Когда я тянусь к его поясу, он хватает меня за руку и недоверчиво смотрит, а затем произносит несколько слогов.
– Он спрашивает, хочешь ли ты спариться здесь, – произносит Кира голосом, полным недоверия.
– Вот дерьмо! – восклицает Лиз. – Вот что ее удерживало. Шуры-муры с пришельцем.
Мое лицо пылает. Я отдергиваю руку. Они все уставились на меня. Меган выглядит удивленной, а Тиффани – немного напуганной.
– Я могу объяснить…
– Не стоит, – прерывает меня Лиз. – Лучше дай нам немного пофантазировать и накорми. Мне плевать, даже если ты трахнула целый стадион пришельцев, просто дай мне съесть что-нибудь горячее.
– Он как раз не спец по горячему, – откликаюсь я, затем поворачиваюсь к Векталу и указываю на кроличьи тушки, свисающие с пояса. – Еда? Еда для людей?
– Люди, – соглашается он, отстегивая добычу от пояса. Когда я беру ее, он протягивает мне свой нож.
– Нам нужен огонь, – говорю я ему, жестикулируя. – Огонь.
– Вот дерьмо, – замечает Джози. – Я даже готова переспать с ним, если он сможет развести для нас огонь.
– Точно? – фыркает Лиз.
Внезапно я чувствую раздражение. Они замерзли. У меня нет причин ревновать к ним. Последние два дня я развлекалась в снегах с большим сексуальным пришельцем, пока они морозили тут задницы и голодали. Но мысль о том, что они прикоснутся к нему, делает меня… несчастной.
Ревнивой.
Вот дерьмо. Я не могу влюбиться в большого синего пришельца, не важно, насколько он хорош в постели.
– Огонь? – спрашивает Вектал. Он оглядывает грузовой отсек и хмурится, затем указывает на потолок и разражается потоком слов.
– Он говорит, что на такой высоте в горах нет леса. Ему придется вернуться и взять дрова из пещеры.
Киваю Кире, затем Векталу.
– Пожалуйста, сделай это.
Его мощные брови опускаются, а затем он указывает на Киру и говорит что-то еще.
– Он хочет знать, понимаю ли я его, – шепчет Кира и придвигается ближе к остальным. – Что я должна сказать?
Поднимаю руку и касаюсь твердого подбородка Вектала, поворачиваю его хмурое лицо к себе. Невозможно сказать, о чем он сейчас думает.
– Вектал? – Когда его внимание возвращается ко мне, я указываю на свое ухо, затем подхожу к Кире и тяну ее вперед. – Ты говоришь, и она тебя слышит. Понимает тебя.
Я добавляю много пантомимы и шлепаний губами в надежде, что он поймет. Его лицо озаряется, голубые глаза сияют. Еще один поток слов, и он указывает на ухо Киры.
Лицо Киры морщится.
– Он говорит, что у меня есть ракушка, которая позволяет понять его речь. Интересно, насколько точен этот переводчик.
– Что-то в этом роде, – соглашаюсь я, кивая Векталу.
Он поворачивается к Кире и говорит что-то еще.
– Он хочет знать, учит ли меня языку живущий во мне паразит. – Она качает головой, постукивает себя по уху, потом по губам. – Только перевод. Слышу, не говорю.
Вектал долго изучает Киру и говорит что-то еще. Затем поворачивается, хватает меня за талию, притягивает к себе и крепко целует в губы на глазах у всех.
– Он говорит, что отправляется раздобыть нам еды и дров и чтобы мы присмотрели за его парой, – переводит Кира с улыбкой. – Твой парень, да?
На этот раз моя очередь быть шокированной.
– Мой парень? Что? Он думает, что мы пара?
Но Вектал уже взбирается по корпусу корабля и снова оказывается снаружи.
Вектал
Помимо той, что замерзла в снегу, есть еще пять человек. Все женщины. Мой разум не может этого принять. Женщины. Я думаю о своем племени, в котором более двадцати мужчин без пары. У нас всего пять взрослых женщин, их никогда не было много. Майлак была моей единственной свободной ровесницей, и какое-то время мы были любовниками, пока она не нашла резонанс в Кашреме. У них появилась на свет малышка Эша, в результате чего количество самок в нашем племени возросло до шести. Большинство наших воинов могут только мечтать о резонансной паре.
Я нашел свою, и есть еще пятеро, с которыми, возможно, случится резонанс у одного из мужчин моего племени. Эти пятеро могли бы вернуть к жизни наше немногочисленное вымирающее племя. Все мы долгожители благодаря нашему кхуйи, но это одинокая, хоть и долгая жизнь, и я провел большую ее часть, завидуя тем, у кого есть пара.
Теперь есть Джорджи, и Джорджи принесла с собой надежду.
Не знаю, как она и ее племя попали сюда и почему они совсем не подготовлены к суровым условиям. Сейчас мы испытываем сложности в общении, но со временем у меня будут ответы. А пока я должен охотиться и кормить этих маленьких, хрупких людей. Я беспокоюсь, что они слишком слабы, чтобы дойти до племенных пещер.
Ни у кого из них нет кхуйи.
Если так пойдет и дальше, они вскоре заболеют и умрут. Джорджи выглядит не так, как они, но я кормил ее и согревал. Остальным недостает искорки, как в ее глазах, они выглядят усталыми, хилыми. У одной из них хрипит в легких, что говорит о болезни.
Я думаю о девушке, замерзшей в снегу. С моей Джорджи не случится подобного.
