Погода в этот день баловала – теплынь и безветрие. Именно поэтому, поблагодарив метеорологов (будто они сами облака разгоняли…), командование назначило 23-е число «Днем «Д».
Линкоры и тяжелые крейсеры РККФ рыскали, высматривая неприятеля, не нашли – и отстрелялись по объектам на берегу.
Самолеты с авианосцев сделали по два-три захода, чтобы с гарантией уничтожить «Чэйн Хоум», а в последующие вылеты сопровождали бомберы из 18-й воздушной армии, громившие с воздуха стоянки всяких там «Ланкастеров», «Галифаксов» и прочих «летающих крепостей».
Когда БДК и паромы «Зибель» приблизились к Дувру, главный калибр линкоров «Ленин», «Карл Маркс» и «Фридрих Энгельс» устроил хорошую, качественную артподготовку. Так что высадке никто не помешал.
БДК подходили к самому берегу, носовые раздвижные ворота открывались, и танки с бронетранспортерами устремлялись по аппарели, омывая колеса и гусеницы в мелкой волне.
Особенно много «Т-54» и «ИС-3» выбралось на английский берег в Гастингсе, Дорчестере и Уэртинге.
В Брайтоне и Дувре высадился воздушный десант.
Уже к полудню войска 4-й и 10-й армий заняли прочный плацдарм от Портсмута до золотых пляжей Рамсгейта.
К вечеру обе армии вышли на линию Саутгемп-тон – Райгет – Рочестер. 3-я армия РККА, высадившись у городка Лайм-Реджис, с боями прошла к Эксетеру, направляясь на Бристоль.
Под Чатемом советские танкисты сразились с 1-м и 5-м Королевскими танковыми полками и с 4-м полком йоменов графства Лондон. Англичане выдвинули сотню «Кромвелей», «Шерманов» и «Стюартов», большую половину которых «ИС-3» расстреляли прямой наводкой с двух километров.
Тридцать или больше бронетранспортеров «Универсал» остались на поле боя все, походя на вскрытые консервные банки, побывавшие в походном костре.
Пострадала и советская бронетехника – САУ «Авенджер», собранные на шасси танка «Челленджер», распустили гусеницы паре «Т-54». Да что говорить, если самым «страшным» противотанковым средством у британских пехотинцев считался гранатомет Нортовера, прозванный солдатами «бутылочной мортирой» – это была труба на треноге, метавшая обычные ручные гранаты или бутылки с зажигательной смесью.
Спору нет, «коктейли Молотова» могли принести массу неприятностей танкистам, так на то и пехота, чтобы истреблять любителей пуляться гранатами и прочими подручными средствами.
Правда, распространение получил и гранатомет Пи-Ай-Эй-Ти, а это уже было серьезно – его противотанковая граната пробивала 120 миллиметров брони.
Выход тут какой? А выход простой – не подпускать «метателей» к танкам.
А вот артиллерия у англичан была получше немецкой, и тут, чтобы не иметь лишних потерь, подключали штурмовики и пикировщики. Вообще, советская авиация выступила в качестве решающей силы, громя колонны англичан на переходах, изничтожая противника на позициях.
РККФ тем временем устраивал морскую блокаду Великобритании, перекрывая пути подвоза подкреплений из Соединенных Штатов.
В это самое время авианосец «Советский Казахстан» и линкор «Иоанн Грозный» проходили Панамским каналом, хорошо порезвившись по дороге – американцы почему-то считали канал своим. Пришлось вести разъяснительную работу – главным калибром.
24 октября наступление продолжилось строго по плану – штурмовые бригады 10-й армии обходили Лондонский укрепленный район с северо-востока, а 4-я армия двигалась на Оксфорд.
Глава 25Главный калибр
Северное море, 24 октября 1945 года
Авианосная ударная группировка держала курс на юго-запад, следуя к устью Темзы. Посередине в качестве особо важной и охраняемой персоны следовал авианосец «Советская Россия». Его окружали корабли охранения – гигантский линкор «Ленин», «Александр Невский», два тяжелых крейсера «Адмирал Ушаков» и «Адмирал Нахимов», крейсеры «Ворошилов» и «Молотов», лидер «Ташкент» и эсминцы. Незримые, в глубине шли три подлодки типа «Акула».
На этот раз Жилин изменил обычаю и не торчал на палубе, обозревая окрестности – ветрено было и зябко. Октябрь кончался, а это время не самое удачное для морских прогулок.
БДК, СДК, «Зибели» и прочие лоханки флота вторжения успели сделать второй рейс, доставив к захваченному плацдарму подкрепления – бронетехнику и морскую пехоту – но вот покидать Портсмут, Брайтон и прочие порты не спешили – погода грозила разгуляться. Шторма синоптики не обещали, но при волнении высаживать десант – это не самый лучший способ напортачить.
Иван стоял на мостике и глядел, как ниоткуда взявшаяся морось кропит палубу. Солнце пригасло, стало тускло и уныло.
Полчаса спустя небо прояснилось, но тут локаторщики доложили о появлении эскадры, двигавшейся наперерез. Жилин тут же скомандовал самолету-разведчику подняться в небо. Немного погодя пилот «Су-12» доложил:
– Полным ходом идут два линкора! Один похож на потопленного «Нельсона», наверное, это его систер-шип, «Родни». А второй… Не знаю, предполагаю, что это «Ривендж», больше некому. Потом три крейсера, эсминцы и авианосец «Чейзер». Стоп! Там, среди крейсеров, один линейный – «Ринаун»!
