у теперь придется жить здесь, Ансгару стало неуютно. За последнее время он привык спать на свежем воздухе, прямо на голой земле, и в хирдхейме, как бы высока ни была его крыша, ему казалось тесно. Но делать было нечего, приходилось обустраиваться на новом месте.
Настроение Ансгара заметно улучшилось, и не только у него одного, когда их в тот же день пригласили на оружейный склад, причем явиться следовало во всеоружии. Веселые от предвкушения, викинги нестройной толпой двинулись за провожатым. Вел их Барг, так как Бальдр неожиданно попал в особую милость у Рёрика и теперь большую часть времени проводил у него во дворце. Этот дворец был чем-то вроде крепости в крепости, многоразличные служебные здания образовывали вокруг него подобие стены. Среди этих зданий была и длинная низкая оружейня, у которой викингов поджидал уже пожилой, но, судя по виду, еще очень крепкий человек со строгим выражением лица. Ансгар подумал было, что это еще один ярл из вендов, однако, заприметив у него на шее маленький Мьельнир, успокоился.
– Здесь оружие раздают? – гаркнул Барг.
Человек посмотрел на него из-под густых насупленных бровей:
– Абы кому не дам.
– Само собой, – согласился Барг, – да только мы не абы кто.
– Знаю. Еще знаю, что у вас десять хирдманов и ты – правая рука вашего хёвдинга. И у всех достаточно оружия. Напрасно пришли сюда с пустыми руками, меня не проведешь. Я выдам оружие только вашим дренгам. Да и то, пусть не особо губу раскатывают, только самое необходимое.
Барг почесал затылок и протянул:
– Да, тебя не проведешь. Как, говоришь, твое имя?
– Ну, скажем, Ранд. Что с того?
– Ранд? – обрадовался Барг. – Как кстати! Мне как раз нужен щит[64]. Я хоть и неплохо вооружен, но вот щита в дороге лишился. Дал этому балбесу поносить, – Барг показал на Ансгара. – А он взял да и сломал его о секиру руга.
– О секиру, говоришь. – Ранд поскреб затылок. – Ладно, сейчас.
Он нырнул в низенькую дверь и скоро вернулся назад, неся в руках прекрасный, совсем еще новый щит с большим блестящим умбоном посередине.
– На вот, держи. Но это все. Теперь ты и хирдманы – в сторону. А дренги пусть подходят по одному.
Даже без хирдманов в очередь за оружием выстроились почти пятьдесят человек. Ансгар не стал лезть вперед других и стоял одним из последних. В зависимости от того, кому чего не хватало, Ранд выдавал либо щит, либо шлем, кроме того, каждому полагалась броня. Поначалу дренги, получив свое, отходили довольные, но скоро стали раздаваться возмущенные голоса. Каждый последующий щит и шлем были хуже предыдущего, и Ансгар уже начал жалеть, что не пролез вперед. Громче всех возмущался Оддвар: Ранд не смог найти броню, которая налезла бы на его могучее тело.
Наконец очередь дошла и до Ансгара. Ранд покосился на Домарбранд:
– Хороший меч.
– Да, хороший, – согласился Ансгар и с гордостью добавил: – Именно им я убил того руга, который сломал щит Барга.
Ранд приподнял одну бровь, потом закатил глаза, будто что-то прикидывая, и исчез в темном проходе в оружейню. Его не было довольно долго. В конце концов он объявился, неся в руках щит, а на нем броню и шлем. Точнее, это был не шлем, а шапка из толстой потертой кожи с несколькими железными вставками, причем одной, судя по дырке, не хватало.
– Что это? – спросил Ансгар.
– Это тебе на голову, – невозмутимо ответил Ранд, – ты не смотри, что этот шлем такой старый. Зато надежный.
– Надежный?! – вскричал Ансгар. – Да ты посмотри на него, он же сейчас у тебя в руках разлезется. Ты нарочно выискал его для меня? Поэтому тебя так долго не было?
– Не ори! Скажи спасибо, что вообще что-то даю. На, забирай и проваливай отсюда. – Ранд всучил ему щит – обтянутое разрубленной в нескольких местах кожей дерево с заклепками по краям. Ансгар сжал от злости зубы, но когда развернул жиденькую кольчатую броню, то просто обомлел. Прямо на груди зияла огромная дыра. Раньше он мог только мечтать о броне, но теперь явно хотел большего. Не в силах вымолвить ни слова, он просто показал дыру Ранду. Тот только пожал плечами:
– Ну что ж с того, видать, пробили чем-то в бою.
– Ты хочешь сказать, что ее сняли с убитого воина?
– А ты что думал? Не выбрасывать же! Не ты первый, не ты последний.
Ансгар просунул руку в дыру:
– А с этим как мне быть? Так и носить?
– Можешь сходить на кузню, глядишь, подлатают, – посоветовал Ранд, а потом, хитро сощурив глаз, добавил: – Но вообще я могу тебе кое-чем подсобить.
– Чем же?
– Можем устроить мену. Ты мне – свой меч, а я тебе – бронь и щит покрепче, шлем добротный и топор.
– Этот меч – наследие моего отца! – возмутился Ансгар.
– И что с того? Меняться будешь или нет?
Ансгар мотнул головой.
– Ну как знаешь. – Ранд был явно недоволен, он надеялся на другой ответ.
Вернувшись вместе со всеми в хирдхейм, Ансгар сел на лавку и призадумался. На свои новые доспехи он не хотел даже смотреть, и теперь они валялись под лавкой. Он был зол и снова начал жалеть о том, что покинул родную землю. Вдруг ему на темя упала крупная капля. Он поднял голову, и следующая капля угодила ему прямо в глаз.
