– Так чего сам не сходишь? – постаралась поддержать я призрака. – Бар всего в паре кварталов.
Челюсть скелета щелкнула, он проговорил печально:
– Я не могу уйти. Сама видела. Только отлечу на метр, тут же оказываюсь внутри дома. Это мой удел. Моя ноша. Уж не знаю, сколько времени это длится. В Лимбе всегда один и тот же день.
От ветра замерзли щеки, губы, наверное, посинели. Только магическое платье спасает. Ткань на вид обычная, вельвет или бархат, но отлично защищает и от жары, и холода.
Я откинула волосы на спину и приподняла передний борт шляпы.
– Значит, – осторожно поинтересовалась я. – Здесь никогда не наступает ночь?
– Если вот эту серость, хе-хе, – произнес скелет и кивнул на небо, – можно назвать днем, то да. Ночи тут не бывает.
Я облегченно выдохнула, радуясь, что не придется ночью шататься по лесу в Лимбе. Скелет, видимо, заметил изменения на моем лице. Костлявая шея вытянулась, пальцы сложились в замок перед ребрами.
Он наклонил голову и спросил:
– В лес идешь?
Я кивнула и покосилась в сторону окраины.
За зданием с дымящимися трубами раскинулись лапы сосен. Если трубы можно назвать высокими, то сосны просто чудовищно огромны. Лохматые верхушки упираются в облака и теряются в белой завесе, стволы даже отсюда похожи на ноги мастодонтов. С начала удивилась, почему не обратила на них внимания, но потом поняла, стена деревьев величественна на столько, что глаз предпочитает пропустить ее мимо.
Призрак проследил за моим взглядом и отплыл назад к двери.
– Опасно там, – проговорил он. – В этом мире много всякого, но Кельтский лес обиталище разных тварей.
Я хмыкнула, покосившись на хвостатого скелета-призрака, который рассказывает о тварях.
Он не заметил иронии во взгляде и продолжил:
– Нужно опасаться всего. И ни в коем случае не сходить с тропы. Я-то не ходил. Куда мне. Дом не отпустит. Но ребята с завода у леса частенько хаживают. Пару раз и меня навещали. Кучу ужасов рассказали.
Я отвернулась и пробурчала под нос:
– У тебя даже тела нет.
– Чего? – не расслышал призрак.
– Да говорю, что тебе не страшно. Вы все и так мертвы.
– Верно, – согласился скелет и отлетел еще ближе к дверному проему. – Но ты-то живая. А живого можно убить. Хе-хе.
Об этом я не подумала. Как-то привыкла, что все обходится. С начала Кафриэль спас, потом Асмодей бросился грудью на амбразуры, да и вообще, все как-то само по себе складывается.
– Как-нибудь справлюсь, – угрюмо сказала я. – Ты случайно не знаешь про мага в Кельтском лесу?
Скелет задрыгал ногами в воздухе и оказался в дверном проеме. Костяные пальцы легли на косяк, провалы глаз уставились на меня.
– Хе-хе! – прогудел призрак. – Мага заточила в Лимбе колдунья много столетий назад. Из мира людей он исчез. Не выбраться ему отсюда. Потому, как тело его заточено в дубе, а душа обречена на Лимб. Иди, ведьма. Попытай счастье. Хе-хе.
Его «хе-хе» стало действовать на нервы. Особого удовольствия от общения с призраком не получила, хотя добыла информацию. Но его физиономия постепенно стала вытягиваться, челюсть заходила из стороны в сторону, будто не может определиться – укусить меня или нет. А через секунду начал бормотать.
Решила уйти не прощаясь. Я развернулась и двинулась в сторону здания с трубами, которое, по словам скелета, завод. За ним начинается Кельтский лес, и даже отсюда от него мурашки по позвоночнику.
Когда отошла метров на десять, за спиной прогудело:
– Ведьма, где твоя метла? Променяла на чужую тень?
В ушах зазвенело, гнев заворочался в районе солнечного сплетения. Я до хруста сжала кулаки и ускорила шаг.
– Достали. Не знаю я ни про какую тень, – прошипела я под нос. – Чтоб тебя разорвало со своим любопытством!
Раздался хлопок, мимо меня пролетели мелкие снаряды, один больно стукнулся в затылок. Я ойкнула и присела. Снаряды загремели по асфальту и покатились в разные стороны. Пару секунд пришлось провести на корточках, судорожно соображая, что это было и планирует ли повторяться.
Когда испуг прошел, я пригляделась к снарядам и обнаружила кости. Берцовые, ключичные, позвоночные, у мусорного бака, даже нижнюю челюсть заметила.
Через секунду поняла, что произошло.
– Не может быть, – только и смогла выдохнуть я.
Обернувшись через плечо, увидела пустую черноту дверного проема, одинокие ступеньки и кучи разбросанных по улице костей. Внутри все сжалось, волна стыда и раскаяния захлестнула с головой. В глазах помокрело.
Пока я пыталась определиться, кого больше жалко – себя или призрака, кости в разных концах улицы задрожали. Спустя пару секунд медленно поползли в сторону дома. Те, что оказались ближе, быстро собрались в конечность в форме ноги.
Части задвигались быстрее, дробный костяной грохот усилился, а скелет целенаправленно возвращал форму.
Мне сразу полегчало, жгучее чувство вины отступило, и я во все глаза стала наблюдать за действом.
