– Нет! Унеси ее! Нельзя лишиться старшей ведьмы!
Он вылупил глаза и произнес неверяще:
– Уверенна?
– Да! Скорей!
Ангел, все еще таращась, словно не понял, как мне могло такое прийти в голову, воспарил над руинами дома и в два взмаха оказался над ведьмой.
Асмодей, увидев, как тот послушно выполняет мой приказ, заорал вне себя от ярости:
– У тебя перья в башке! Нарожденную спасай, идиот!
Из дырявого приборчика инквизитора вырвался очередной залп огненных шаров, остальная орда вот-вот накроет погруженную в транс ведьму. Та даже не видит, что тучи над долиной уже полностью закрыли небо и сейчас разразятся электрическими разрядами.
Когда между ней и толпой саранчи в костюмах осталось всего пять метров, Кафриэль накрыл ведьму и вместе с ней взмыл в небо.
По долине прокатился разочарованный вздох, инквизиторы замерли, не зная, на кого нападать, кого жечь и топить. Зато Виктор тут же повернулся ко мне.
Лицо искажено яростью, на лбу кровавый подтек, видимо Леонора его все же задела. Он удобней перехватил приборчик и откинул факел в остатки сгоревшего дома, где ведьма с мундштуком все еще неподвижна, словно сама превратилась в обгоревшую головешку.
Виктор вытер струйку крови со лба и произнес зло:
– Думаешь, удастся сбежать? Я не просто инквизитор. Я правая рука верховного судьи. Даже твоя старшая не справилась. Куда тебе, Варвара.
От его слов в голове заклинило. Там пронеслись все обиды, все бессонные ночи и пьяные дебоши, измены и, в конечном итоге, скорый развод, потому, что я мешала его карьере.
Я вдруг ясно и четко осознала, какая же он все-таки дрянь. На меня опустилось спокойствие и безразличие, а в груди завертелась сверхновая, но в этот раз плавно, словно мотор, набирающий обороты.
Виктор злорадно ухмыльнулся.
– Прости Варвара, но такова твоя участь.
Кожа загудела, сверхновая пустила лучи и заполнила всю меня, словно стремится прорваться сквозь кожу.
– Рой, – только и смогла сказать я, чувствуя, как в груди разворачивается ледяной водоворот.
Сознание свернулось калачиком где-то на задворках ума. На его место вышло нечто древнее и массивное, что одни называют чутьем, а другие – спинным мозгом.
– Чего? – не понял инквизитор и вскинул прибор, готовый метнуть в меня огонь. – Что ты несешь? Или страх перед смертью выбил из тебя остатки ума?
В голове опустело, как в покинутом улье, волоски на коже поднялись, вибрация усилилась.
– Рой, – повторила я, глядя в упор на инквизитора.
Я не понимала, почему так сказала, но мысль об огромном жалящем рое оказалась единственной в голове.
Небо осталось затянуто тучами. Лишившись контроля старшей ведьмы, они зависли в неопределенности, искрясь молниями и всполохами.
Полчище инквизиторов застыло в пяти метрах от нас, люди ожиданием поглядывают на Виктора. Тот, как самый главный в этой бесчисленной орде, вскинул руки, показывая, мол, все под контролем. Но левое веко дергается, а подбородок подрагивает.
– Спокойно! – выкрикнул он. – Я сам с ней разберусь!
В воздухе послышался гул. Тихий, настойчивый гул со всех сторон. Инквизиторы заозирались в поисках источника, но в темноте и затянутом тучами небе даже самолета не разглядеть.
Внутри меня тоже загудело, будто маленький рой шумит в районе солнечного сплетения и рвется наружу.
Гул нарастал. Через пару минут, первый инквизитор громко вскрикнул и схватился за руку, за ним другой, и третий. Спустя пару секунд вся орда выла от жгучих яростных укусов медового войска.
Со всех сторон долины летели длинные темные тучи. Они меняли форму и конфигурацию, но неизменно стремились к полчищу инквизиторов. Черные, гудящие облака накрыли их, словно покрывалом, а долина снова заполнилась криками, на этот раз инквизиторскими.
Виктор пару мгновений наблюдал, как его верноподданные терпят поражение, затем обернулся ко мне и проговорил сквозь зубы:
– Я знал, что от тебя будут проблемы.
– А я не знала, – отозвалась я. – Мой первый брак, и сразу такое.
– Что ж, – усмехнулся Виктор, – у меня было много женщин. Иначе тоже расстроился бы.
Он прицелился из приборчика, чиркнул фитиль, инквизитор злобно оскалился и бросил:
– Кстати, классное платье.
С прибора сорвались первые искры, готовые в любой момент запустить огненный шар. Внутри меня зарокотало, гул превратился в грохот, даже уши заложило. В желудке заворочалась пустота, но с медовым привкусом, глаза загорелись, и что-то поползло вверх по пищеводу.
Я посмотрела на инквизитора исподлобья и произнесла не своим голосом:
– Я всегда буду лучше всех твоих женщин.
Рот мой раскрылся, горло обожгло, как если бы хлебнула спирта. В глазах потемнело, а гул, что ревел внутри меня, вырвался наружу и пчелиной тучей ударил в инквизитора. Раздался обреченный стон, и его тело поглотил многотысячный рой.
Виктор орал и махал руками, пытаясь освободиться от жалящего возмездия, а я стояла и наблюдала, как прошлое уходит в прошлое.
