1. «Igitur Wandali, solam sibi in armis libertatem restare credentes, fugae eiusperinde ac victores insultare coeperunt»[452].
2. «lisdem temporibus, effusis piraticae habenis, a Wandalicis finibus Eidoram usque omnes per Orientem vici incolis viduri ruraque culturae expertia iacuere»[453].
P. Штайнахер в своей диссертации, посвящённой анализу употребления этнонима вандалов как названия славян, полагал, что в обеих цитатах речь идёт о славянах[454]. Но скорее можно принять мнение Альфреда Хольдера, подготовившего в XIX в. издание Саксона Грамматика и указывавшего, что под вандалами в первой цитате имелись в виду вендильцы, жители одной из северных областей Ютландии[455]. Первое упоминание вандалов Саксоном помещено им в контексте рассказа о восстании жителей Северной Ютландии против Кнуда Святого, так что принятие этой цитаты в качестве известия о славянах было бы спорным. Во второй же цитате повествуется о славянском вторжении в Ютландию и её разорении. Под «вандальским концом Эйдоры», начиная от которого пришли в запустение все земли Восточной Ютландии, в таком случае должна подразумеваться граница данов и ободритов. Река Эйдор, или Эдигора, в Южной Ютландии действительно всё средневековье считалась южной границей Дании. Западный отрезок Эйдора отделял ютов от саксов-нордальбингов, в то время как в восточной части к нему примыкали славянские земли ободритов. Выражение «Partibus Slavorum, que sunt a flumine Pene usque ad fluuium Edigore» («части Славии между реками Пене и Эдигоре») тогда было устойчивым юридическим обозначением границ Гамбургского диоцеза. Такая формулировка употребляется в папских грамотах Анастасия I (912–913), Иоанна X (914–920), Иоанна XV (989), Клемента II (1047), Льва IX (1053), Виктора II (1055)[456]. Схожее наименование всех земель Гамбургского диоцеза, включая Гользатию (т. е. по всей границе с данами по реке Эйдоре), как славянские, встречается и у Арнольда Любекского в предисловии к его хронике, современной Саксону[457].
Как известно, Гамбургский диоцез был создан для христианизации Нордальбингии, Дании и ободритского королевства и начиная с IX в. предъявлял права на все подконтрольные некогда ободритам территории, включавшие в себя, кроме собственно ободритских племён, ещё и лютичское племя кессинов. Таким образом, этот диоцез был другим, церковным, обозначением ободритского королевства, правители которого нередко владели и всей Нордальбингией, обозначением тех самых территорий, которые Саксон Грамматик называл «страной славян». «Вандальский конец Эйдоры» надлежит, следовательно, понимать как указание на отождествление Саксоном ободритского королевства, «страны славян» с «землями вандалов». Само по себе отождествление славян и вандалов было с VIII в. делом достаточно обычным и особенно часто встречается в хрониках, титулах и грамотах германских народов. Однако общее отождествление всех славян с вандалами можно назвать скорее именно нехарактерным для Саксона. Из двух упоминаний вандалов в «Деяниях данов» после анализа остаётся лишь одно, но и оно представлено прилагательным, в контексте упоминания ободритской границы. Другими словами, есть основания подозревать отождествление здесь с вандалами не всех славян, а конкретно ободритов.
Известно, что датский хронист активно применял в качестве источников северогерманские эпические предания, и потому следует обратить внимание на известность народа варинов северогерманским сказаниям. Упоминание варинов с их правителем Биллунгом в Видсиде привлекает внимание тем, что Биллунгом звали и одного из наиболее известных правителей ободритов, связанного с датским королевским домом династическими связями. Также и упоминание Старшей Эддой варинов в нескольких топонимах на юге Балтики любопытно в контексте того, что и у Саксона «вандальский конец Эйдоры» предстаёт именно топонимом. В качестве объяснения этого обстоятельства можно предположить использование им римской традиции отождествления, но не славян и вандалов, а вандалов и варинов. Уже Плиний Старший указывал на тождественность названий варинов и вандалов, сообщая, что варины были одним из вандальских племён, живших на территории «Великой Германии». Этот же римский термин Germania активно использует и Саксон, применяя его для немцев даже чаще, чем Teutonia и teutoni.
Можно полагать, что осознанное наименование всех подчинявшихся ободритскому правителю племён «славянами» в этом источнике связано с характерным для «саксонской традиции» названием ободритского королевства — «Славия». Авторы Франкской империи использовали для описания соседних славянских земель римскую традицию «Великой Германии», и для этой «франкской традиции» было характерно наименование всех объединённых в ободритском королевстве славянских племён «ободритами». Франкским источникам до X в. было известно о территориальном делении ободритского королевства на несколько провинций (видимо, две), управлявшихся подчинёнными королю ободритов князьями более мелкого ранга, что, по всей видимости, соответствовало известному в дальнейшем племенному делению. Но при этом ни в одном из франкских текстов данного периода не передано ни одного из племенных названий. Вместо чего используются термины «провинции» или «области ободритов», а также — «северные» и «восточные ободриты». Такое положение вещей недвусмысленно говорит о том, что франки воспринимали ободритов как политический субъект, как подданных ободритского королевства и не разделяли их по этническому происхождению.
