Правый берег потемнел и стал выглядеть как обычная земля. Потом появились одинокие кустики и деревья. Настоящие, с листьями и мхом на стволах.
Увидев, как меняется обстановка, я забыла о натертых ладонях и с двойным усердием налегла на шест.
– Неужели, – прошептала я, отталкиваясь палкой. – Выбралась. Сама!
В груди вспыхнула щенячья радость, руки затряслись. Стараясь не выронить шест, немного повернула лодку и пошла ближе к берегу. Проплыв еще около километра, увидела первые признаки жизни.
– Да! – выдохнула я. – И вовсе это было не сложно. А то, плыть, далеко, разные реки… То же мне. Знаток географии. Я выплыла!
Никогда не думала, что буду радоваться одноэтажному городку со старыми домами. Населенный пункт расположился на самом берегу Стикса, который, по словам Асмодея, уже наверняка не Стикс, а какая-то другая река.
Небо затянуто облаками, но, несмотря на пасмурность, светло и даже уютно после ржавого мира Преддверий с его гигантскими червяками и столпотворением у переправы.
Когда мимо поплыли магазинчики с потухшими вывесками, я чуть в ладоши не захлопала, рискуя потерять последний шест.
Несмотря на то, что город пуст, машины одиноко смотрят потухшими фарами, а людей вообще не видно, меня затрясло от нетерпения. Острое желание ступить на нормальную землю пересилило страх и ужас. А наличие магазинов воодушевило.
Словно вторя мыслям, в желудке заворчало, там с утра пусто, да и пить хочется нещадно, а после адовой засухи готова выпить целый галлон.
Впереди показалась небольшая пристань. Лодок нет, и я решила причалить.
Пришлось хорошо постараться, чтобы заставить лодку плыть не только против течения, но еще и по диагонали. Нос все время разворачивало, и суденышко сносило назад. Спустя минут пятнадцать усилий и пыхтения удалось совладать с потоком, и через пол часа я пришвартовалась к деревянному пирсу.
На досках нашла веревку и крепко привязала корму к подгнившему столбику. Лодка развернулась носом к течению, веревка натянулась, но столбик выдержал. Я облегченно выдохнула, довольная, что хоть узлы вязать научилась на урока физкультуры.
Выбравшись на пристань, я потопала ногами, проверяя крепость настила. Доски скрипят, но на вид прочные. И, главное, ведут к суше.
– Ну, пошло дело кое-как, – пробормотала я.
Отряхнув платье от ржавой пыли, поправила шляпу. Потом немного подумала и сняла, решив, что на меня будут странно смотреть, если начну разгуливать по улицам в карнавальном наряде. Если с парнем в лифте удалось объясниться, то оправдываться перед каждым совсем не хотелось.
Сунув шляпу подмышку, потрогала нос и пошла на берег. Нос почти перестал болеть и, пластырь, наверное, можно снять, но нужно найти зеркало, чтоб убедиться.
Когда деревянный настил кончился, я откинула волосы назад и двинулась по улице.
Вокруг пусто, поэтому иду по дороге. Стены домов обшарпаны. Некоторые настолько старые, что видно опалубку, а странная тишина напоминает кладбищенскую, и только ветер завывает над крышами, да иногда гремят консервные банки.
Стало неуютно. Решила зайти, туда, где должны быть люди. Пока шла, вспомнила Корею, где в час дня тоже никого не увидишь, потому, что рабочие на работе, студенты на учебе, а домохозяйки дома.
Но это место на Корею мало похоже. А когда дверца ближайшего магазина тоскливо скрипнула, я вздрогнула. Ожидала, что кто-нибудь выйдет, но створка покачивается от ветра, а из маркета сквозит пустотой и одиночеством.
– Какая жуть, – прошептала я. – Запустили город…
В магазин расхотелось, зато на глаза попалась единственная светящаяся вывеска «Веселый Джо». Рядом с баром несколько машин, коновязь, даже поилка есть.
В груди заворочалась тревога. Но прежде, чем мысли успели собраться в стройный ряд, я направилась к вывеске, надеясь поесть, и попить воды.
Еще очень захотелось поговорить. Не с демонами, ангелами и воронами, а с нормальными живыми людьми. О новостях, шмотках, или даже политике.
Войдя внутрь, обнаружила пустое стилизованное под старину помещение. Деревянные колонны, круглые столики, барная стойка из красного материала, покрытая лаком. Стена за ней уставлена бутылками разного калибра со знакомыми надписями. Есть и такие, которые выглядят бутафорскими.
Я прошла по скрипучим половицам к бару и заглянула за стойку.
– Эй, тут кто-нибудь есть? – спросила я.
В ответ молчание.
Разочарованная, я оглянулась и стала изучать помещение, надеясь найти хоть одного посетителя. Но вокруг пусто, как в Антарктиде, где на километр не встретишь ни одной живой души.
Прошли пара минут, прежде, чем поняла, это место давно заброшено, как и город. Тоска и досада накатили новой волной, возникло ощущение, что попала в Припять.
Только собралась уходить, как за спиной раздалось предупредительное покашливание. Я развернулась и увидела человека с черной повязкой на глазу. Мужчина средних лет, широкий в плечах, с небритым подбородком и лукавым взглядом в уцелевшем глазу. Одет в кожаную жилетку, под ней полосатая майка.
