Мне радостно, мне страшно, мне не верится.
Если это какое-то испытание, прошу, остановитесь. Я не вынесу настолько реальные иллюзии. Я не хочу даже мимолетно возвращаться сюда, потому что боль внутри меня от их потери до сих пор разрывает на части мою душу. Выберете другое наказание, но только не это.
Слишком жестоко. Слишком глубоко бьете.
— О, хозяин вернулся! — радостно сообщает Сенька.
Стоит этим словам прозвучать, как сердце ухает и пропускает удар. Я промахиваюсь и ставлю стакан мимо тумбочки, который тут же падает вниз и молоко разливается по полу. На ватных ногах я подхожу к двери и замираю у нее, не в силах даже взяться за ручку.
А в прихожей уже звучат два до боли родных голоса.
— Сереж, все очень плохо? — обеспокоенно спрашивает мама.
— Это мягко сказано, Оль. — Тяжело вздыхает папа. — Мне нужна наша Варька.
— Что? Нет, Сереж, даже не вздумай!
— Оля, без нее никак. — Стоит на своем папа. — У меня нет другого выхода.
— Этого просто не может быть, — фыркает она в ответ, — а ты придумай что-нибудь. Наша дочь — не подопытная зверушка. Ты вспомни, что было в прошлый раз. Помнишь?
— Естественно, я помню.
— Вот поэтому, я против!
— Оль, пожалуйста…
Постойте, это же тот самый разговор, когда папа только начал расследовать убийства Пиковой дамы.
Один в один.
Я вываливаюсь в коридор, тем самым пугая родителей не только своим выходом, но и внешним видом.
— Милая, что с тобой? — охает мама. — Да на тебе лица нет!
— Варька, ты чего? — даже папа срывается с места и заключает меня в свои объятия. — Бледная, как стена. Случилось что?
Я не знаю, откуда берутся силы, чтобы не зареветь. Цепляюсь за папину куртку, которая промокла насквозь и лишь могу отчаянно качать головой. Спиной чувствую, как мама подошла и обняла нас двоих так, что я оказалась зажатой между ними.
Теплые.
Живые.
Живые!!!
Бьется у меня внутри эта мысль и я прикусываю губу до крови, ощущая противный привкус во рту.
— Сереж, — предупреждающе шепчет мама и я даже знаю, что она этим хочет сказать.
— Все в порядке, — хрипло отзываюсь из недр объятий. — Кошмар…приснился. Но вы его прогнали.
— Точно? — папа заставляет посмотреть на него.
— Да, — я пытаюсь выдавить улыбку, но она выходит слабой и дрожащей.
— Пойду поставлю чайник, попьем чаю с мятой, — мама целует меня в макушку.
— А мне кофе, — просит папа.
— Нет, Сереж, кофеин в таких количествах тебе вреден.
— Так я не для себя, — он отстраняется и как-то странно поглядывает на дверь. — Я это… просто не один. О деле говорить сегодня по понятным причинам не будем, но угостить человека чашкой горячего кофе просто обязаны.
— Ты оставил кого-то на лестничной площадке? — мама хлопает ладошкой себя по лбу. — Сережа, где твои манеры?
— Да он в машине сидит, — морщится папа в ответ, — я сказал, что мы спустимся чуть позже.
— Никаких «позже» сегодня не будет, — командует она, — только чай и никакой работы, ясно?
В другой раз я бы непременно влезла бы в их спор. Но сейчас только и могу, что стоять и смотреть на них, будто ребенок, увидевший чудо. Жадно впитываю каждую черточку лица, каждый жест и мимику.
— Пойдем, солнышко, — мама протягивает мне ладонь, за которую я тут же хватаюсь и, признаюсь, боюсь отпускать. — Накроем стол к небольшому чаепитию. Я как раз пирог твой любимый испекла.
Мы снова на нашей кухне. И здесь, как и раньше, уютно и тепло. Я прохожусь взглядом по целой мебели и старательно отгоняю от себя призраки тех видений, где посреди комнаты на выломанной двери лежал отец.
— Папа со своей работой со всем потерял гостеприимность. Это ж надо было оставить человека в машине в такую непогоду.
— Он, — прочищаю горло, — боялся твоей реакции.
— Что касаемо всех дел, то она у меня стабильно одинаковая, — мама указывает на духовку, где томится пирог, — я беспокоюсь о вас двоих. И это никогда не пройдет.
— Но с нами же все хорошо, — достаю противень и ставлю на деревянную подставку, краем глаза улавливая, как появившийся Сеня уже потирает свои ручонки.
— И это нормально, — продолжает говорить мама, — когда у тебя появится муж и дети, ты обязательно поймешь, что страх за них и переживания становятся твоими спутниками. От них никуда не денешься. Просто бывают дни, когда накрывает сильно. А бывает, что эмоции можно взять под контроль.
В ответ я лишь киваю головой, будто соглашаясь. Что-то подобное она говорила тогда в больнице, куда я попала после зеркальной комнаты. Мама вроде бы немного успокоившись, заливает кипяток в заварник в то время, как я аккуратно стараюсь нарезать пирог. Выход, честно говоря, паршиво. Руки трясутся до сих пор и куски выходят кривыми.
— Хозяйка, — Сеня дергает меня за штанину домашнего костюма, — мне два кусочка.
— А морда не треснет? — Олег осаждает молодого домового, наблюдая за моими неловкими попытками совладать с дрожью рук.