Когда хвостатая фигура почти собралась, мимо прокатилась верхняя часть черепной коробки. Пустые глазницы гневно уставились на меня, в голове мелькнуло – призрак совсем не рад, что его расщепили на куски.
Чтобы не попасть под горячую руку обиженного мертвеца, я поднялась и побежала в сторону Кельтского леса.
Через пару секунд в спину снова прокричали:
– Ведьма!
Ноги заработали быстрей, я подхватила подол платья, чтоб не запутаться в юбке. Ботинки застучали глухо и ритмично, бегу, не оглядываясь.
– Ты прав, призрак, – бросила я через плечо. – Я ведьма.
Ветер усилился, хотя в Лимбе его вообще быть не должно. Со всех сторон послышался зловещий хохот, похожий на смех безумных старушек. Внутри все задрожало, ноги, потяжелели и стали заплетаться. Все как в фильмах ужасов, где герой убегает от чудовища, спотыкается и оказывается в кровожадных лапах.
В бок ударил порыв, я взвизгнула и припустила еще быстрей. Деревья Кельтского леса, вопреки предупреждениям, кажутся спасительными и родными. Даром, что там может скрываться опасность посерьезней.
Когда пробегала мимо завода, краем глаза заметила группу мертвецов в рабочей одежде. Они с интересом наблюдали, как я несусь, сломя голову, от леденящего душу хохота и тыкали пальцами. Один из них даже руками всплеснул.
– Ведьмище! – донеслось до меня.
Я скривилась. Легкие саднит, последний раз бегала еще в институте, когда сдавала нормативы. Воздух с шумом вырывается из глотки, а во рту металлический привкус.
Через несколько секунд завод остался позади. За каменным мостом плотными рядами высятся вековые сосны. Широкие лапы раскинулись, накрывая траву плотным куполом, зато стволы гладкие. Сосновая кора больше похожа на чешуйки, захочешь вскарабкаться – сползешь, как по водосточной трубе.
Еще издалека заметила, что перил на переправе нет, и сам мост доверия не внушает. Узкий, камень кое-где раскрошился и напоминает обгрызенную краюшку хлеба. А за спиной беснуется разгневанный призрак, дует ветер, и гонит меня к неведомому магу в Кельтский лес.
– У-ха-ха! Ур-ррр! – раздался вопль в воздухе. – Ведьма без метлы! Пропащая ведьма!
– Иди к черту! – выкрикнула я в никуда.
Подбежав к мосту, чуть замедлилась и заглянула за край.
Дна не видно, только кипящая чернота, из которой выстреливают толстые щупальца. По спине пробежал очередной холодок, но когда сзади снова захохотало, и я буквально прыгнула на каменистую поверхность.
Успела подумать, в другой ситуации в жизни бы не полезла через эту переправу, но потом поняла, все изменилось, и по-старому не будет.
Ветер бьет в бока, норовя столкнуть в бездну. Я растопырила руки и иду по мосту, как канатоходец. Платье треплется и путается в ногах, шляпа согнулась, но на голове сидит плотно, из-под нее спутанные волосы извиваются, как щупальца.
– Почему это все со мной происходит… – бормотала я, переставляя чугунные ноги.
Когда до конца переправы осталось всего пара шагов, сильный порыв ударил в бок. Меня качнуло, руки замахали, словно лопасти мельницы и, не удержавшись, я соскользнула и через секунду повисла на пальцах над пропастью.
Взгляд автоматически опустился. Щупальца внизу оживились, даже показалась чья-то лысая голова. Я в ужасе задрыгала ногами, но тут же поняла – так лишь приближу падение. Руки слабые, подтягиваться никогда не умела.
Хохот над мостом уже не хохот, а безумная истерика. Я попыталась перехватить пальцы, но они задеревенели и не слушаются, подушечки печет от боли, а непривыкшие к нагрузкам мышцы предательски быстро слабеют. И даже мой кошачий вес оказался неподъемным.
Сердце сковал ужас. Почему-то подумала о физкультурнике, который заставлял в школе подтягиваться, но у меня никогда не получалось. А теперь болтаюсь, как сосиска, над бездной.
Я попыталась позвать охранителя, надеясь, что сработает, как в прошлый раз.
– Асмодей! Ты мне нужен!
Но Асмодей не появился.
Превозмогая силу тяжести, умудрилась подтянуться на пол сантиметра, но мост все так же пуст, а пальцы медленно сползают.
В голове лихорадочно забегали мысли, среди которых лицо бывшего мужа, на которого потратила пять лет нервов. Хотя от него только и слышала, что все усложняю самокопаюсь. Потом мелькнул какруратор с его нравоучениями. Тут же вспомнились его слова, что ведьминская магия – это мудрость и силы природы.
Появился лучик надежды, но пальцы к этому моменту сползли на самый край, а боль растеклась по рукам. В груди, как пойманная птица, забился животный страх.
Я простонала:
– Соберись, Варвара!
Внизу захлюпало, взгляд снова переполз вниз и внутри все сжалось. Черная масса с щупальцами медленно поднимается по краям расщелины, а камни и выступы скал исчезают в беспроглядной глотке мрака.
– Нет! Думай, думай! – запищала я из последних сил.
Пришлось поднять голову, чтобы не видеть, как приближается жуткое нечто. Ветер над мостом прекратился, только хохот еще эхом носится из стороны в сторону, сбивая и без того спутанные мысли. Когда очередной раскат смеха промчался над головой, меня охватил гнев, захотелось еще пару раз расщепить хвостатого призрака, чтоб уже наверняка.