– Нарожденная, – шепнул Асмодей охраннику.
Тот покосился на меня, глаза удивленные, но лицо осталось невозмутимым. Затем кивнул, и мы вошли.
Густой полумрак охватил, как заботливая мать. С потолка стреляют лучи света, оставляя на толпе танцующих искаженные блики. Музыка шумит, но по ушам не бьет. Даже можно разговаривать. Я ожидала запаха сигаретного дыма, но воздух на удивление чистый. Народа не много, видимо, вышибала у входа знает свое дело.
Хотела поставить метлу в углу у гардероба. Но когда увидела круглые глаза Асмодея, увидевшего, как пытаюсь примостить черенок, поняла, что метлы без присмотра не бросают.
После такого взгляда, шляпу тоже решила не сдавать.
Мимо пробежала миниатюрная девушка с подносом в такой короткой юбке, что все наружу. На блюде три бокала с мартини, его всегда подают в треугольных фужерах и с оливкой внутри.
Асмодей придержал ее за плечо, она лучезарно улыбнулась и подняла блюдо к подбородку. Он взял два, но оглянувшись на меня, один поставил и что-то прошептал ей на ухо. Официантка скользнула по мне лукавым взглядом, хихикнула и убежала, сверкая бельем.
– Знакомая? – спросила я.
Он хмыкнул.
– Совсем не важно, знакомы мы или нет.
– А что важно?
– Что она выполнит любую мою просьбу.
Взяв под локоть, демон потащил меня через весь зал к темному углу. Стало не по себе. Новую волну жара, которая прокатилась до самых пяток, подавила невероятным усилием воли, но в толпе почувствовала себя защищеннее, решив, он не станет делать глупости на глазах людей.
Чтобы не сталкиваться с танцующими, приходилось обходить за колоннами, которые в темноте незаметны и становятся видны лишь когда падает луч прожектора.
Наконец, толкотня осталась позади. Мы вышли к небольшому столику, уютно спрятанному в углублении стены. На них едва светятся красные лампы, поэтому издалека кажется, что здесь пустой, темный угол.
Легонько подтолкнув меня к диванчику, Асмодей сел напротив и поставил бокал. Я опустилась на мягкое сидение. Метлу решила не выпускать, во избежание гневных взглядов надзирателя. Аккуратно положив ее на колени, откинулась на спинку. Шляпу и подушку бросила в угол на диван, чтоб были незаметны.
Когда глянула на Асмодея, к щекам прилило тепло, во рту пересохло. Захотелось вскочить и убежать на другой континент от глаз, которые смотрят не мигая, словно в темноте видят лучше, чем днем.
Музыка в этом закутке звучит как за стенкой, можно даже по телефону спокойно говорить. По таким мелочам понимаешь, дорогое место или нет.
Я пыталась выглядеть непринужденно, но внимание Асмодея заставляет ёрзать, а взгляд сползает на дорогую, выдержанную в минималистическом стиле отделку. Стол под синий мрамор, кожаные диваны. Тоже синие. По стенам вытянутые лампы поддернуты багровым светом и напоминают ночники.
– Бирнан разве не предупреждал, чтоб далеко не летала? – спросил наконец демон и отхлебнул из бокала.
Я подняла на него взгляд и подумала, что в эти глаза долго лучше не смотреть.
– Он о всяком предупреждал, – многозначительно проговорила я.
Асмодей хмыкнул. Подбежала официантка, пере до мной оказался стакан с мутной оранжевой жидкостью.
– Апельсиновый, – сообщила девушка улыбаясь, и послала демону такой взгляд, от которого у меня даже шея покраснела.
Тот коротко кивнул и подмигнул ей. Официантка бесстыдно вильнула задом и направилась к маленькой дверце рядом с музыкальным пультом. Демон глянул через плечо, провожая ее жгучим взглядом, затем обернулся ко мне.
– Ты пей, пей, – сказал он. – Уже можно. Сотрясения точно нет. Хотя нос просто загляденье.
Я фыркнула, удивляясь внезапному бесстрашию:
– Посмотрела бы на тебя, когда в твое распрекрасное лицо влетела подушка со скоростью двести километров в час.
– Блондинки не должны так разговаривать, – усмехнулся Асмодей и тоже откинулся на спинку.
– Я крашеная, – бросила я и отвернулась.
Демон замолчал. Смотрю на танцующих, но кожей чувствую, как скользит по мне его взгляд. Горячий, как лава, и бесстыдный как грех.
Я нервно сглотнула и сделала вид, что очень занята разглядыванием танцовщицы в клетке над танцполом.
Молчание длилось не долго. Когда зазвучала следующая композиция, Асмодей проговорил:
– Значит, у меня распрекрасное лицо?
– Не нарывайся на комплимент, – сказала я, поворачиваясь и увидела, как закинул ноги на стол. – Сам прекрасно знаешь, что хорош. Только держись от меня подальше.
– Почему? – искренне удивился демон.
– Я не вожусь с такими, как ты. Бирнан мне все рассказал.
– Боишься демонов? – поинтересовался он.
Ладонь скользнула по волосам, из них показались небольшие, но вполне заметные рога, напоминающие бычьи. Только эти волнистые и черные. Глаза сверкнули, он хищно улыбнулся, обнажив вытянувшиеся клыки.
В груди ухнуло, но я сделала вид, что поправила кончик шляпы и повернулась к Асмодею, оперевшись локтями на стол.