Он ничего не комментирует из того, что видит. Но я знаю, что домовой обязательно вернется к этому моменту и тогда мне придется им все рассказать. Поделиться тем ужасом, что я видела в кошмаре…
А кошмар ли это был?
Проскальзывает вопрос и застывает в воздухе, стоило нашему гостю оказаться на пороге нашей квартиры. Что самое интересное, домовых тут же будто сносит ветром из поля моего зрения.
— Добрый вечер, — здоровается парень.
— Проходи, — папа подталкивает его на кухню, — знакомьтесь, это моя дочь Варвара и супруга Ольга. А это наш новый сотрудник отдела, которого прислали нам в помощь.
— Егор, — коротко представляется он и пожимает руку сначала моей маме, — очень приятно.
А затем протягивает ладонь и мне.
И пожать ее я не решаюсь.
Точнее, не хочу.
Я до сих пор помню ощущение изувеченной кожи своего лица под пальцами.
И вряд ли когда-то ему это прощу.
— Простите, руки измазала в джеме, — нахожу отговорку, которая была почти правдой.
— Ничего страшного, — он улыбается, но глаза остаются серьезными. — Как все аппетитно выглядит. Вы извините, что вторгся вот так к вам без приглашения. Просто Сергей…
— Забывает, что иногда нужно отдыхать от работы, — перебивает его мама и указывает ему на стул напротив меня, — чего я вам тоже советую.
— Оль, можно тебя на секунду? — слышится голос папы из дальней комнаты.
— Простите, я мигом. Ох уж эти мужчины, ничего без нашей помощи не могут найти или сделать, — шутливо комментирует мама, — располагайтесь, мы мигом. Варь, налей пока всем чай, хорошо?
— Угу. — Провожаю ее взглядом, а затем перевожу его на Егора. Понижаю голос до шепота, когда обращаюсь к нему. — Что это еще такое?
— Это чай и пирог, — он поддевает кусок и принюхивается, — кажется с вишней.
— Издеваешься?
— Нет, констатирую и так понятные вещи.
— Значит, все-таки это ад, да? — ноги сами собой подкашиваются и я падаю на стул. — Меня будут пытать моими же родными и тобой?
— С чего ты взяла? — хмыкает парень и сам себе наливает чай. — Мы все вполне себе живы и в аду, просто к твоему сведению, так вкусно не готовят.
— Как это? — цепляюсь пальцами за край стола да так, что костяшки белеют. — Я не понимаю, объяснись!
— Тише, — Егор откладывает пирог на тарелку, — ты же не хочешь, чтобы твои родители бросили все и примчались сюда? Они, кстати, сейчас сами пытаются тихо спорить по поводу твоего участия в расследовании.
— Какое еще расследование? — мысли в голове носятся вихрем.
— Ох, Домовая, ничему не учишься, — качает он головой в ответ, — я вновь вынужден тратить время на объяснение таких простых вещей. С тобой случилось то же, что и с твоей подругой Никой. Был убит носитель, но озлобленная тварь так и осталась живой. А все почему?
— Потому что у человека нет способностей, которые позволяли бы ему победить нечисть. — Вздыхаю, проговаривая заученный факт. — Подожди, но это же ты сделал финальный удар. Почему он не подействовал?
— Потому что ты поспешила, Варя. — голос Егора становится мрачнее. — Сделала неправильные расчеты и Пиковая дама не до конца успела вселиться в твое тело. Заруби себе наконец-то на носу, что поступки совершенные на эмоциях могут не только не помочь, но и усугубить всю ситуацию. Ты должна была призвать меня еще в ту секунду, как только почтальонша перешагнула порог квартиры и мы бы справились вместе. Но вместо этого, ты решила, что самая умная и пора бы тебе совершить подвиг во имя хрен пойми чего. А знаешь, что было потом после твоей смерти? Осколки того зеркала разошлись по разным уголкам страны и Пиковая дама приходила к каждому, кому не посчастливилось заполучить их тем или иным образом. Города захлебывались в жестких преступлениях и крови, потому что она никого не щадила. Люди не справлялись… да что там люди, мы даже не вывозили всего, что она творит. И тогда, Ад и Рай впервые проверили открытые переговоры, перебирая варианты того, как можно исправить ситуацию. Было принято решение вернуть время назад. Как видишь, твое самопожертвование сыграло свою роль.
Егор замолкает и продолжает хмуриться, будто ему не нравится то, что мы снова вынуждены работать вместе. Меня этот факт тоже не впечатляет, но если эта цена нашего воскрешения, что ж, я готова терпеть его и дальше. Делаю глоток горячего чая и до сих пор не могу поверить в то, что сейчас происходит.
— А это точно все происходит на самом деле? — недоверчиво спрашиваю у Егора.
— Я бы вогнал тебе сейчас эту вилку в руку, чтобы ты прочувствовала весь спектр боли, доступный живому человеку, но, — он кидает взгляд на часы, — через пять минут твои родители закончат спорить и присоединятся к нам. Твой отец почти уговорил твою маму. Поэтому, Домовая, хватит рефлексировать и вливайся в работу скорее. Нам дали второй шанс и мы не можем…не имеем право в этот раз сделать что-то не то. И да, учти вот что… Нас не просто так вернули именно в этот момент, когда история только-только набирает обороты. Пока что многие жизни еще спасены, но вот другие теперь поставлены под удар. Нам надо успеть определить, что Пиковая дама будет делать дальше.