д им погоню, но новый вожак данов именем Модольф устроил засаду, и не многим из посланных Вышаном людей удалось спастись. Конунг направил на север Хельги, Крука и Асмунда, чтобы изловить и перебить мятежников. В поход увязался и Бальдр, желавший во что бы то ни стало вернуть себе свой драккар. С собой он взял десятки Геслинга, Оддгейра и Дагстюра, остальные с Баргом во главе остались в Хольмгарде.
Тревожные вести шли и с полуденной стороны. Даньщики Рёрика, посланные в земли кривичей, не только не смогли ничего собрать, но и были большей частью перебиты или покалечены. Никто в Хольмгарде не сомневался, что за нападением стоял правитель Кёнигарда, тянущий свои длинные загребастые руки к полуночным странам. Дабы привести кривичей к послушанию и покарать тех из них, кто был замешан в нападении на даньщиков, на юг было выслано большое войско. Его собирали со всех подвластных Рёрику земель. Из Хольмгарда вели свои дружины Йоар, Бергтор, Ратмир с Братятой, Оцо-Бьёрн и возглавивший весь поход Адальмунд. В день, когда войско выступало в поход, Ансгар, как и прочие остающиеся, вышел его провожать. Он был потрясен увиденным. На юг уходило великое множество воинов, какого Ансгар никогда прежде не видел. Тысяча, две, три? Барг утверждал, что две с половиной тысячи, и Ансгару оставалось только верить на слово. Это бы войско – да против Ведерхатта, думал он про себя.
Рёрик остался в Хольмгарде, хотя, по-хорошему, сам должен был вести своих воинов на войну, ведь на то он и конунг. Но поговаривали, что он вновь занедужил. И вправду, на долгое время дворец конунга словно обезлюдел, вокруг него было тихо, а жители города оказались предоставлены самим себе. Впрочем, и сам Хольмгард стал куда менее шумен и люден – слишком много воинов ушло на север и на юг.
В хирде только и разговоров было, что о войне. Спорили, сможет ли Хельги перехитрить и изловить Модольфа, ругали старого конунга за то, что он сиднем сидит в своем дворце, жалели о том, что Бальдр не взял их всех с собой, а еще больше о том, что не удалось отправиться в поход на кривичей, поближе к Кёнигарду. Нет-нет да и поминали золото Ёрмунрекка. Ансгар в этих разговорах почти не участвовал, его голова обычно была занята совсем другими мыслями, далекими от войны.
– Ансгар, ты с нами? – заметив его отрешенный взгляд, спросил как-то раз старший брат.
– Оставь его в покое, не видишь – парень влюблен, – проницательно заметил Ивар, но только подлил масла в огонь. Друзья тут же оживились, бросили говорить про войну и переключились на Ансгара. Как всегда, больше всех языком молол Брунольв.
– Уж не та ли вдовушка с вымола покорила его сердце? – изображая глубочайшее изумление, вопросил он. Среди викингов прошел легкий смешок, но и тот тут же смолк, когда все увидели выражение лица Ансгара.
– До ваших шлюх мне дела нет! – грозно сдвинув брови, заявил он. – А будешь еще так шутить со мной, я тебе шею сверну!
– Ладно тебе, уже и пошутить нельзя!
– Я же говорил, оставьте его в покое, – повторил Ивар, – когда мужчина влюблен, да еще в первый раз, с ним шутки плохи.
– Ты-то откуда знаешь? – со смехом обратились к нему Раудкар и Лодинн.
– Я бывал влюблен, – ответил Ивар, сверкнув глазами так, что сразу стало ясно: с ним самим на этот счет уж точно шутить не стоит.
– М-да, а я никого, кроме шлюх, и не знавал, – протянул Агнар. Ансгар, услышав это, удивился – он знал, что на родине у старшего брата была зазноба.
– И правильно, любовь делает слабее, – изрек Бильд, – влюбленный муж становится слишком мягок и боится идти в бой. Влюбишься, женишься, настрогаешь детей – и будешь связан по рукам и ногам до конца своих дней. Это не для викинга. Для викинга лучше шлюха или полонянка.
– Ты не прав, – возразил Ивар, – ты не знаешь, на что способен муж ради своей возлюбленной.
Бильд кивнул головой и сказал с ожесточением в голосе:
– И правда, не знаю. Потому что не видел ничего такого. Зато видел, как гибли мужья, не умея защитить своих жен.
В этом споре Ансгар был, конечно, на стороне Ивара, но и в словах Бильда что-то его зацепило. Они напомнили ему о погибшем отце. Хотя было и иное. Мысль, что он не может сражаться, не сможет, если потребуется, защитить Злату, постоянно досаждала Ансгару, и теперь, послушав Бильда, он понял, что нельзя терять времени, ожидая, пока подживет ладонь. Ансгар вспомнил, как дрался с Хельги, вспомнил, как тяжело ему было сражаться с леворуким бойцом. И уже на следующий день он, натянув стегач, вышел во двор и направился прямо к Баргу, как всегда, гонявшему дренгов.
– Я хочу научиться сражаться, держа меч в левой руке, как Хельги, – выпалил он.
Барг удивленно приподнял бровь, но ответил спокойно:
– Этому нельзя научиться, леворуким надо родиться.
– А я хочу научиться!
Удивление на лице Барга нарисовалось более явственно.
– Ну хочешь, так учись!
– Помоги мне! – не отставал Ансгар.