– Видишь ли, – начала я. – Я не верю в параллельные миры, ведьм, демонов и всякое другое. По-моему, я все еще сплю, хотя не понятно, как. Когда заговорил ворон, даже поверила на секунду. Но полеты на метле и рогатые мужчины не вписывается в нормальную картину мира. Остается одно. Сон.
– Ты серьезно?
– Абсолютно, – сказала я и отпила из стакана.
Во рту стало кисло, словно это не апельсиновый, а свежевыжатый сок лимона. Скулы свело, я зажмурилась и стала шарить рукой в поисках чего-то, чем можно запить эту гадость.
На ладонь опустилось горячее, пришлось открыть глаза.
Асмодей придвинулся вперед, огромная длань лежит на моей руке, а он, не моргая, смотрит прямо в душу. Рога и клыки исчезли, но глаза полыхают демоническим огнем. В свете прожекторов, который иногда попадают на его лицо, демон кажется и впрямь исчадием ада.
Я попыталась освободить пальцы, но он сжал еще сильней и подался вперед. Когда снова дернулась, он потянул на себя и проговорил жутким гудящим голосом:
– Во сне не чувствуют боли. Давай проверим?
Не успела я возразить, как в кисть что-то воткнулось. Вскрикнув, глянула на руку, где длинные когти Асмодея впиваются в кожу, оставляя глубокие вмятины.
– Прекрати! – завопила я, но он только сильнее сжал пальцы.
Под одним из них проступило красное и медленно сползло на стол. Внутри что-то шевельнулось. Реальность нахлынула волной и затопила, как мифическую Атлантиду.
Асмодей проговорил глухо:
– Во сне боль не чувствуют, а если и случается, то сразу просыпаешься. Почему же ты все еще не проснулась?
Сцепив зубы, чтобы не застонать, я попыталась другой рукой оторвать от себя его пятерню, но та словно приросла. Демон довольно смотрит на меня, словно не кожу царапает, а доказывает, что дважды два четыре.
– Никудышный из тебя охранник, – выдавила я, пытаясь образумить демона, – если калечишь собственного клиента.
– Значит, – поинтересовался он, улыбаясь, – я реален?
Я шмыгнула носом и проговорила:
– Значит, демоны с говорящими воронами живут в одном мире?
– Как видишь.
– А как же наука? Нанотехнологии?
Демон пожал плечами, все так же хищно скалясь.
– А что с ними? По-моему, с ними все в порядке.
Меня снова замутило. На этот раз от понимания суровой правды.
– И как жить, после такого? – спросила я.
Асмодей все не отпускает. В глазах помокрело, ощутила, как по правой щеке скатилась слезинка и капнула с подбородка. Я всхлипнула.
По ушам резанул короткий высокочастотный звук, демон резко убрал руку и отклонился, а я со стоном прижала поцарапанную кисть к груди, послав ему ненавидящий взгляд. Он даже не глянул, облизнул коготь и спрятал под стол. Думала, гадость какую-нибудь скажет, но демон молча уставился в толпу.
Оглянувшись увидела мужчину в строгом белом костюме, мирно стоящим среди пляшущих людей. Волосы коротко острижены и в свете софитов кажутся платиновыми. Лицо безмятежное, даже одухотворенное.
Он секунду смотрел в никуда, потом, словно пришел в себя и двинулся к нам. Подойдя к столу, бросил короткий взгляд на мою прижатую кисть и проговорил чистейшим тенором:
– Ты должен защищать воспитанницу, а не дырявить ей руки.
Асмодей взял бокал мартини и облокотился на стол.
– Эта воспитанница в тебя, между прочим, не верит, – сказал он, покосившись на пробегающую танцовщицу в откровенном наряде.
– Мда?
Демон кивнул и продолжил:
– И в меня тоже. А еще в воронов, ведьм, призраков и всех остальных. Так что получите, распишитесь. За твое здоровье пить не буду. Ты бессмертный. Выпью за нее.
Он быстро посмотрела на меня, и опрокинул бокал в рот. Незнакомец, тем временем, сложил пальцы в молитвенном жесте. Взгляд стал блаженным, словно зрит врата Рая, но мне почему-то стало страшно, если Асмодей при нем перестал царапаться.
Отодвинувшись к стене, я притянула подушку и шляпу, отгораживаясь от пришлого, хотя понимала, какая это смехотворная защита.
Белобрысый заметил мое шевеление, на лице появилась улыбка, но какая-то сухая и картонная. Так делают хорошо обученные менеджеры, когда требуется понравиться клиенту.
– К вере, – проговорил белобрысый, все еще держа ладони вместе, – приходят разными путями. Одни сквозь тернии и лишения, другие через богатство и славу. Неверие естественный процесс, но однажды что-то происходит и в сердце загорается…
– Знакомься, – прервал его демон, – Кафриэль. Твой охранник от светлой стороны. Как всегда, зануден и многословен.
Белобрысый вздохнул и закатил глаза, его пальцы скользнули во внутренний карман, через секунду оттуда вынырнула небольшая однорядная расческа. Он несколько раз провел ею по волосам, хотя не понятно, зачем при такой короткой стрижке расчесываться, и убрал обратно.
Волосы заблестели, словно серебряные. Я невольно засмотрелась, немного завидуя потому, что мои волосы никогда так не сверкали после покраски в блонд. Потом вспомнила, с кем нахожусь, и сердце сжалась. Опустив плечи, я сильнее подвинулась к стене и покосилась на демона, боясь, что снова начнет применять воспитательные меры.