– Что за шутки? Откуда вода?
– Дождь пошел, – ответил ему Ульвар, и в подтверждение его слов раздался приглушенный гром.
– Тут тоже крыша течет, – подал кто-то голос у противоположной стены.
– И тут, – поддержали его у входа.
Все ж таки Твердислав сумел им насолить. Может, он не рассчитывал, что дождь пойдет так скоро, ведь с тех пор, как викинги прибыли в Хольмгард, здесь все время стояла прекрасная погода. Но теперь, еще до намеченного на сегодняшний вечер пира, пакость Твердислава вышла наружу, а значит, ему грозил гнев конунга. Дождь усиливался, и, видя, как на глиняный пол стекают уже целые струи воды, Барг вышел прочь. Наверно, пошел искать Бальдра или самого Рёрика.
Большинство отнеслись к новому неудобству либо равнодушно, либо и вовсе с юмором. Протекающая крыша была пустяком по сравнению с тем, что им пришлось перенести за время похода. Льющаяся на них вода никак не мешала викингам любоваться своим новым оружием и обсуждать его с приятелями, шутить, смеяться и предвкушать обильную жратву на пиру. Только Ансгар сидел понурый.
– Ты чего, брат, нос повесил? – раздался голос Агнара.
– А чему я должен радоваться? – ответил вопросом на вопрос Ансгар.
Агнар нахмурился:
– Ты опять за свое? Сколько можно об одном и том же? Все идет, как надо! Мы в Остерланде, конунг Рёрик, не без твоей, кстати, помощи, принял нас на службу, теперь у нас свой хирдхейм в Хольмгарде, вот-вот пойдем войной на Кёнигард, а там недалеко и до золота Ёрмунрекка!
– Точно! – оживился сидевший рядом Ульвар. – С сокровищами Ойума мы сможем собрать такое войско, что покорим не то что Свеаланд, а весь Нордланд!
– Отомстим и Ведерхатту, и всем свеям! – подали свои голоса Бильд и Ивар.
Но Ансгар не разделял веры своих товарищей в будущие успехи.
– Да, конунг взял нас на службу, – проговорил он, – но, сами видите, он того и гляди направится на пир в чертоги Одина. А без Рёрика тут может такая каша завариться, что нам будет не до Кёнигарда. Сами же видели, как на нас смотрят местные венды. Да, у нас теперь есть крыша над головой, но что это за крыша? – Для пущей убедительности Ансгар подставил ладонь под льющуюся сверху струю, и брызги полетели в разные стороны. – Нам дали оружие. Замечательно! – Он поднял свою броню и просунул руку в отверстие на груди. – Дырявые доспехи, дырявая крыша, дырявый конунг!
– Попридержи язык! – взвился до этого тихо сидевший и внимательно прислушивавшийся к разговору Ормар. – За такие слова можно легко лишиться головы!
– Да? И кто же меня ее лишит? – вскочил с лавки Ансгар. Рядом с ним плечом к плечу стал Агнар – хотя он и не разделял мнение младшего брата, но если предстояла драка, то он готов был биться за него.
– Тише вы! – раздался громкий бас Оддвара. – Не хватало еще, чтобы мы тут между собой передрались. Не забывайте, что мы в одном хирде, в одном десятке. Мы же друзья! Нам нельзя ссориться.
Все с удивлением посмотрели на Ётунсона. Редко когда он мог связать воедино столько слов, но, видно, уж очень ему не хотелось междоусобия. Он разволновался и громко сопел, а его щеки даже в полумраке хирдхейма горели огнем. Глядя на него, все невольно заулыбались, а потом и вовсе рассмеялись.
– Да не пыхти ты так! – Брунольв ткнул кулаком в живот Оддвару. – Чай, не поубиваем друг дружку. Верно я говорю?
– Верно, – согласился Ансгар и сел обратно на лавку.
– Верно, – кивнул и Ормар, – я только хотел сказать, что не пристало воинам поносить конунга, которому они служат.
– Так бы и говорил, а то сразу «головы лишиться»! – Агнар положил руку на плечо Ансгара. – Брат, конечно, погорячился. И его понять можно. Да, не все так гладко, как хотелось бы, но я все же думаю, что дела наши не так уж и плохи. Крышу нам починят, броню залатают. А что касается конунга, то он еще в силах править. Видели, как он застращал того ярла Цфертислейфа? Ну а если боги его все-таки призовут, не беда, будет другой конунг, помоложе. Тогда мы точно пойдем походом на полдень.
– А если венды восстанут? – не удержался Ансгар.
– Тоже не беда! Здесь много нордманов, да и вагры будут за нас. Вместе мы наведем порядок!
После этих слов весь десяток призадумался, но скоро тишину прервал голос Раудкара:
– А я согласен с Ансгаром. Не понимаю, что мы тут делаем. Это чужая земля, тут живут чужие нам люди, у них свои собственные дела, до которых нам нет никакого дела. – Раудкар говорил редким для него серьезным тоном, а сидевший рядом Лодинн согласно кивал головой. – Поначалу мне казалось, наше изгнание будет коротким и мы скоро вернемся назад. Но теперь ясно, что мы застряли здесь надолго. В этом году похода на Кёнигард уже точно не будет, ведь скоро солнцеворот, а никаких приготовлений не видно. Значит, поход откладывается в лучшем случае на будущую весну. Если мы примем в нем участие, то и в следующем году не успеем вернуться домой. Что толку от платы, которую нам обещал конунг, если за то время, пока нас нет, Ведерхатт окончательно утвердится на нашей земле?