Она проводит языком по головке члена, и я сжимаю кулаки от желания войти в нее. Но я слишком заинтригован тем, что она делает. Легкими покусывающими прикосновениями языка и губ Джорджи скользит по моему члену вниз и вверх, облизывает его. Затем берет головку в рот, играя с ней языком.
– Он слишком большой, чтобы я могла взять его глубже, – бормочет она с благоговением в голосе. – Я едва могу обхватить его рукой.
– Это… хорошо?
Она смеется, звук ее голоса хриплый и сексуальный.
– Для меня да.
Она снова проводит языком по головке члена.
– Джорджи, – хриплю я. Вся кровь моего тела, кажется, собралась в моем члене, кхуйи колотится в груди. – Если я не окажусь внутри тебя в следующее мгновение…
– Подожди, – тихо бормочет она, и я слышу, как она ерзает в кровати, а затем воздух наполняется ароматом ее возбуждения. – О да, теперь я мокрая.
Это уже слишком. Я издаю стон, толкаю ее на кровать и вожусь с ее одеждой… Все немного по-другому, почему все по-другому? Наконец я нахожу ее гладкую, манящую вагину и убеждаюсь, что она влажная и готова принять меня. Хватаю Джорджи за ноги, прижимаю свой член ко входу во влагалище, а затем врываюсь в него.
Она вскрикивает, и я чувствую, как ее вагина крепко обхватывает меня.
– Ох, – стонет она. – Ох, Вектал. Еще!
Моя девушка громко кричит, другие могут ее услышать, но мне все равно. Я отстраняюсь и снова врываюсь в нее, проникая глубоко, гребень на моем члене скользит по ее влажной плоти.
Она снова вскрикивает, и я чувствую, как ее вагина сжимается.
– Я кнчаю, – выдыхает она на своем языке. – Черт!
Останавливаюсь, обеспокоенный, и она хлопает меня по руке.
– Еще! – требует она. – Вот так!
Усмехнувшись, я даю своей милой, требовательной подруге то, чего она хочет. Вхожу в нее снова и снова, и кхуйи вибрирует с такой интенсивностью, что отдается в моей челюсти и члене. Джорджи, должно быть, тоже это чувствует, потому что она извивается подо мной, издает возбуждающие звуки и тяжело дышит. Ее руки цепляются за мои плечи, она снова и снова повторяет:
– Еще! Еще!
Я делаю, как она хочет, входя в нее глубокими толчками, пока она не издает крик удовольствия. Ее влагалище сильно сжимается вокруг моего члена, и тогда я наконец изливаю в нее семя, кончая так сильно, что звезды пляшут у меня перед глазами. Я замираю на мгновение, и когда Джорджи тянет меня на кровать рядом с собой, я с благодарностью следую за ней.
Мой член все еще в ней, я поворачиваюсь и прижимаю Джорджи к себе, ее спина прижата к моей груди. Она немного ерзает в этой позе.
– Я чувствую, как ты прижимаешься к моей заднице этим… – Она замолкает, подбирая правильное слово.
– Моим гребнем? – спрашиваю я, посмеиваясь. Меня возбуждает мысль о том, чтобы овладеть ей таким образом. С женщинами са-кхуйи это невозможно, им мешают хвосты. – Тебе неудобно?
Она снова ерзает.
– Нет, просто… странно.
Я с удовольствием провожу рукой по ее все еще плоскому животу.
– У нас будет время выяснить, что нам нравится, а что нет, моя Джорджи. Не волнуйся.
В этот момент мое сердце, кажется, застывает в груди. Если она останется со мной. Если.
– Твое кхуйи остановилось, – немного устало шепчет она.
– Оно замолкает на некоторое время после спаривания. Но оно никогда не исчезнет, даже когда появится пополнение.
– Пополнение? – спрашивает она и хмурится. – Что это за слово? Я сразу представляю ребенка.
– Верно, – соглашаюсь я и провожу рукой по ее животу. – Пополнение – это ребенок.
– Что? Как я могу родить от тебя ребенка? – спрашивает она, ее тело напрягается. – Я же пришелец. На самом деле пришелец – это ты, но для простоты давай скажем, что это я.
Разве я не объяснял ей?
– Это выбор кхуйи. От него зависит появление потомства. Резонансный партнер – единственный, с кем получится завести детей. Потомство появляется только в результате безошибочного выбора кхуйи.
– Подожди, подожди, подожди… – стонет Джорджи, а затем встает с кровати. Я ощущаю чувство потери, когда ее тело выскальзывает из-под моего. Мой член уже жаждет вернуться в ее влажное тепло.
– Подожди, Вектал, говори прямо.
– Прямо? – повторяю я, сбитый с толку этим неуместным словом. – Ты хочешь, чтобы я встал?
– Нет! Скажи мне правду!
– Я говорю тебе правду.
– Ты… ты вибрировал-резонировал, потому что твое кхуйи решило, что я смогу от тебя забеременеть? – спрашивает она, ее голос становится громче.
– Да, – соглашаюсь я, не совсем понимая, к чему она клонит. – Кхуйи всегда выбирает женщину, способную принести потомство.
Джорджи издает стон.
– Нет. Ты не можешь меня обрюхатить. У меня же должны начаться месячные… О чрт, – говорит она на своем родном языке. – Чрт! Они никогда не задерживаются!
– Чрт? – эхом откликаюсь я. – Я не знаю этого слова.
