Крим неопределенно кивнул.
– А почему к острову не могут пристать лодки? – спросил он после паузы.
– Ветер. Когда дует юго-восточный ветер – а осенью он дует всегда, – лодку в лучшем случае выбросит на берег.
– А в худшем?
– Разобьет о скалы. Поэтому в конце лета мы всегда убираем наши лодки.
– То есть лодки на острове все-таки есть? – уточнил Крим. – И где же они хранятся?
– Под навесом, там, куда не добивают волны даже в сильный шторм.
– А в другое время года, скажем, летом, вы их используете? – продолжал спрашивать Шторр.
– Конечно. Мы ловим с них рыбу.
– Тогда, наверное, у вас есть и морские карты?
– Нет, зачем они нам? – удивился Мастер. – Мы никогда не отходим так, чтобы потерять берег из виду.
– Понятно, – проговорил Крим. – А как далеко остров находится от материка?
– Миль триста-четыреста, точно не знаю, – сказал кастелян. – Это если плыть на восход. Ну и около шестисот миль на юг тоже будет большая земля. Оттуда к нам иногда летают вертолеты, обычно, когда предстоит визит Мастера Корпорации. Ну, или когда привозят ссыльных, вроде вас.
– И часто привозят ссыльных? – поинтересовался Шторр.
– Последнее время – редко. Есть же другие замки, куда лететь ближе.
– То есть следующий вертолет сядет на остров не слишком скоро?
– Осенью они на остров и не садятся. Даже Мастер Корпорации спускается к нам и поднимается обратно на борт по веревочной лестнице. Ветер… – Кастелян поежился. – Ладно, любезный брат Крим, я пойду к себе. Приятно было познакомиться с вами поближе.
– Спасибо, Мастер, – искренне произнес Шторр. – Беседовать с вами – одно удовольствие.
«И сколько полезной информации!» – добавил он про себя, глядя вслед кастеляну.
16
– Слышь, ты, гордый, на, возьми, – Пул вытащил из-за пазухи толстый кусок хлеба и протянул Криму.
– С пола? – буркнул Шторр.
– С салфетки!
– Спасибо… – Крим с видимым безразличием взял краюху и слегка надкусил ее.
– Вон в углу кувшин с водой, запей, – предложил гростианин. – Да ладно тебе корчить из себя оскорбленного аристократа! – продолжил он сердито. – Жри, давай, иначе через неделю копыта отбросишь.
– Через неделю меня здесь не будет, – бросил Крим, однако челюстями заработал куда энергичнее.
– Кстати, я выяснил, почему нам накрыли на полу, – проговорил Пул, не обратив на его заявление внимания. – В этом вовсе нет ничего обидного…
– Ага, наверняка – еще одна красивая древняя традиция, – с полным ртом произнес Шторр.
– Ты угадал. В замках только Мастера едят за столом, а ученики – всегда на полу. Так всегда было. Зато ученикам больше накладывают, а иногда ставят даже по две миски.
– Они весьма добры, – съязвил Крим. – Ладно, если хочешь знать, я тоже кое-что выяснил. Лодки хранятся на берегу под открытым навесом. Их никто не охраняет. Там же есть весла, мачты, свернутые паруса. До материка на востоке около трехсот миль. Я тут прикинул, даже если идти только на веслах – дня за три можно уложиться.
– И что толку? – не удержался от вопроса Пул. – Допустим, ты даже доберешься до берега – что дальше?
– Дальше как-нибудь разберусь… Все, игры закончились, времени церемониться у меня больше нет. Они еще пожалеют, что связались со мной!
– Кто – они? – поинтересовался гростианин.
– Все. В особенности, конечно, кешляне.
– Я уже жалею, – согласился Пул. – Представляю, каково будет бедным кешлянам.
– Отплываем сегодня ночью, – произнес Крим, проигнорировав иронию в голосе гростианина.
– Отплываем? Ты сказал: «отплываем»? – переспросил Пул. – Ну уж нет, дорогой. Ты, конечно, можешь плыть, куда хочешь – хоть на материк, хоть на дно морское, хоть к черту в зубы, а я – пас. Я еще немного пожить хочу.
На несколько секунд в келье воцарилась тишина.
– Понятно… – проговорил наконец Крим. – Сдаешься, значит. Может, думаешь, они тебя еще простят, вернут в Гимназию? Ну что ж, иди, выслужись, расскажи им все. Чего ждать? Иди! Предатель…
Почти не сдвинувшись с места, Пул резко выбросил вперед руку. Крим даже не успел понять, что произошло, как кулак гростианина достиг его лица. Удар опрокинул его на тюфяк. Губу пронзила резкая боль, на языке появился солоноватый привкус крови.
– Не смей бросаться такими словами, – спокойно произнес Пул. – Понял?
– Прости… – Как ни странно, удар привел Шторра в себя. Вся его злость разом ушла. – Прости, Пул, я погорячился.
– Ладно, забыли, – отмахнулся гростианин.
– Ну, так ты это… Поможешь мне? – спросил Крим.
– Что, по-твоему, от меня требуется?
– План такой, – заговорил Шторр. – Вечером я скажусь больным и не пойду на ужин. Ты принесешь мне хлеб и воду. Мы погрузим их в лодку, подтащим ее к берегу – и все, я поплыл.
– Они заметят, как мы возьмем лодку, – возразил Пул.
– В темноте не заметят. Но нам придется заранее выйти из замка – на ночь ворота запираются.
