мне пришлось по понятной причине поставить многоточие. О еще нескольких странах, где работали Вартаняны, пока не рассказывается. — И. Д.)