Старцы славянские, которые хранят в памяти все деяния язычников, рассказывают, „что больше всего христиан оказалось в Альденбурге. Перерезав всех их, как скот, 60 священников они оставили на поругание. Главный из них в этом городе носил имя Оддар. Вместе с остальными он был предан такой мученической смерти: разрезав железом кожу на голове в форме креста, вскрыли, таким образом, у каждого мозг, потом связали им руки за спиной и так водили исповедников божьих по всем славянским городам, пока они не умерли. Так, превращенные в зрелище для ангелов и людей, они испустили дух посреди своего [мученического] пути, как победители. О многом, подобном этому, совершавшемся в то время в разных славянских и нордальбингских землях, вспоминают старые [люди], но из-за отсутствия тогда хронистов [все это] принимается теперь за басни“» (здесь и далее жирный шрифт мой. — А.П.).
Весь этот отрывок, за исключением выделенной жирным шрифтом фразы, переписан Гельмольдом у Адама Бременского. В то же время аналогичный сюжет в «Страданиях» не мог быть прямой цитатой из этих хроник. И Адам, и Гельмольд называют город в соответствующих фрагментах немецкими формами «Ольденбург», «Альденбург», в то время как в «Страданиях» употребляется его славянский аналог «Старгард». Пояснения, что Ольденбург по-славянски назывался Старгардом (Старигардом), нет в хронике Адама, оно имеется только у Гельмольда и помещено им в другом месте и в другом контексте. Поэтому в качестве источника этого мотива «Страданий» можно предположить либо Гельмольда, и в таком случае автором должен быть хорошо знакомый с его текстом вдумчивый учёный, настоящий эрудит, либо же, что кажется более вероятным, сюжеты «Страданий» и Адама/Гельмольда просто восходят к одному источнику. Стоит обратить внимание на то, какие ссылки на получение информации о гамбургских/старигардских мучениках дают сами хронисты. Адам начинает своё повествование с сообщения о том, что историю о 60 убитых в Старигарде священниках ему поведал датский король: «Король данов, которого мы ещё долго будем поминать и который сохранил в памяти все деяния варваров, так, словно они были записаны, рассказал нам о том, что произошло с христианами в Ольденбурге…».
Однако из замечания, помещённого им в конце рассказа о мучениках, можно сделать вывод, что эту историю он знал и раньше, а датский король в разговоре лишь подтвердил ему эту информацию: «Рассказывают о многих событиях такого рода, которые случились тогда в разных славянских областях и за недостатком сказителей почитаются ныне сказками. Когда же я продолжал спрашивать о них короля, он сказал: „Сын мой! Перестань! У нас в Дании, да и в земле славян так много мучеников, что едва ли можно вписать их имена в одну книгу“». Таким образом, уже во времена Адама существовали и были широко известны устные предания о мученичестве христиан в славянских землях. Но уже в XI в. они подвергались сомнению, в связи с чем, когда Адаму выдался случай поговорить об этом с датским королём Свеном Эстридсеном, которому он доверял и которого считал знатоком старины, он расспросил его об этом. Скорее всего, ссылку на слова датского короля Адам и помещает в своём тексте только для того, чтобы доказать словами независимого и, на его взгляд, достоверного источника правдивость преданий о мучениках, рассказывавшихся в его время устно.
Не менее интересен в этом плане и Гельмольд из Босау. Значительная часть его хроники переписана из хроники Адама, но при этом переписка текста производилась им не бездумно, а подвергалась критической правке. Собственно, во многом его хроника является «улучшенной», «отредактированной» и дополненной хроникой Адама. Переписав данный отрывок Адама практически дословно, Гельмольд вполне естественно убрал оттуда ссылку на разговор и прямую речь Свена Эстридсена, видимо, не решившись приписать себе этот диалог. Он исправляет фразу, изменяя источник информации Адама: «Король данов, которого мы ещё долго будем поминать и который сохранил в памяти все деяния варваров», на свой источник информации: «Старцы славянские, которые хранят в памяти все деяния язычников, рассказывают».
Таким образом, имеется указание на существование устных преданий о христианских мучениках в Гамбурге/Старигарде и во времена Гельмольда (XII в.). Источник этот крайне ценен: если из сообщения Адама не ясно, кто именно передавал устные предания о гамбургских/старигардских мучениках и можно подумать на саксов-христиан или церковных служителей гамбургского диоцеза, то Гельмольд называет в качестве источника славянские предания. Далее стоит обратить внимание на наименование города языческого короля в «Страданиях» его славянской формой Старгард. Как уже было отмечено выше, такая форма известна только у Гельмольда, причём он также называет её лишь единожды и в другом месте: «Альденбург — это то же, что на славянском языке Старигард, то есть старый город. Расположенный, как говорят, в земле вагров, в западной части [побережья] Балтийского моря, он является пределом Славии. Этот город, или провинция, был некогда населен храбрейшими мужами, так как, находясь во главе Славии, имел соседями народы данов и саксов, и [всегда] все войны или сам первым начинал или принимал их на себя со стороны других, их начинавших. Говорят, в нем иногда бывали такие князья, которые простирали свое господство на [земли] ободритов, хижан и тех, которые живут еще дальше»[413].