– Спасибо, Гоша, – сказал Иван. – Иди на посадку, не маячь.
Обернувшись к старпому, он приказал вызвать по рации всех командиров кораблей.
Переговоры были коротки, после чего прозвучала команда «К бою!», и Жилин спустился вниз.
Пилоты уже топали по палубе, лифты поднимали из ангаров все новые и новые машины. Иван оглядел летчиков и проговорил:
– Английский авианосец не слишком опасен, у него на палубе меньше тридцати «Сифайров», которые сами по себе – дерьмецо. Главная гадость – это линкоры и линейный крейсер. Ими пусть займутся торпедоносцы и пикировщики. Только просьба: держитесь повыше, а не то под главный калибр угодите.
Пилоты заулыбались.
– По самолетам! Готовность раз!
Английская эскадра завиднелась по правому борту – серые корпуса сидели так низко в воде, что, чудилось, вот-вот пойдут на дно под грузом надстроек.
Корабли АУГ расположились так, чтобы не мешать друг другу. Линкор «Александр Невский» шел в кильватере «Ленина».
«Ленинцы», судя по радиопереговорам, относились к британцам пренебрежительно и были намерены потопить всю эскадру одним залпом. Однако первыми выстрелили англичане – и попали[31].
Первый 15-дюймовый снаряд с «Ривенджа» угодил в кормовую часть «Ленина» и разорвался между плитами бортовой брони, разбив и разорвав их. Второй снаряд влепился в верхнюю часть барбета носовой башни – большой кусок брони вдавился внутрь и намертво заклинил «Бруно».
Три башни «Ленина» развернулись, задирая орудия, и выдали залп – шесть снарядов весом в девятьсот кило каждый улетели к англичанам, чьи корабли тоже посверкивали вспышками выстрелов.
Три снаряда упали в воду, вздымая гейзеры пены и брызг, а другая бронебойная троица накрыла «Ривендж». Один снаряд попал в крышу башни «Q», срезал прицельный колпак, взрывом и осколками брони убив с десяток человек. Зарядники орудий башни заклинило. Второй снаряд пробил броневую палубу позади башни «Х» и разорвался внутри – вспыхнул сильный пожар, и погреб башни пришлось затопить.
Густой дым наполнил машинное отделение. В темноте, в дыму, перемешанном с газами от разрыва русского снаряда, при страшной жаре от горящего кордита бороться с пожаром было чрезвычайно трудно.
Третий снаряд попал в носовую башню «Ринауна», но вскользь, засыпав палубу градом осколков, и башня продолжала метать тяжелые «чемоданы» попеременно из правого и левого стволов.
– На взлет!
Первыми взлетели истребители – стая «Сифайров», жаждущая хоть какой-то виктории, приближалась. «Мигари», еще не набрав высоту, обстреляли английские самолеты издалека, и пара «Сифайров» вспыхнула, ломаясь и падая в воду.
Истребители связали авиагруппу с «Чейзера» боем, и остальные воспользовались этим – пикировщики сделали «горку» и пошли на «Ривендж» с высоты, падая в крутом пике. Разрывы снарядов зениток висели в воздухе гроздьями, но самолеты скользили мимо, словно бесплотные духи. Сбросили бомбы и отвернули прочь.
БРАБы попали в палубу надстройки возле дымовой трубы и пробили крышу батареи артиллерии среднего калибра – народу погибло порядком, людей выкашивало осколками или размазывало по переборкам взрывной волной.
Английские линкоры открыли огонь, ведя его попеременно кормовыми и носовыми группами башен – пороховой дым заволакивал лишь одну из оконечностей корабля, не мешая наблюдать с постов управления.
Два снаряда рикошетировали от воды и пронеслись над «Александром Невским» подобно каким-то фантастическим рыбам.
Русские пушкари сильно разозлились и стали слать «Ривенджу» пятнадцатидюймовые «приветы».
Снаряд угодил в заднюю надстройку английского линкора, вызвав пожар, другой ударился о кормовую броневую палубу, почти разрушил ее, согнув под большим углом.
Еще одно удачное попадание случилось в подводную часть «Ривенджа» – снаряд пробил броню главного пояса и повредил водонепроницаемые переборки машинного отделения. «Наглотавшись» воды, линкор осел на полметра. Поступление воды через пробоину остановили матросскими койками, но скорость хода снизилась до шестнадцати узлов.
Вдохновившись, русские усилили огонь – какой-то из снарядов залпа, упавшего возле борта «Ривенджа», отрикошетил, попал в крышу первой башни и сделал в ней вмятину; другой ударил в главный броневой пояс, обломил верхний угол одной из плит, проник внутрь корабля и там взорвался.
Пятнадцатидюймовые снаряды пробивали броню верхнего пояса и рвались внутри корпуса – переборки скручивались, водонепроницаемые двери, задраенные на все задрайки, срывало с петель. Через пробоину, полученную от попадания снаряда в корму, было затоплено румпельное отделение; скорость линкора упала до двенадцати узлов.
Два бронебойных снаряда с «Ленина» попали почти рядом в правый борт «Ривенджа» – ниже ватерлинии, в район нефтяных цистерн. Появился крен на правый борт, но его сумели быстро выровнять перекачкой нефти из цистерн правого в цистерны левого борта.