Я на мгновение задумываюсь. Что позволит моей Джорджи оставаться на безопасном расстоянии от существ, на которых она охотится? Я представляю, как она гонится за стадом двисти, и хмурюсь. Они крупные животные и могут поранить ее копытами. Об охоте на снежных кошек и думать нечего – у них очень острые клыки. Игольчатые звери тоже отпадают: я не хочу, чтобы ее ранили.
Я даже не уверен, что мне нравится идея рыбалки, потому что вода таит в себе столько же опасностей, сколько и снег.
Но должно же быть что-то…
– Насколько хорошо ты владеешь болой?
Джорджи смотрит на меня не моргая.
– Не думаю, что мне доводилось ей пользоваться. Покажешь, как оно работает?
Я киваю и объясняю ей, как устроено оружие. Бола – это два набитых камнями кожаных мешка на конце длинного шнура. Я показываю, как размахивать камнями, чтобы, заметив птицу или прыгуна, Джорджи смогла бросить болу вперед, запутав и убив ей свою добычу. Движения моей партнерши неуклюжи, когда она впервые поднимает болу, но Джорджи, кажется, полна решимости попробовать. Я забираю оружие из ее рук и еще раз демонстрирую, как им пользоваться, а затем передаю ей.
– Мы будем практиковаться, – говорю я, указывая на розовые ветви, торчащие из земли. – Посмотрим, сможешь ли ты попасть в это дерево.
Она прищуривается, глядя на него.
– Почему это дерево отличается от тех, что растут в горах? Оно выглядит… слабым и хилым.
– Деревья, что растут в горах, крепкие и сильные, а эти более слабые, у них корневища как клубни. – Я постукиваю по копью, которое держу в руке. – Мы выделываем оружие из кости, потому что глупо ходить в горы только за древесиной.
– И именно поэтому мы разжигаем огонь навозной стружкой, – соглашается Джорджи, кивая. Она поигрывает болой в руках, приспосабливаясь к ней. – Так почему же мы не живем в горах, там, где лес?
– Потому что в горах слишком много метлаков, а наша пещера гораздо лучше и уютнее.
Она тяжело вздыхает.
– Должна признаться, я мечтаю о расслабляющей горячей ванне после охоты.
– У тебя хорошо получается. Давай, попробуй болу.
Джорджи кивает, на ее лице появляется выражение упрямой решимости. Мне нравится это выражение. Я знаю, что она отдаст тому, чем занимается, все свои силы. Ничто не удержит мою девушку от достижения цели. Она поднимает руку, размахивая болой так, как я показал… и в следующий момент… тяжелый, набитый камнями мешок врезается в нежное лицо Джорджи.
Моя партнерша падает на землю.
Я рычу от ужаса.
Джорджи
Душераздирающий рев Вектала останавливает меня от того, чтобы разрыдаться.
Я хватаюсь за лицо и стону, лежа на спине. Мой нос, по ощущениям, будто вдавили вовнутрь, все лицо пульсирует от сильной, жгучей боли. Черт, черт, черт, черт, черт. Я должна была догадаться, все выглядело слишком легко. Мои короткие руки не приспособлены размахивать длинной болой Вектала так, как это делает он. Я просто разбила себе лицо, как идиотка.
Он тут же оказывается рядом со мной, притягивая в свои объятия.
– Джорджи!
– Я… я в порядке, – с трудом выдавливаю я, держась за лицо. Кажется, оно расплющилось. – Я в порядке, клянусь. Я просто… не ожидала.
Внезапно я оказываюсь прижатой к могучей груди Вектала, он крепко меня обнимает. Сначала я думаю, что он резонирует, но, когда его кхуйи затихает, я понимаю, что он дрожит. Он боится за меня.
Это заставляет меня отодвинуть свою боль на второй план, и я хлопаю его по груди.
– Дай мне встать, дорогой. Клянусь, со мной все в порядке.
– Мне это не нравится, – цедит он сквозь зубы. – Ты такая хрупкая.
– Ладно, – успокаиваю его я. – Давай не будем делать поспешных выводов. Я еще не привыкла к новому оружию, вот и все. Это была ошибка. Вот, смотри, я в порядке. – Я протягиваю руку и дотрагиваюсь до носа, и, хотя это чертовски больно, кажется, все на месте. – Я не так сильно ударилась.
Вектал обхватывает мое лицо одной из своих гигантских лап и пристально изучает, осматривая повреждения.
– У тебя распух нос, – говорит он обвиняющим тоном. – Ты ранена.
– Все в порядке, – успокаиваю я.
– Нет, не в порядке. – Взгляд у него почти безумный. – Я не буду учить тебя охоте, если это навредит тебе.
Я напрягаюсь, услышав это, и пытаюсь вырваться из его цепких рук, но он не отпускает.
– Подожди. Ты не хочешь учить меня охотиться, потому что я девушка?
– Нет, потому что ты моя половинка и вынашиваешь моего ребенка. Мысль о том, что тебе могут причинить боль, разрывает мне сердце. – Он гладит меня по руке, а затем по животу, как будто убеждаясь, что я все еще цела, хотя все, что я сделала, это ударила себя по лицу. – Джорджи, мы не можем так продолжать. Я этого не вынесу.
– Так это не потому, что я девушка?
Он крепче прижимает меня к груди.
– Мне все равно, охотятся ли остальные женщины в племени, но ты не должна. Я этого не переживу.