Стоит задаться вопросом — для чего, собственно, Гельмольд, вставил сюда это замечание о славянском названии города? Уже во времена Адама немцами повсеместно употреблялась его немецкая форма. Она же должна была быть наиболее известной и повсеместно употребляемой и во времена Гельмольда. Единственное упоминание её в этом месте, возможно, объясняется тем, что такая форма была в использованном Гельмольдом для написания конкретно данного отрывка источника. В этом плане Гельмольд кажется даже несколько предсказуемым, т. к. подобная же ситуация прослеживается и в других его упоминаниях Старигарда/Альденбурга. В тех местах, где информация об этом городе переписана им из хроники Адама, в которой применялась его немецкая форма Альденбург, эту форму он и оставляет, не делая никаких комментариев или попыток её заменить. Так же и в тех случаях, где упоминания Старигарда принадлежат ему и восходят к его собственным наблюдениям и знаниям, он называет его привычной немецкой формой Альденбург. Но в рассказе Гельмольда о чудесных знамениях, явившихся незадолго до славянского нападения датскому священнику, после краткого упоминания об ответном походе на Вагрию Христофора, сына датского короля Вальдемара, он вставляет в рассказ любопытный комментарий: «Христофор с тысячью, как говорят, панцирников пришел в Альденбург, который по-дански называется Бранденхуз, и они поразили его приморскую часть»[414].
Так как упоминание о походе Христофора оставлено в контексте рассказа Гельмольда о невиденном им лично случившемся в Дании христианском чуде, а сам он ссылается на устный источник информации, можно предположить, что вся информация из этого отрывка должна быть получена от человека, прибывшего из Дании. Скорее всего, в рассказе о чудесных знамениях в Дании датский информатор употреблял и датскую форму названия столицы Вагрии. Гельмольд же, записывая этот рассказ в свою хронику, просто перевёл незнакомую и неупотребляемую в Германии датскую форму Бранденхуз на привычную немецкую Альденбург, чтобы читатель понял, о чём идет речь. Другими словами, хотя он и ставит датское название города на второе место, после немецкого, в исходной версии услышанного им рассказа оно должно было стоять на первом. Можно предположить, что то же самое имело место и в отрывке I 12, где Гельмольд точно так же ссылается на устный источник и по такой же схеме ставит малоизвестное и неупотребляемое немцами славянское название города на второе место, после привычной немецкой формы Альденбург. Сама передаваемая Гельмольдом вместе со славянской формой названия города информация при этом не менее специфична, чем и в случае чуда в датской церкви — речь идёт о былом величии старигардских князей, о пике их могущества в далёком прошлом. Историческая возможность для главенства старигардских князей над мекленбургскими имелась лишь во времена до середины X века.
Во второй половине X в. сообщается о традиционной вражде старигардских и мекленбургских князей, после чего с немецкой помощью Старигард был захвачен, а мекленбургские князья утвердились в качестве правителей всех ободритских земель. То есть у этих старигардских князей, правивших некогда всеми ободритскими землями и многими другими далее на восток, не могло быть очевидцев среди современников Гельмольда. Учитывая, что услышанный Гельмольдом устный рассказ о глубокой древности Вагрии возвеличивал при этом её славянских языческих правителей, источник информации, скорее всего, был славянским. Я бы предположил, что устные рассказы о величественном прошлом древних старгардских князей, из которых Гельмольд почерпнул и славянскую форму названия города, как раз и были теми самыми «рассказами славянских старцев, хранящих в своей памяти все деяния язычников», на которые ссылался Гельмольд в рассказе о гамбургских/старигардских мучениках.
Другими словами, оба сюжета, где Гельмольд ссылается на устный источник: о некогда могущественных старигардских князьях вместе со славянской формой названия города, как и рассказ о гамбургских/ольденбургских мучениках, могли быть известны ему из ещё сохранявшихся в его время эпических преданий самих ободритов, хотя в последнем случае он предпочёл попросту переписать рассказ о мучениках из хроники своего предшественника, а не пересказывать его заново своими словами. За независимость «Страданий» от хроники Гельмольда и восхождение обоих сюжетов к одному источнику может говорить и упоминание в «Страданиях», наряду со Старигардом, других славянских городов: Штетина или Данцига. Сообщение «Страданий» о военном союзе славянских городов от Гамбурга до Штеттина или Данцига также достаточно созвучно упоминанию из отрывка Гельмольда о том, что власть старигардских князей некогда простиралась на славянские земли восточнее Пены, но не восходит к нему напрямую. Также и имя языческого божества Свентебука неизвестно по другим источникам, но явно славянского происхождения и имеет прямые параллели в достоверных именах богов балтийских славян: Zuante-with, Zceme-boch