Ситуация меняется в середине X в. в силу изменения политической обстановки. В первой трети столетия королём Восточного Франкского королевства становится саксонский герцог Генрих Птицелов, которому после нескольких лет войн и череды крупных побед удалось подчинить себе большинство славянских племён современной Германии, в том числе и ободритов в 931 году Ободритские правители вынуждены были принять христианство и признать верховную власть немецкого короля. После нескольких неудачных попыток восстания силы ободритов были окончательно сломлены после их поражения на реке Раксе в 955 году. С этого времени в земли ободритов с христианской миссией начинают проникать саксонские проповедники, а в их племенных столицах создаются монастыри и епископства.
Со второй половины X в. начинается и новая традиция немецкого летописания, которую для отличия со старой, «франкской», можно условно назвать «саксонской». В описании славянских земель эта традиция опиралась на данные побывавших здесь саксонских купцов и церковников и передаёт намного более детальную информацию об именах славянских правителей и о территориальном и племенном делении.
Наиболее важными источниками «саксонской традиции» по истории ободритов надлежит назвать хронистов Видукинда Корвейского, Титмара Мерзебургского, Адама Бременского, Саксонского Анналиста и Гельмольда из Босау. В то время как Видукинд и Титмар применяют ещё характерную для «франкской традиции» форму написания Abdriti через А (у Титмара также Apodriti, Abotriti), Адам и Гельмольд переходят на написание её через О — Obodriti, Obotriti. Вместо старых «франкских» терминов «северные» и «восточные ободриты» эта традиция называет уже конкретные имена племён ободритского королевства: вары, полабы и ободриты. Термин «ободриты» использовался «саксонской традицией» уже в ином смысле — для обозначения не всех славян ободритского королевства, а одного племени, жившего между реками Траве, Эльбой и Варнов, столицей которого был город Мекленбург. Вместо «франкского» термина «ободритов в широком смысле», т. е. совокупности земель «северных» и «восточных ободритов», «саксонская традиция» использовала новый: королевство «Славия» или «Славания». Он известен уже по первым подробным описаниям Адамом Бременским южнобалтийских земель: «Sclavania igitur, amplissima Germaniae provintia, a Winulis incolitur, qui olim dicti sunt Wandali»[458] («Итак, Склавания — самая большая провинция Германии, населена винулами, которых ранее называли вандалами»).
Так как это сообщение следовало прямо за цитатой с описанием «Германии» Эйнхарда, становится очевидно, что Адам попытался дополнить «римскую традицию» Эйнхарда своими собственными данными. И термин «Славания» употребляется им в разных смыслах. В узком смысле он использовал его как обозначение королевства ободритов. Например, в отрывке II 40 речь идёт об «уничтожении всех церквей в Славании». Учитывая, что к этому времени были крещены только входившие в ободритское королевство земли, именно его и должен был подразумевать Адам. В отрывке II 70 в Славанию гамбургским архиепископом назначается епископ Абхелин, что является уже прямым отождествлением Славании с Ольденбургским епископством, в юрисдикцию которого также входили все подчинённые ободритскому правителю племена, включая линонов и хижан. В отрывке II 79 Адам сообщает, как Готтшальк возвращается в Славанию (своё королевство) и завоёвывает её, а в отрывке III 18 речь идёт об успешной христианизации Славании при этом князе и постройке в ней церквей: в Ольденбурге, Мекленбурге, Ратцебурге, Любеке и Ленцене — «племенных» столицах ободритского королевства. То же относится и к наименованию им Мстивоя «князем Славании». Во всех этих случаях «Славания» употребляется Адамом как название ободритского королевства.
Вместе с тем Адам использует термин «Славания» в более широком смысле и обозначает им все славянские земли на восток до реки Одры. В отрывке II 18 он отождествляет Славанию с описанными Эйнхардом завоеванными Карлом Великим славянских земель. Адам использует термин sclavi в этническом смысле, понимая под ним носителей славянского языка и культуры. По всей видимости, он осознавал, что название королевства ободритов Sclavania связано со словом «славяне» и означает «страну славян», из-за чего и развилась дальнейшая путаница в узком и широком смысле. Действительно, если sclavi было общим латинским обозначением любых славян, то под характеристику «страны славян» не меньше, чем ободритские земли, подходили и любые другие, например, велетские, завоёванные Карлом Великим. Высказанные Адамом в отрывке II 18 сомнения — относить ли к Славании поляков и чехов — лишь подтверждают это предположение.