о погребали с мертвой женой, особенно если у нее социальное происхождение выше. Марья в былине, кстати, царская дочь, а Михайло Потык — государственный служащий. Существуют варианты былины с другим концом: Михайло Потык умирает, а Марью погребают вместе с ним заживо.
Есть в былине еще один колоритный след, указывающий на ее аланское происхождение. Два сюжетных момента в ней противоречат друг другу, что также свидетельствует о ее переделке. В начале былины Михайло Потык едет к царю Вахрамею Вахрамееву за данью в пользу Руси и Киева. В середине былины он снова попадает к царю Вахрамею, предлагает: «Поиграем-ка во доски мы шахматны, в дороги тавлеи золоченые». Михайло выиграл у царя сорок возов золотой казны и говорит:
Да ах ты, царь Вахрамей Вахрамеевич!
Теперечку еще было нунечку
Дань из города из Киева спросилася:
Тебе-то ведь нунь она назад пойдет,
Как эта бессчетна золота казна,
А за двенадцать год — за прошлые что годы,
что за нунешний,
Назад-то ведь тут дань поворотилася.
Из этих слов Михайлы следует, что Киев много лет платит дань царю Вахрамею, а не наоборот. Полагаю, что Вахрамей (Бахрам) был реальной исторической личностью, каганом аланского государства, которое собирало дань с некоторых восточнославянских земель.
Когда и с каких славянских земель собирал дань Русский каганат? Видимо, раньше других стали платить дань черниговские земли, не зря же черниговцев тысячу лет после этого называли «каганцами». Но не только они. Стоит заново проанализировать сюжет из «Повести временных лет» о «хазарский дани». «…Притесняли полян древляне и иные окрестные люди. И нашли их хозары сидящими на горах в лесах и сказали: «Платите нам дань». Поляне, посовещавшись, дали от дыма по мечу, и отнесли их хазары к своему князю и к старейшинам, и сказали им «Вот новую дань нашли мы»».
Восточные славяне государства еще не имеют — поляне, ставшие ядром Киевской Руси, живут отдельным племенным союзом, к тому же поляне не слишком сильны — их многие обижают. Бесспорно, описывается время до середины IX в. Могли тогда хазары собирать дань с Полянской земли? Во-первых, Хазария стала проявлять внешнеполитическую активность позднее — после победы иудаизма в среде хазарской элиты. Во-вторых, хазар от славян отделяли аланы Русского каганата. Могли ли аланы допустить, чтобы хазары, каким-то непонятным образом обойдя аланские земли, начали формировать даннические отношения с племенами, в сущности, у алан с тыла? Ни в коей мере!
Дань на полян наложили аланы, уже организованные в государство. Автор Начальной летописи располагал сведениями, что «каганские люди собирали дань с полян, а те дали ее мечами». О Русском каганате ему не было ничего известно, но, поскольку дань собирали «каганские люди», он не усомнился, что речь идет о хазарах. О хазарском иге на Руси он писать не хотел, из-за этого целые десятилетия русской истории остались пустыми. В истории же с данью мечами был выигрышный момент, тешивший его национальное самолюбие: поляне дали такую дань, которая испугала самих завоевателей, поэтому данный эпизод он забвению не предал. Наверное, перед глазами летописца была какая-то старинная запись, и он ее переписал дословно. Почему получателями дани выступают князь и старейшины, а не каган? Аланы ли, хазары ли брали дань — все равно верховное лицо — каган. Очевидно, запись была сделана тогда, когда слово «каган» еще плохо было усвоено восточнославянскими грамотеями.
Каждый народ давал дань теми вещами, которыми была богата его земля.
Следовательно, земля полян была богата мечами. Невольно вспоминается запись о стране русов в «Пределах мира»: «Куйяба… Из него вывозят различные меха и ценные мечи». Не мечи ли это, взятые в качестве дани? «Вывозят» — значит, не производят. А где производят? «Уртаб… Там производят очень ценные клинки для мечей и мечи, которые можно согнуть вдвое, но как только отводится рука, они принимают прежнюю форму».
Все это очень неопределенно и предположительно. Но если догадка имеет резон, то в летописи смешаны воедино два разных факта: один — о взимании дани с полян вообще, другой — о получении каганатом в качестве дани мечей многократно. Следует сделать вывод, что г. Уртаб находился на земле, входящей в состав Полянского племенного союза.
Загадка Артании
Продолжу соображения о трех группах Руси, про которых сказано в «Худуд-Алам», у ал-Идриси, аль-Балхи, аль-Истархи, ибн Хаукаля, а также в «Книге пределов мира», написанной в X в. персидским географом. Версии об их локализации изложены в большом количестве работ, их рассмотрение ввиду обширности материала опущено.
Абсолютно нельзя согласиться с теми авторами, которые эти центры размещают у западных славян или на побережье Балтийского моря. Поскольку рассматриваемые сведения восходят к IX в. и ранее, сторонникам этих версий следует объясниться: каким образом арабские и персидские ученые получили сведения о местах, про которые даже европейцы имели смутное представление. И как с такой локализацией увязать, например, сообщение, что «Куяба — город Рус, ближайший к странам ислама». Ошибка восточных авторов в данном случае исключается.
