всему, изменил франкскую политику в отношении северных соседей, что и привело к последующему многовековому противостоянию. Исключительное место в этом противостоянии предстояло сыграть новому немецкому городу на Эльбе — Гамбургу. Кажется правдоподобным предположение археолога Фридриха Лаукса о том, что крепость Дельбенде — это и есть первая саксонская крепость Гаммабург, будущий Гамбург[385].
Название славянского поселения Дельбенде, из которого были изгнаны славяне и на месте которого саксы построили новую крепость, могло происходить не от названия реки, а от названия Дельбендского леса, что географически достаточно близко к гамбургской крепости. Аргументом в защиту такой версии можно привести как отсутствие сообщений об основании Гамбурга, который упоминается впервые в 831/834 гг. в контексте учреждения здесь епископства, т. е. уже как существующая и заселённая крепость, так и данные археологических исследований, установившие в наиболее древней части крепости Гаммабург выполненную славянской техникой деревянную мостовую, а также славянскую керамику, в следствие чего этот слой считают славянским поселением[386]. Кем именно была построена первая крепость — славянами или франками, остаётся не ясным. Ф. Лаук указывал на характерность таких типов крепостей франкам, основываясь при этом на старых данных. А. Шмидт-Хеклау в опубликованной в 2002 г. диссертации помещает крепость Гаммабург в каталоге славянских археологических находок с пометкой «славянская или франкская крепость». В связи с тем, что место древней крепости Гаммабург находится в самом центре Гамбурга, в районе плотной застройки, ожидать проведения здесь новых масштабных археологических раскопок, позволивших бы прояснить ситуацию, не приходится.
Начиная с IX в. находящаяся на саксонско-славянской границе крепость Гамбург становится главным форпостом немецких сил, из которого впоследствии будет осуществляться покорение и христианизация ободритских земель. С одной стороны, географическое положение в устье Эльбы с выходом в Северное море и на границе со славянами создавало здесь прекрасные условия для торговли и служило обогащению города, с другой — это же близкое соседство делало крепость крайне уязвимой в ходе многочисленных славянско-саксонских конфликтов, так что большинство из них, как правило, начиналось с разрушения Гамбурга славянами. Предполагается, что первое поселение на этом месте могло быть основано саксами ещё в конце VIII в. — славянский слой в ней был вторым по счёту и располагался на следах пожара. Если эти предположения верны, то концом VIII — началом IX в. можно датировать первое разрушение саксонского Гамбурга славянами. Переход же славянского Гамбурга к франкам мог произойти в 822 г. и быть запечатлён во франкских анналах как основание крепости Дельбенде. В 845 г. город снова был разорён, вероятно, совместно данами и славянами. Так как Гамбург находился на ободритско-саксонской границе, был резиденцией осуществлявшего христианизацию ободритских земель архиепископа, то почти каждое крупное восстание ободритов сопровождалось разрушением Гамбурга: в 915, 983, 1066 и 1139 гг.
По всей видимости, весь оставшийся IX в. и франки, и ободрити рассматривали Нордальбингию как свои законные владения, хотя в реальности контролировали, по крайней мере, большую её часть франки из крепостей Эссефельд и Гамбург. В первой трети IX в. примыкающая к ютландской Англии и выходившая на Северное море часть Нордальбингии на несколько лет была передана в лен датскому королю Гериольду, а в середине и второй половине этого же века — его родственнику Рорику, и также на непродолжительный период. Не совсем ясным остаётся состав населения Нордальбингии в IX в. — после депортации саксов 804 г. эти земли могли частично начать заселяться славянами, а с первой трети IX в., когда политика франков по контролю над этими землями приобрела уже четкий характер, окрестности франкских военных крепостей-колоний вновь должны были заселяться саксами. Нередкие сообщения об ободритских нападениях на Нордальбингию в ІХ-Х вв. позволяют предположить, что земли эти должны были быть в значительной мере снова заселены. В середине IX в. Нитхард сообщает о выделении новой социальной прослойки стеллингов из двух низших классов саксонского общества: фрилингов («свободных») и лаццов («слуг»). Эти стеллинги изгнали третий, правящий класс саксов эделингов («знать»), которых поддерживали франки, из своей земли и начали жить по своим старым языческим обычаям, в силу чего Людвиг II опасался, что стеллинги могут объединиться со своими соседями — данами и славянами — против империи[387].
Исходя из расположения стеллингов на границе с данами и славянами, как и держания ими языческих обычаев в IX в. (гамбургская епархия занималась христианизацией нордальбингов ещё всю вторую половину этого столетия), можно сказать, что речь шла как раз о нордальбингских саксах. Таким образом, часть саксов должна была остаться в Нордальбингии и выступала, несмотря на понесённое ранее поражение от Дражко и последующую депортацию, на стороне ободритов. Другую часть населения Нордальбингии в это время должны были составить занимавшиеся торговлей на североморских берегах Южной Ютландии фризы. В источнике IX в. «Перенесение мощей св. Александра» продолжатель фульдского летописца Рудольфа Мегинхарт приводит письмо наместника Саксонской провинции Франкской империи Вибрехта к папе римскому Льву, в котором тот, говоря о своём намерении начать христианизацию Саксонии и прося передать ему мощи св. Александра, подчеркивает: «Ведь области нашей империи населены народом, произошедшим от смешения саксов и фризов, живущим на границе с норманнами и ободритами, с давних пор слышавшем об учении Евангелия и принявшим его, но, в силу своего соседства с язычниками, лишь частично придерживающийся истинной религии, а частично от неё уже почти отпавшим»[388].