– Ладно, хорошо, я помогу тебе, – согласился гростианин. – Чего ни сделаешь, чтобы наконец спровадить тебя куда подальше… А что насчет компаса и карт? Ты достал их?
– Нет, говорят, в замке их нет. Я поплыву на восток по солнцу – думаю, это будет не слишком трудно.
– Ночью – по солнцу?
– Ну, ночью по звездам. Какая разница? – вновь начал заводиться Крим.
– Ты сердишься, значит, сам чувствуешь, что не все до конца рассчитал, – заметил Пул. – Ну да дело твое. Я принесу тебе хлеб и воду, помогу с лодкой – и после этого благополучно забуду о твоем существовании.
– Этого будет достаточно, – кивнул Крим.
Дождавшись ужина, Шторр спустился к воротам и вышел из замка. Никто его не остановил, никто не спросил, куда он направляется в столь поздний час. Обогнув башню, Крим тенью проскользнул вдоль крепостной стены и замер в ожидании. Не прошло и пятнадцати минут, как между зубцов показалась на фоне серого неба голова гростианина.
– Эй, сумасшедший, ты здесь? – приглушенно крикнул тот.
Крим отступил от стены и махнул рукой.
– Давай!
Голова Пула исчезла, послышалась какая-то возня, и через минуту сверху на веревке спустился большой узел. Крим подскочил к нему и принялся торопливо отвязывать. Замерзшие на ветру пальцы слушались плохо, и сражение с веревкой заняло у него немало времени.
– Готово! – крикнул он наконец. – Это все?
– Сейчас еще вода! Осторожно, не разлей!
Веревка, словно гигантская змея, взметнулась вверх, и в руки Крима спустился привязанный за ручку глиняный кувшин. Отвязав его, Шторр махнул другу, подхватил свободной рукой узел с вещами и, прижимаясь к стене, направился в сторону берега.
Когда он добрался до навеса с лодками, гростианин уже ждал его там.
– Порядок, – прошептал Крим, хотя здесь уже едва ли кто-то мог его услышать. – Все получилось.
– Пока еще мало что получилось, – осадил его Пул. – Ты только посмотри на эти корыта. Как, по-твоему, мы их дотащим до воды?
– Ничего, дотащим как-нибудь, – произнес Шторр. – Ты ничего не забыл? – он кивнул в сторону узла.
– Все как договорились. Одежда, хлеб. Удалось даже взять два куска. Ну и фонарь со спичками.
– Отлично. Что ж, теперь ждем, пока стемнеет.
Темнело довольно быстро, тем не менее, друзья успели здорово продрогнуть: навес совсем не защищал от ветра. Пул несколько раз порывался взяться за дело, но Крим останавливал его: он решил исключить любой риск. Наконец, когда башни замка уже нельзя было различить на фоне неба, Шторр поднялся с земли и подошел к лодкам.
– Ну что, поехали?
Крим уперся обеими руками в корму и навалился что было сил. Лодка качнулась, но не сдвинулась с места.
– Давай, помоги, – бросил он Пулу.
Гростианин пристроился рядом. Совместными усилиями они столкнули лодку с деревянной подпорки на каменный берег. Раздался противный скрип.
– Слушай, мы ей так дно не пробьем? – озабоченно спросил Пул, отпуская руки.
– Не должны… Ты это, толкай давай!
Шаг за шагом, они двинулись к кромке воды.
– Никто не поверит, что ты проделал все это один, – прокряхтел Пул, когда через десять минут позади осталась едва половина пути. – Опять за тебя отвечать…
– Скажешь, что я тебя заставил, – бросил Крим.
– Ты? Меня?! Тогда точно никто не поверит!
Когда до берега оставались несколько метров, Крим остановился.
– Надо загрузить вещи, – сказал он. – Я сейчас принесу.
Узел и кувшин с водой перекочевали в лодку.
– Воду не пролей! – напомнил гростианин.
– Я ее тут вещами прижал, – ответил Крим.
– Кувшин не опрокинется?
– Не должен.
Шторр еще раз вернулся к навесу и принес оттуда две пары весел.
– На всякий случай взял с запасом, – пояснил он.
– Ты, помнится, что-то говорил про парус, – полуспросил Пул.
– Он здесь, свернутый, под лавкой. И мачта на дне. Как ее только крепить?.. Ладно, завтра на свету разберусь. А ну, навались…
Друзья вновь принялись толкать лодку к берегу. Однако не успели они сдвинуться и на пару метров, как нахлынувшая волна обдала их брызгами с ног до головы. Лодка остановилась, и вторая, еще большая волна, добив до борта, развернула ее вбок, едва не задавив не успевшего отскочить Крима.
Упершись в нос лодки, Шторр и Пул поспешили придать ей прежний курс, но в следующие десять минут им не удалось продвинуться и на метр. Набегавшие волны то и дело норовили отбросить их назад, ноги скользили по мокрым камням, сорочки и штаны вымокли насквозь. Впереди, однако, оставалось еще самое трудное.
– Не представляю, как мы спустим ее на воду, – пробормотал Пул, утирая рукавом мокрое лицо. – Ее же сразу бросит на камни.
– Ничего, может, не бросит, – уже не так уверенно возразил Крим. – Главное, уловить момент…
– Какой там момент, они накатывают одна за одной! – воскликнул гростианин. – Охота утопиться – лучше просто прыгни со скалы: хлопот меньше.
– Ладно, добрая душа, хватит болтать! И-и, раз! И-и, два! И-и…