– Я не могу тебе помочь, – с сожалением пожал он плечами, – я праворукий. Разве что сам Хельги возьмется тебя учить.
– Барг!
– Что?! Учись сам! Тут тебе может помочь только привычка. Бери меч в левую руку и начинай.
– Да что начинать-то?
– Эй, Альвин, – позвал Барг, и юный дренг послушно поспешил к нему, – будешь напарником с Длинным Мечом.
– Почему он? – возмутился Ансгар. Альвин был едва ли не самым младшим во всем хирде. Он слыл хорошим стрелком, но меч взял в руки совсем недавно.
– Для начала попытайся справиться с ним, – ответил Барг, – думаю, его правая рука сильнее твоей левой.
Когда уже оба изготовились к бою, Барг подошел к Ансгару и все же дал ему пару советов:
– Ты будешь бить его в правый бок, который не прикрыт щитом. Ему будет сложно защищаться. Но учти, твой левый бок, куда будет бить он, тоже не прикрыт.
– Зачем нам тогда вообще нужны щиты?
Барг пожал плечами:
– Пригодятся. А теперь сходитесь.
Ансгар спорить не стал и сразу пошел вперед. Он попытался обрушить на Альвина шквал косых и боковых ударов, но левая рука, не привычная к такой работе, плохо слушалась. Выпады Ансгара получались медленными, слабыми и неточными, к тому же правая, еще не зажившая рука, державшая щит, тут же заныла. А когда Альвин сам нанес удар и Ансгар попытался отбить его мечом, тот просто выпал из ладони. Ансгар подобрал меч, но Альвин, уразумев, что грозный спаситель конунга, которым он так восхищался, вовсе не страшен, смело бросился вперед. Ансгар попытался отбиваться щитом, но все равно пропустил удар. Тупой клинок угодил в открытое левое плечо, и Ансгар снова выронил свой меч. Стегач смягчил удар, но все равно было очень больно.
– Пустая затея! – махнул рукой Барг и отправился прочь. Альвин собрался было за ним, но Ансгар окликнул его:
– Стой! Ты куда?
– Барг сказал, что это пустая затея.
– А я так не думаю! Давай продолжим.
Альвин ответил веселой, совсем еще детской улыбкой. Кажется, он был рад возможности завести дружбу с Длинным Мечом. Еще час Ансгар пытался совладать с Альвином, но, когда левая рука покрылась синяками от плеча до запястья и уже с трудом поднималась, вынужден был сдаться.
– Ладно, парень. – Ансгар был всего года на два старше, но с дренгами помоложе, вроде этого Альвина, незаметно для самого себя брал покровительственный тон, – на сегодня хватит. Завтра продолжим.
– Как скажешь, – с готовностью согласился Альвин.
– И это… спасибо, – выдавил из себя Ансгар.
На следующий день все повторилось. Снова Ансгар пытался заставить работать свою левую руку, и снова у него мало что получалось, хотя в этот раз он выронил меч всего один раз. Но когда прошло две недели таких занятий, Ансгар почувствовал, что наконец добился своего. Нет, конечно, он не стал биться левой рукой, как правой, но теперь ему, по крайней мере, не приходилось думать, прежде чем взмахнуть мечом – пришла привычка. Он уже не ронял меч, его выпады стали точнее и сильнее. Альвин почувствовал это на себе, теперь уже его предплечье покрылось синяками. Во время очередного поединка Ансгар так наседал на него, что тот, пропустив несколько ударов, опрокинулся навзничь и закричал:
– Сдаюсь! Сдаюсь!
Агнар и Ульвар, наблюдавшие за ними, дружно издали победный крик.
– Молодец, брат! Скоро будешь как Хельги!
– Даже лучше, – добавил Ульвар, – ведь ты сможешь сражаться любой рукой на выбор.
– Так-так, – послышался голос Барга. Поначалу, после первой неудачи Ансгара, он даже не смотрел в ту сторону, где они с Альвином молотили друг друга, но потом стал понемногу приглядываться. – Что, Младший, делаешь успехи? Не слишком-то радуйся, Альвина любой дурак уделает, ты лучше попробуй одолеть кого-нибудь посильнее.
– Я готов, – не сомневаясь ни мгновения, ответил Ансгар.
– Что ж, хорошо. Я даже знаю, кому ты будешь особенно рад. – Барг хитро улыбнулся. – Бильд! Поди-ка сюда!
Если он хотел вывести Ансгара из равновесия, то точно знал, что делал. Уже не единожды Ансгар бился с Бильдом и неизменно терпел поражение. В последний раз он был пристыжен перед всем хирдом, получив такой удар, от одного воспоминания о котором уже начинала болеть голова. О! Как бы хотел Ансгар взять верх – да, над другом, но уже и над соперником! Взять верх и смыть позор прежних поражений! Но он понимал, что его левая рука пока не готова к такому испытанию. Одно дело Альвин – еще совсем мальчик, только-только взявший меч в руки, и совсем другое дело – искушенный во владении этим грозным оружием Бильд. Однако же и отступать было некуда. Его отказ приняли бы за трусость, а этого он допустить не мог. Ансгар понимал, что Бильд не упустит возможности вновь его проучить и что, скорее всего, так и получится, но волей-неволей должен был принять это.
Бильд уже стоял наготове, сопя своим сломанным носом и ожидая, когда Барг даст команду, но тот тянул, вглядываясь в лицо Ансгара.
– Ну, что, Младший, начнем? – наконец спросил он. – Можем отложить это дело на другой раз, если хочешь.