Он протер тряпкой барную стойку и достал из-под нее стакан.
– Что пить будешь, красотка? – произнес он хрипловатым голосом и, не дожидаясь ответа налил из бутылки с надписью «Виски №2».
От неожиданности я забыла все слова и уставилась на экзотичного бармена, а он бросил несколько кубиков льда из ведерка и подвинул стакан.
Я покосилась на алкоголь, который и так не пью, а после Преддверий совсем не хочется. Думать, откуда взялся бармен, не стала, боясь распугать начавшие успокаиваться мысли.
– Можно стакан воды? – спросила я. – Или нет. Лучше два.
Левая бровь бармена приподнялась, он покачал головой, но вытащил из-под стойки графин. Затем достал два стакана и налил воды, не пролив ни капли.
Я смотрела, как быстро запотевают грани. Язык во рту моментально пересох и прилип к небу. Так бывает, когда хочешь пить, видишь воду, и жажда становится нестерпимой.
– Лед? – спросил он.
– Нет, – сказала я и залпом опрокинула один стакан.
Живительная влага растеклась по внутренностям. Если прислушаться, то, наверное, можно услышать, как шипят. Несколько секунд просто наслаждалась возможностью утолить одну из базовых потребностей организма.
Бармен разглядывал меня, но без любопытства, к которому начала привыкать, когда люди видят девушку в остроконечной шляпе. Хотя она сейчас подмышкой, только ведьминское платье все еще на мне. Но взгляд бармена спокойный, будто привык, что сюда заходят всякие фрики.
Второй стакан пила уже медленней. Вкус воды показался странноватым. Точнее, его отсутствие. Будто дистиллированная или прошедшая через мощные фильтры, удалив любые возможные примеси. Такой воды не пила даже у Наташи, а она покупает только новинки и знает толк в хороших вещах.
Я поставила стакан на стойку и сказала:
– Тихо тут у вас.
Бармен странно покосился на меня и принялся натирать рюмку махровой тряпкой.
– Это как посмотреть, – произнес он, кивая мне за спину.
Я начала медленно поворачиваться. Уже в процессе поняла – происходит что-то не то. Воздух наполнился звоном тарелок, гулким мужским хохотом и женским смехом. Когда, наконец, оглянулась, колени подкосились.
Бар оказался заполнен народом. Но если странного бармена списала на антураж заведения, то от посетителей помутилось в голове.
В углу гогочет компания мужиков в пиратских шляпах, рядом за столиком долговязый мужчина в котелке и пенсне. Напротив него дородная женщина с викторианской прической. Стула под ней не видно – все закрывает пышное платье. На другой стороне бара мужик в костюме индейца что-то вырезает ножом из деревянной чурки, возле него расселась девушка в римской тунике и ест виноград с серебреного блюда.
Все помещение гудит и живет обычной барной жизнью, если не считать странного контингента.
Я обернулась к бармену и спросила:
– Что это за город?
Он снова странно посмотрел и ответил:
– Аннвн.
Порывшись в закромах памяти, поняла, что ничего похожего на это не знаю, хотя знание Географии никогда не жаловалась. Обрадовало лишь, что говорит бармен по-русски.
– Это где-то на Дальнем Востоке? – спросила я нервно, рискуя показаться глупой. – Совсем затерянный, судя по тому, что творится снаружи.
О том, что когда вошла, посетителей не увидела, решила промолчать. Списав это на последствия перехода из Преддверия в мир людей, о которых простым смертным знать не за чем, чтобы не ломать психику.
Бармен криво улыбнулся и поставил стакан перед собой. Затем растопырил руки, уперев ладони в стойку.
– Затерянный? – проговорил он, сверкнув глазом. – Ну нет, красотка. Аннвн один из известных городов Лимба.
Меня качнуло. Чтобы не упасть, вцепилась в край столешницы и медленно села на высокий стул.
– Значит… – пролепетала я одними губами. – Никуда я не выбралась…
В голове пронеслись сотни историй о чистилище, вечных страданиях и муках, которые не прекращаются никогда.
К горлу подкатил комок, руки снова затряслись, на это раз от страха, а во рту пересохло. Я схватилась за стакан и сделала несколько больших глотков.
Бармен с улыбкой смотрит на меня целым глазом. Почему-то кажется, что очень доволен возможностью огорошивать посетителей.
Когда осушила второй стакан, внутри все сжалось, взгляд уставился в одну точку.
– Значит, Лимб, – выдавила я.
Боковым зрением вижу, как одноглазый взялся за новый стакан и принялся елозить тряпкой по залапанным граням.
– Он самый, – согласился он. – Свежий воздух, нескончаемый день и куча народа, который не знает, чем еще себя занять. Так что барчик мой пользуется успехом. Можешь звать меня Джо. Работаем круглосуточно, постоянным посетителям скидки. А такой красотке могу иногда и бесплатно стаканчик налить.
Я подняла невидящий взгляд на бармена, тот подмигнул, от чего еще больше стал похож на пирата. Улыбка звероватая, чем-то Асмодея напоминает, только у того магнетизм, а этот скорее пугает.