«Слаба», или «ас-Славия», не может быть Новгородом или его предшественником. Во-первых, Новгород возник достаточно поздно, во-вторых, в новгородской земле нет никаких городов, название которых как-то перекликалось бы со «Славия», в-третьих, Новгородская земля находилась слишком далеко от взоров мусульманских путешественников IX в. Видимо, сообщение про «остров русов», где земля проваливается под ногами от избытка влаги, — случайно дошедшая информация. Наконец, в-четвертых, у ибн Хаукаля сказано: «…Самая высшая из них, называют ас-Славия, и царь их в городе Салау». Непонятно, из каких соображений он мог бы назвать Новгородчину IX в. «самой высшей» (т. е. главной территорией). Кроме того, в Новгородчине до Рюрика не было ни царей, ни князей, там правил старейшина (Гостомысл).
Есть еще версия, что «Славия» и город «Салау» есть не что иное, как Переяславль и Переяславская земля. В этих названиях корень «слав» присутствует, но, насколько известно, Переяславль был форпостом Киевской земли и никогда не играл самостоятельной роли до образования Переяславского княжества. В договоре Руси с Византией он назван после Киева третьим городом, своего «царя» не имел. Все эти соображения заставляют предположить, что здесь у восточных авторов очередная путаница, как в случае с «островом русов», которым управляет «хакан-рус».
Давайте разберемся. В IX в. среди всех восточнославянских земель, в том числе среди тех, которые могли попасть в поле зрения восточных ученых, была только одна, про которую можно сказать, что там был «царь» и она первенствовала над другими землями славянскими. Это Среднее Поднепровье и земля полян с городом, ставшим известным под названием Киев. Других кандидатур, удовлетворяющих всем заявленным признакам, просто нет. Есть два варианта решения: либо признать сообщения восточных авторов про ас-Славию чистым вымыслом, либо искать вариант объяснения, почему Киев и Киевщину упомянули под таким названием, да еще после того, как предварительно рассказали про город Куябу.
Для однозначного ответа информации слишком мало. У Киева было другое, более древнее название — Самбатас. Можно ли предположить, что «Салау» — искаженное Самбатас? Тут должны высказаться языковеды, а для меня подобное сопоставление выглядит рискованным. Можно выдвинуть и такое предположение: восточным авторам слово «поляне» было мало известно, ославяненное население Среднего Поднепровья еще не привыкло называть себя ни полянами, ни русью, а чаще называлось славянами, как это было в ряде других мест славянского расселения. В таком случае Киевщину восточные путешественники могли знать как «страну славян», т. е. «ас-Славию», а Киев называть «Славянским городом». В арабских текстах того времени часто путали понятия «город» и «страна» [152, с. 331] в связи с особенностями арабской грамматики. Усугубить ошибку могли и сами славяне. Выше я приводил пример: «място» — по-польски «город», а в русском языке слово «место» — «сравнительно небольшая ограниченная территория».
Если в IX в. соответствующие понятия у восточных славян четко не разделились, иностранцам, даже знающим славянский язык, было легко запутаться. Достаточно одному автору, компилирующему записи двух разных путешественников, не понять, что «Славия» — страна, а не город, как последующие переписчики через несколько поколений перепишут себе эту ошибку как истину, дошедшую из прошлого.
Третий центр Руси у восточных авторов: Артания, Арсания, Арта. Мне представляется, что Арсанию надо выделить из этого ряда. При всем сходстве звучания название это имеет другое происхождение. Здесь следует вспомнить один из крупнейших сарматских племенных союзов — аорсы. Особенно активное участие в исторических событиях в Северном Причерноморье они приняли со II в. до н. э. по II в. н. э. По мнению М. Фасмера, слово «аорсы» происходит из древнеиранского «ауруша» — «белый». С таким толкованием можно согласиться. Таким образом, в Северном Причерноморье мы видим еще один народ, название которого является параллелью названию «рус»/«рос». И если происходило смешение сарматов с балтами и славянами, то тем легче было этнониму «рус»/«рос» утвердиться в качестве компромиссного названия при формировании новой этнической общности. Арсания — вне всякого сомнения, память об аорсах — и сохранилось название только потому, что восточные географы путали его с очень похожим словом Артания, которое, однако, имеет совсем другое происхождение.
Для дальнейшего анализа у нас остается два названия: Артания и Арта. Для разгадки значения следует поискать похожие корни в индоевропейских языках, в том числе в русском. Слово «арта» широко известно в иранских языках (см. выше). Арта-Вахишта — одно из понятий учения Заратуштры, смысл его «Наилучшее Суждение», «Правильное Суждение», «Правосудие», «Правда». В Древнем Иране этот термин также имел и более общее значение — «всеобщий порядок», «справедливость для всех», «благое правление». То есть значение термина было близко к понятию «государство». Слово это было известно и североиранским кочевникам, от которых оно, вероятно, перешло к тюркам, когда тюркские этносы интегрировали в свой состав ираноязычных кочевников в качестве субстрата. У тюрок ордой называлось объединение не по родственному признаку, а на основе общей судьбы. Позже ордой могло называться объединение родов и племен, если оно охватывало достаточно большую территорию и включало много родоплеменных единиц. Отсюда один шаг до значения «государство». Словом орда стали называть «войско», «ставку хана», потом объединения полугосударственного и государственного типа: Золотая Орда, Синяя Орда, Белая Орда. Слово это известно и народам, говорящим на языках группы кентум. Например, в немецком языке «орднунг» — «порядок». Слово орден (рыцарский, монашеский) широко использовалось в западноевропейских языках. Такое сходство значений для похоже звучащих слов не может быть случайным, поэтому, вопреки мнению П.Я. Черных, я не верю в т