– Ансгар – значит воин.
– Славный воин! – пропела она. Ансгар пожал плечами. У этих вендов все было славное.
– А что значит твое имя?
Злата улыбнулась:
– Видишь листья? Какого они цвета?
– Как твои волосы! – нашелся с ответом Ансгар и угадал.
– Правильно! Листья – золотые, волосы – золотые, я – Злата.
Объяснение понравилось Ансгару. Пусть другие ищут золото Ёрмунрекка, он свое сокровище уже нашел.
– А что значит Богислейф?
– Богуслав!
– Да, Богуслаф.
– Это значит – тот, кто славит богов.
– Разве Богша жрец?
– А разве для того, чтобы славить богов, нужно быть жрецом? – засмеялась Злата.
Глядя на нее, засмеялся и Ансгар. Ее смех был заразительным. Или, может, он только на Ансгара так действовал?
– А почему город называется Хольмгард?
Злата сделала серьезное лицо:
– Это вы его так зовете. А мы называем просто – город. Или город Рарога.
– Но ты ведь знаешь, что Хольмгард – значит город-остров? Но он не остров. Почему так?
– Странно, что ты не знаешь. – Злата перешла на северный язык, чтобы доходчивее объяснить, ведь ее успехи в познании чужого языка подвигались куда быстрее, чем у Ансгара. – Мой отец мне рассказывал, что в Студеном море есть остров. Это остров-крепость, оттуда с конунгом пришли многие воины-русы.
– Наверно, ты говоришь о ругах и острове Рюгене. Барг не упоминал, что его называют Хольмгардом. Но здесь-то не остров!
Злата усмехнулась:
– Погоди еще, вот придет весна – посмотришь, какой тут будет остров! А кто такой этот Барг? Что значит его имя?
– Барг – значит помощник.
– И кому он помогает?
– Всем. Бальдру, хирдманам, дренгам. – Ансгар подумал и добавил: – Мне тоже помогает. Он хороший человек. Я бы хотел быть, как он.
– Если так, – промолвила Злата, – то он и вправду хороший человек. Но тебе не нужно быть на него похожим. Ты и сам – хороший!
Она провела ладонью по его волосам, приподняла ему голову и надела венок из листьев клена. Другой такой же уже украшал ее чело.
– Мой ладо! – пропела Злата.
– Я люблю тебя! – прошептал Ансгар, будучи совершенно уверен, что теперь она его понимает.
Так они, не замечая ничего вокруг, ворковали, когда вдруг перед ними выросла фигура человека. Это был Богуслав.
– Что вы здесь делаете? – грозно сдвинув брови, закричал он. Ансгар и Злата тут же вскочили на ноги.
– Братец! – кинулась к нему девушка, но Богуслав остановил ее жестом:
– Иди домой! Сейчас же! Мне надо поговорить с Ансгаром.
– Нет! Богша, я все тебе объясню!
Но Богуслав был непреклонен:
– Не надо мне ничего объяснять. Мне и так все понятно. Иди домой.
– Иди домой, лада, – скрывая свое волнение, как можно мягче сказал Ансгар.
Но Злата стояла на месте, глядя то на одного, то на другого.
– Не бойся, я не собираюсь с ним драться, – угадал ее сомнения Богуслав.
– Иди домой, лада, – повторил Ансгар, – мы просто поговорим.
Он не знал, чем кончится предстоящий разговор, но сам, во всяком случае, не особо хотел ни ссориться, ни тем более ратовать с братом своей любимой, которого к тому же считал своим другом. Злата, хотя в ее глазах еще читалось сомнение, сделала несколько шагов назад, потом повернулась и побежала прочь. Богуслав молча смотрел ей вслед и, когда она исчезла из виду, скрывшись за деревьями, повернулся к Ансгару.
– Как ты мог? – В голосе его читался жестокий укор. – Я ведь тебе доверял.