Джорджи опускается обратно на кровать и бьет меня кулаком по руке.
– Это значит, что у меня задержка! Это значит, что я могла забеременеть от тебя, прдурк!
– Прдурк? Я не знаю и этого слова.
– Чрт! – это все, что она отвечает.
Глава 6
Джорджи
Сложно злиться на парня, который даже не понимает, почему ты расстроена.
Хотя нет, на такого парня злиться легко. Крайне сложно злиться на парня, который ведет себя так, будто ты лучшее, что есть на земле после куска хлеба, балует тебя на каждом шагу, а ребенок, которого ты носишь под сердцем – это единственное, о чем он мечтал всю свою жизнь. Особенно сложно злиться, когда он и девять его лучших охотников пробираются по глубоким сугробам в лютый мороз, неся на себе припасы для пяти женщин (которых на самом деле одиннадцать).
Я не посвятила их в эти подробности, приберегла как вишенку на торте. А если мы решимся отнять корабль у маленьких зеленых человечков, нет смысла будить девушек сейчас и рассказывать им о больших синих инопланетянах с рогами например, которые больше всего хотят встречаться с ними и заделать ребенка.
Испытываю непреодолимое желание прикоснуться к своему животу, хотя в настоящее время сижу верхом на Вектале, пока он пробирается по снегу, направляясь все выше и выше по ледяному склону. Возможно, у меня не было выбора насчет ребенка, но… я не расстроена. Что кажется странным. Сложно сердиться, когда видишь столько радости на лице другого человека, и эта возможность сделать Вектала счастливым доставляет мне удовольствие.
Может быть, я увлечена этим парнем сильнее, чем готова признать.
– Там, – говорит Вектал, его голос почти не слышно из-за ветра. Бушует метель, превращая подъем в гору в кошмар. Сколько бы мехов я ни надела, не могу согреться; и даже Вектал сейчас тепло одет. Я тоже укутана с головы до ног, руки в перчатках, но зубы продолжают стучать. Это беспокоит Вектала, но ранее, когда он предложил мне остаться в пещере-корабле старейшин, я отказалась. Я не оставлю девочек, нет. Мне нужно увидеть их и убедиться, что они в безопасности.
Во время нашей ночной остановки в пещере старейшин несколько са-кхуйи выучили английский язык с помощью лазера. Их версия языка не совсем точна, но этого достаточно для того, чтобы они могли пообщаться с другими женщинами.
Примечательно, что Раахош был первым, кто позволил закачать английский прямо себе в мозг. Он определенно планировал заполучить человеческий трофей. Я рассказала об этом Векталу и предупредила, чтобы он следил за охотником. Он кивнул, и с тех пор мы держались неподалеку от Раахоша.
Наш черный корабль почти неразличим вдалеке из-за покрывающего его снега. Меня снова охватывает беспокойство из-за того, что я так надолго оставила девочек. Это не входило в наши планы. Из меня дерьмовый лидер.
– Ох, – тихо говорю я. – Поторопись, Вектал, пожалуйста. Если с ними что-нибудь случилось…
Резкий ветер заглушает мои слова. Я не хочу выпускать их во вселенную.
Вектал гладит меня по руке своей рукой в перчатке.
– Все будет хорошо, милый резонанс. Не переживай. Мы уже здесь.
Как ни странно, его слова успокаивают меня. Это больше не спасательная операция одного человека. Спасателей одиннадцать. Мне больше не нужно делать все в одиночку. С ума сойти, мою спину прикрывают пришельцы.
Что на самом деле чертовски мило.
– Вперед! – кричит Вектал и ускоряется. Цепляюсь за его шею изо всех сил и не издаю ни звука, хотя бег убивает мое запястье. Я должна узнать, все ли в порядке. Должна.
Время, кажется, замедляется, когда мы достигаем грузового отсека. Снег почти добрался до пробоины в корпусе. Я соскальзываю со спины Вектала, остальные уже на месте.
– Мы войдем первыми, – говорит Вектал.
– Нет, я первая, – упрямо заявляю я, делая шаг вперед.
Вектал обгоняет меня, качая головой.
– Позволь мне. На случай, если там небезопасно.
Хочу возразить, но его рука тянется к моему животу, и он ласкает его. О черт. Ребенок на борту полностью меняет правила игры, не так ли? Я молча киваю и прикасаюсь к своему животу. Вектал вынимает костяной нож и спускается в отсек.
Звезды начинают мелькать у меня перед глазами, и я понимаю, что задерживаю дыхание. Делаю глубокий вдох, сосредотачиваюсь на дыхании. Там так тихо. Что, если все мертвы? Что, если…
Голова Вектала показывается из бреши в корпусе, он протягивает мне руку.
– Спускайся сюда, Джорджи.
Вздыхаю с облегчением и благодарно беру его за руку. Она такая сильная и теплая по сравнению с моей. И снова я вспоминаю, как много Вектал сделал для меня. Новый прилив благодарности захлестывает, когда он помогает мне спуститься в грузовой отсек.
Вонь ударяет в нос. Пахнет мочой, фекалиями и немытыми телами, но, к счастью, не трупами.
– Ребята? – зову я их. Одеяла, сбитые в кучу в углу, остаются неподвижны. Это заставляет мое сердце сжаться. – Лиз? Кира? Меган?
Откидываю одеяло, обнаруживаю под ним осунувшееся лицо Киры. Она слабо улыбается.