Передвигаюсь как можно быстрее по глубокому снегу. Сначала я обчищу пещеру, в которой мы спали сегодня утром, затем спущусь вниз по склону и заберу содержимое еще одной. Если повезет, я, возможно, и поохочусь. Правда, у меня только одна фляга с водой. Людям нужно так много, они абсолютно не приспособлены к выживанию. Мысль об этом заставляет меня бежать по снегу еще быстрее. Раахош отправился на охоту, его территория находится рядом с моей. Я бы мог двинуться на юг, попросить его помочь, и вместе нам бы удалось накормить этих слабых людей.
Но на его поиски могут уйти дни, а я не оставлю Джорджи так надолго. Не оставлю потому, что она не может постоять за себя, потому что она, возможно, уже вынашивает нашего ребенка и потому, что в округе водятся метлаки, а у племени Джорджи нет никакого оружия, кроме шариков снега.
Понятия не имею, почему и как они здесь оказались, но мои защитные инстинкты обостряются при мысли, что Джорджи столкнется со стаей бешеных, непредсказуемых метлаков. Я должен научить ее защищаться. Но всему свое время, напоминаю я себе – сначала еда и кров для людей.
К тому времени, как я заканчиваю собирать припасы, оба солнца скрываются за горизонтом, большая из двух лун выходит, закрывая собой небо. Снова идет снег, когда я возвращаюсь в странную черную пещеру, в которой ютятся женщины Джорджи. Я принес им дрова и меховые одеяла, которые смог найти в пещерах, а еще маленького двисти. Эти голодные рты смогут питаться им по крайней мере несколько дней, если правильно заморозят мясо. Я вымотан от дневной беготни и с трудом протискиваюсь в отверстие пещеры.
Испуганные крики раздаются, когда я спускаюсь.
– Успкойтсь, – Джорджи говорит остальным, – это Вектал.
Я бросаю свою ношу на твердый холодный пол и потягиваюсь. Спина трещит, мышцы болят.
– Вот чрт, какй у нг рост?
– Не мнш двх метрв, – отвечает Джорджи, я слышу нотку гордости в ее голосе. Она подходит ко мне, и я вижу беспокойство на ее лице, когда она смотрит на меня. – Тбя длго не бло.
– Я в порядке, милый резонанс, – говорю я ей и глажу по щеке. – Ты что-нибудь ела? Ты такая же маленькая и слабая, как и твои собратья-люди.
Смотрю на остальных пятипалых. Они забрали все ее меха и жмутся друг к другу у стен. Они ужасно пахнут, но ведь они заперты в этой пещере, так что я их не виню.
– Он спршвт, поел ли ты, – переводит та, с ракушкой в ухе. – Гврит, чт мы выглдм слабми.
Джорджи делает забавную гримасу и морщит свой крошечный, гладкий носик.
– Змрзл. – Она с надеждой смотрит на меня и спрашивает на моем языке: – Огонь?
Киваю и прижимаю ее к себе. Я сейчас разведу для нее огонь, а пока я чувствую острую потребность быть рядом с ней. Мое кхуйи поет от ее присутствия и начинает вибрировать. Тревога, которую я испытал, оставив ее, исчезает от сладкого прикосновения ее щеки к моей груди.
Одна из девушек при виде этого чмокает ртом, и бледные щеки Джорджи вспыхивают.
– Ид к чрт! – говорит она, смеясь. – Он мн нрвтся.
Вдыхаю запах своей Джорджи еще мгновение, затем отпускаю ее и направляюсь к припасам, которые принес. Сооружаю небольшую пирамиду из деревяшек и навозных лепешек, добавляю немного перьев из моих ботинок в качестве розжига. Женщины молча наблюдают за мной. Когда искра наконец загорается, я дую на нее, чтобы разжечь пламя, затем сажусь и вижу шесть странных, гладких лиц, смотрящих на меня с восторгом.
– Чрт, тепр он мн тже нрвтся! – говорит одно из них.
Они жмутся к огню, чтобы согреться, пока я насаживаю мясо на вертел, чтобы поджарить. Непонятно, почему им нужно выжигать аромат из свежего мяса, но Джорджи ясно дала понять, что не будет есть его по-другому, поэтому я должен его жарить. В дальнем углу женщина с длинной гривой бледно-желтых волос снова начинает кашлять глубоким, мучительным кашлем, от которого сотрясается ее маленькое тело.
Джорджи хмурится и смотрит на меня.
– Лкрств?
Я не знаю, о чем она спрашивает, но качаю головой.
– Ничто из того, что у меня есть, не сможет ей помочь. Это болезнь кхуйи.
Джорджи
– Что означает это слово «кью»? – спрашиваю я Киру.
– Не знаю, – говорит она, пожимая укрытыми меховой накидкой плечами. Остальные закутаны в меха так, что виднеются только головы. Мне немного холодно теперь, когда я осталась без накидки, но я не жалуюсь. Да и как можно? Впервые за последние несколько дней девочки не трясутся от холода. Я очень рада, что смогла помочь им.
Вернее, Вектал смог. А я в основном просто стою рядом и горжусь тем, что привела его.
Девчонки достают меня уже не первый час, но я не возражаю. Я действительно этого заслуживаю. Нас похитили пришельцы, бросили непонятно где, а я вдруг появляюсь с инопланетянином, который называет меня своей парой, целует и обнимает при каждом удобном случае и который, кстати, затрахал меня до чертиков прошлой ночью, пока я чуть не потеряла сознание от оргазмов.