Это меня успокоило. Значит, проблема в чрезмерной заботе Вектала, а не в гендерных различиях. Я немного расслабляюсь в объятиях своего пришельца и поглаживаю его по руке.
– Малыш, все в порядке, правда. Я цела. Мне просто хотелось помочь, но, кажется, я не очень-то помогаю. – Я продолжаю гладить его по руке, пока он не перестает дрожать и выражение ужаса не сходит с его лица. – Что, если… что, если вместо этого ты покажешь мне, как ставить ловушки?
– Ловушки, – вторит он, а затем практически душит меня в объятьях. – Да, ловушки. Идеально. Мы будем ставить ловушки.
– Отлично, – выдыхаю я с облегчением и снова ощупываю нос. Он пульсирует, но я почти уверена, что он в порядке. – У меня ведь не идет кровь?
Глаза Вектала встревоженно расширяются. В следующее мгновение моя голова оказывается запрокинутой назад, и самый большой пришелец в мире осматривает мои ноздри. Возможно, мне стоило подумать об этом, прежде чем попроситься на охоту. Я догадывалась, что облажаюсь, но недооценила защитные инстинкты Вектала. Все это, безусловно, мило, просто нужно привыкнуть. Поэтому я похлопываю его по руке, а затем улыбаюсь, хотя лицо сводит от боли.
– Помоги мне встать, и давай поработаем над ловушками.
Вектал наблюдает за мной как ястреб, показывая, как ставить ловушки. Я подозреваю, что в случае проявления малейших признаков боли на моем лице мы отправимся домой. Поэтому я игнорирую свою пульсирующую физиономию и концентрируюсь на ловушках, решив на этот раз сделать все правильно. Мне пока не удалось стать примером для своих людей, но я должна это исправить. Мне не нравится, что девушки чувствуют себя заложницами в пещере. Если они решат охотиться, я хочу показать им, что они могут это сделать. Я хочу, чтобы у каждого был выбор, как именно вносить вклад в жизнь племени.
Что касается меня, становится очевидно, что я не охотник. Я думаю о Лиз, которая бы нашла что сказать по этому поводу. Я надеюсь, она в безопасности вместе с Раахошем и он хорошо к ней относится. Она бы посмеялась над тем, как я бью себя болой по лицу, и произошедшее не выглядело бы так трагично. Я бросаю взгляд на Вектала. Он смотрит на меня своими сияющими, обеспокоенными глазами. Ладно. Я указываю на ловушку.
– Ты можешь показать мне еще раз?
Он повторяет демонстрацию. Вся штука в том, чтобы согнуть одно из гибких розовых деревьев и установить ловушку в снегу. Сама ловушка крепится на ветку, а плетеный кожаный шнур образовывает петлю. Поблизости надо оставить несколько сушеных ягод, чтобы заманить прыгуна, и как только тот попадется в ловушку, она затянется и ловит зверька. Затем его избавят от мучений, проведя ножом по горлу.
Мне требуется целая вечность, чтобы установить ловушку, потому что она все время слетает с ветки. И когда мне, наконец, удается, я испытываю гордость и облегчение. Я одариваю Вектала широкой улыбкой. Он прижимает меня к груди, мое тело практически тонет в его объятиях.
– У тебя отлично получилось, мой резонанс.
Наконец-то. Хоть с чем-то я справилась.
– Теперь мы вернемся домой и проверим ловушку завтра?
– Нет, мы поставим еще. – Он указывает на скалы и виднеющийся вдали ручей, который мы прошли. – Здесь пролегает звериная тропа. Если поставим много ловушек в этой местности, то повысим шансы вернуться домой с добычей. – Он протягивает мне кусок шнура. – Пойдем. Нам еще многое нужно сделать.
Я стараюсь не унывать. Еще больше ловушек? Но я решительно киваю, показывая, что могу продолжать.
Мы установили еще три ловушки на приличном расстоянии друг от друга. Таким образом зверек не почувствует опасности, объяснил мне Вектал. К тому времени, как мы заканчиваем, два солнца стоят высоко в небе и я совершенно измучена. Мои руки дрожат, и я сжимаю копье, которое использую вместо трости. Мне удается храбро улыбнуться своему партнеру.
– Хорошо. Что теперь?
Вектал берет меня за подбородок и проводит большим пальцем по лицу, изучая.
– Ты выглядишь уставшей.
– Да, но все в порядке. Есть еще ловушки? «Пожалуйста, пожалуйста, больше никаких ловушек».
Вектал качает головой.
– Мы возвращаемся, – отвечает он, поглаживая мой подбородок и задумчиво глядя на меня. – Ты не будешь возражать, если… я понесу тебя?
Я колеблюсь. Я так устала, что при мысли о том, как он несет меня обратно в пещеру, мне хочется плакать от счастья. В то же время я не хочу показаться слабой и беспомощной.
– Ты не будешь думать обо мне хуже, если я соглашусь?
– Никогда. Мне будет приятно позаботиться о тебе.
Он опускается на колени и указывает на свои широкие плечи. Я забираюсь на них и обнимаю его за шею, вспоминая наше путешествие через горные перевалы. Он нес меня на спине всю дорогу до дома, даже не вспотев. Как только я устраиваюсь сзади, Вектал поднимается, обхватывая руками мои ноги и прижимая к себе.
Он поворачивает голову, чуть не выколов мне глаз одним из своих рогов.
– Все хорошо?
– Хорошо, – соглашаюсь я, немного пригнувшись, чтобы положить голову ему на плечо. – Тебе это ничего не напоминает?