Когда тело инквизитора безжизненно рухнуло на землю, а бесчисленные рои пчел разлетелись в свои уделы, я окинула взглядом Долину Ведьм.
Всюду обгоревшие остовы домов, кое-где тлеют остатки бревен, земля усеяна телами инквизиторов. Где-то можно заметить и ведьм, но их куда меньше.
Затем, разбив прибор, который сдерживал демона, я освободила Асмодея. Тот изумленно покачал головой, не забыв при этом заглянуть мне в декольте, и спросил:
– Ты, видимо выберешь тьму?
Я замерла. Части мозаики, которые прежде были разбросаны по разным углам, собрались в единую картину. Все стало ясно и прозрачно, как вода в горном озере.
Помолчав еще пару мгновений, я покачала головой.
– Нет, Асмодей. Я видела и тьму, и свет. Возмездие? Причинно-следственные связи? Карма? Рок? Это все одно и то же, но вы не способны этого увидеть. Это не ваша вина, это ваша природа. Не беспокойтесь, выполняйте свою работу. А я подумаю о лазейке.
– Лазейке? – не понял демон и провел горячим пальцем мне по плечу.
Я стукнула его по руке и сказала:
– Да. Теперь я знаю, о какой лазейке говорила ведьма за Долиной.
– Где-то я это уже слышал, – произнес он насупившись. – Как зовут, говоришь ту ведьму?
В этот момент позади захлопали крылья. Мы обернулись и увидели, как Кафриэль бережно опускает старшую ведьму на обожженную землю.
Она быстро поправила подол и произнесла, стараясь не глядеть на меня, словно ей было обидно, больно и досадно одновременно:
– Асмодей, ты прекрасно помнишь имя той, что живет в доме на куриных ногах. И Кафриэль, и все вы, у нее часто бываете.
Лицо демона стало мечтательным.
– Помню, – произнес он, потирая левый рог. – А что толку? Ни одну ягу еще не удавалось сманить ни к свету, ни к тьме. А я в этом толк знаю.
Асмодей хитро посмотрел на Леонору и подмигнул. К моему изумлению бледные щеки старшей ведьмы залились едва заметным румянцем.
Она прокашлялась и сказала:
– Наверное, это бесполезно, но я все же задам вопрос. Варвара, какую сторону ты выбираешь?
– А как же инициация? – поинтересовалась я, откидывая ладонь Асмодея, которая успела лечь на талию и ползет ниже.
Леонора вздохнула, словно на нее опустилась тяжесть за судьбу всего мира, и проговорила:
– Твой путь и был инициацией.
– Вы обо всем знали? – возмутилась я.
Старшая ведьма покачала головой.
– Нет, – сказала она. – Тебе нужно было лишь лететь на метле, как обычной наезднице. Но ты оказалась на дороге, по которой ходят очень редко, Варвара. Этот путь не для каждого. Тебе придется ходить по мирам, как за продуктами в лавку, а не просто изучать ведьмину мудрость. Придется общаться с существами, которых, наверное, даже я не видела. Проводить и выводить путников… Хотя, о чем я, ты смогла вытащить призрака из Лимба. Но… я спрошу еще раз, ты выберешь сторону?
Я обратила внимание, на постановку вопроса и ощутила, как сверхновая закрутилась во мне равномерно и спокойно, будто наконец нашла положение, в котором нам обеим будет удобно.
Когда немного замешкалась, Асмодей наклонился к самому уху. Кожу обдало горячим дыханием, а он произнес тихо, чтоб только я могла услышать:
– Верь чутью.
Я подняла взгляд на Леонору и сказала:
– Граница. Я буду охранять границы.
Эпилог
Старшая ведьма сосредоточенно таращилась в котел с зеленой бурлящей жидкостью. На лице мелькали эмоции, похожие на любопытство и озабоченность. Но, так как обычно подобных ощущений ведьма не испытывала, морщины не знали, как себя вести, поэтому просто прыгали вверх и вниз.
Несколько дней назад она дождалась посылку с ямайским перцем и теперь экспериментировала с четкостью изображения в котле. Получалось плохо. Жидкость бурлила и плескалась на деревянный пол, который очень тяжело отмывать от зелий и снадобий.
В дверь постучали, ведьма раздраженно фыркнула и спросила нарочно важным тоном:
– Кто там?
– Леонора, – донеслось из-за двери, – это мы.
Старшая ведьма не глядя махнула рукой, створка отворилась, в дом вошли две ведьмы. Одна с пышными формами и мундштуком в зубах, в котором торчит незажженный огарок самокрутки. Она с довольным видом поставила метлу в угол рядом с полками для тарелок и прошагала к котлу. Остановившись, заглянула внутрь и смачно потянула носом.
Вторая, рыжая, как лжелисичка, молодая с глазами цвета травы, разместила метелку рядом с предыдущей и зашла к котлу с другой стороны.
– Ну как? – поинтересовалась она. – Помогает ямайский перец?
Старшая ведьма плюнула в котел, достала деревянный черпак и перемешала. Жидкость забурлила и пошла кругами. Потом прошептала что-то одними губами и убрала деревяшку из котла. Несколько секунд они втроем глазели в варево, пока поверхность не пошла рябью.
Затем проступили четкие очертания. Стали различимы красная черепичная крыша, порог из камня, летняя веранда и деревянный стол.