Географическое описание народа, живущего на границе одновременно и с норманнами, как франки называли данов, и с ободритами, не оставляет сомнений в том, что речь в рассматриваемом случае идет о нордальбингах. Этнографическую часть этого описания практически дословно повторил через три столетия Гельмольд, сообщая, что нордальбинги «соблюдают саксонское право и христианскую веру, хотя при этом, из-за соседства с язычниками, имеют обыкновение предаваться грабежам и разбоям»[389]. Лев IV был римским папой в период с 847 по 855 гг., потому известие Мегинхарта об активной деятельности саксонского наместника Вибрехта по христианизации Нордальбингии в тот период будет иметь для последующей реконструкции событий немалое значение. Церковные авторы гамбургской епархии — Римберт в «Житие св. Ансгария» и Адам Бременский «Истории Гамбургской церкви» — сообщают, что христианизация Нордальбингии началась и происходила из Гамбурга, специально для этой цели и построенного. Именно здесь и должны были пересечься, с одной стороны, экономические интересы «оказывавших влияние» на нордальбингов «язычников» и амбиции христианского немецкого духовенства и саксонской знати, с другой. Последняя в борьбе за Нордальбингию располагала значительными ресурсами в виде франкских гарнизонов в крепостях Эссефельд, на датской границе на реке Эдигоре и Гамбурге, т. е. в стратегически важных местах, позволявших контролировать южную и северную границы Нордальбингии и её центр.
Источники крайне скупы на сообщения о событиях IX в., происходивших на собственно славянских землях ободритов. После отпадения от франков ободриты упоминаются лишь в ходе столкновений и войн с саксами и франками. Вертинские анналы извещают, что в 838 г. для покорения «отложившихся от веры» ободритов были направлены саксонские графы Адальгарий и Эгило, поход которых закончился взятием у ободритов заложников. В следующем 839 г. тот же источник снова говорит об отпадении ободритов и линонов, против которых были направлены карательные походы. По всей видимости, этот конфликт был частью общеславянского восстания против христианизации и распространения власти франков на их земли, т. к. отпадение ободритов и линонов в 839 г. совпало с вторжением вильцев и сербов в Саксонию. Войны ободритов с франками и саксами носили в IX в. перманентный характер, однако, как правило, оканчивались без каких-либо изменений в политической ситуации на юге Балтики.
В 844 г. Фульдские анналы сообщают о походе Людвига II на ободритов, «замышлявших измену», в результате чего был убит ободритский король Гостомысл (Goztimuizlo). Саму страну ободритов после этого Людвиг передал в правление некому «герцогу». Ксантенские анналы также информируют об убийстве в этом году короля Гостомысла, называя его «одним из вендских королей», одновременно с которым существовали и другие «вендские короли», присягнувшие Людвигу, но тут же снова от него отпавшие. Также и Вертинские анналы говорят о многих «царьках» славян, на которых Людвиг совершил поход в 844 г. и которых он либо подчинил своей власти, либо убил. Можно ли воспринимать эти три свидетельства как указание на разделение ободритского государства на несколько областей, каждая из которых управлялась своим правителем, остаётся под вопросом. Точные выводы на основании слишком поверхностных и кратких сообщений, в которых под «королями вендов» могли подразумеваться не только региональные ободритские князья, но и правители самых разных славянских племенных союзов, в данном случае невозможны. Гостомысл мог быть верховным правителем, «королём» ободритов, которому подчинялись «царьки» или «герцоги», например, князья отдельных ободритских провинций или племён, таких как Вагрия и смельдинги.
В 840-е гг. сообщения о войнах со славянами появляются ежегодно, но из-за их неточности определить, понимались ли под последними ободриты, велеты, сербы, или же все они вместе, в большинстве случаев не представляется возможным. В это же время происходили и не менее частые набеги данов на Саксонию, Фризию и Францию. Войны франков и саксов и с теми и с другими представлялись франкским хронистам как войны с язычниками, «варварами», приходящими с севера, какими-то чужими и дикими народами, которых хронисты неособенно различали, да и не особенно стремились к этому различению. События середины IX в. описываются сразу в нескольких анналах и церковных источниках, которые хотя и передают общий ход событий в целом схоже, часто путают детали. Употребление общего термина «язычники» в некоторых случаях не позволяет определить, идёт ли речь о данах или славянах, не говоря уже о таких «мелочах», как разделение славян на племена и союзы. Не в малой степени всей этой путанице способствовало и то, что даны нередко нападали на Саксонию одновременно с ободритами, заключая с ними союзы и координируя совместные действия.