– Ты ведь знал, что она мне пришлась по нраву. – Ансгар хотел добавить что-то еще, но заметил, что Богша смотрит то ли ему в лоб, то ли поверх головы. Тут он вспомнил, что на челе его все еще красовался сплетенный Златой кленовый венок, торопливо сорвал его и отбросил в сторону. – Послушай, мы же говорили с тобой об этом.
– Вот именно, говорили! И я сказал тебе, что отец этого не одобрит.
– Но я думал, что ты…
– Что я одобрю? Ты думал, я одобрю ваши тайные встречи? Если ты так думал, то почему же скрывал их и от меня? Я думал, мы друзья, – с горечью промолвил Богша.
– Я и сейчас считаю тебя своим другом, – произнес Ансгар по-вендски, надеясь этим успокоить Богуслава. Но тот, напротив, только взъярился:
– Ты обесчестил мой род! Мы больше не можем быть друзьями! Я должен был бы убить тебя.
– Но я ни тебя, ни твой род не бесчестил! – закричал в ответ Ансгар, и его слова привели Богуслава в замешательство.
– Как это может быть? – гораздо тише проговорил он. – Разве вы со Златой… не… – Богша замялся, но Ансгар пришел ему на выручку.
– Нет! – решительно заявил он. – Она чиста.
– Слава богам! – выдохнул Богша. – Я и вправду думал, что мне придется мстить тебе за честь своего рода, а зная тебя, готовился умереть.
Ансгар улыбнулся, и Богуслав улыбнулся ему в ответ, а потом и вовсе засмеялся. Оба они захохотали во все горло, растревожив лесных обитателей. Сделав шаг навстречу, они крепко обнялись, обхлопав друг друга по спине.
– Прости, что не сказал тебе, – промолвил Ансгар, – моя вина!
– Да уж, чуть не заварил ты с моей сестрой кашу. Что же мне теперь с вами делать?
Ансгар только пожал плечами, виновато улыбаясь. Вдруг послышался какой-то шум, оба повернули головы, ожидая увидеть Злату, которая почему-то решила вернуться, но вместо нее из кустов вывалился медвежонок. Он уже был довольно крупный, но, судя по его умильной морде, все еще довольно глупый. Медвежонок явно видел людей впервые и не понимал, что это за странные существа, которые стоят на задних лапах, и какую они представляют опасность.
– Смотри! Откуда он тут взялся?! – воскликнул Богша и сделал пару шагов ему навстречу.
– Осторожно! – крикнул Ансгар, но было уже поздно.
Раздался треск, и вслед за медвежонком, ломая кусты выскочила его мать. Разинув пасть и издав грозный рев, медведица, защищая свое потомство, бросилась на опешившего Богуслава и повалила его на землю. Ее когти вонзились ему в спину, а челюсти вот-вот должны были сомкнуться на горле, хотя он отчаянно упирался в шею зверя обеими руками. Ансгар выхватил Домарбранд, который всегда брал с собой, покидая город даже ради встречи со Златой, и поспешил другу на помощь. Он замахнулся, собираясь нанести удар, но в последний момент медведица мотнула головой, и меч, вместо того чтобы раскроить ей череп, лишь отрубил ухо. От боли она еще больше разъярилась, бросила истекающего кровью Богшу и кинулась на Ансгара. Зверь опрокинул своего обидчика на землю, но Ансгар успел выставить перед собой меч, и медведица всем своим весом навалилась на его острие. Клинок пронзил толстую шкуру и достал до самого сердца.
С трудом Ансгар выбрался из-под придавившей его туши и вытащил Домарбрад. Он весь перепачкался кровью, но это была не его кровь. Медведица лежала, уткнувшись оскалившейся пастью в землю. Она была мертва. Ансгар много раз ходил на охоту, но такой добычи у него никогда еще не было, не говоря уж о том, что добыл он ее мечом. Но удивляться времени не оставалось, совсем рядом стонал от боли Богша. Ансгар подбежал и попытался поднять его, но у того подкашивались ноги, идти сам он не мог. Тогда Ансгар взвалил его на плечи и направился к усадьбе Година. Уходя, он обернулся и увидел, как медвежонок ревет и беспомощно тычется носом в морду матери, пытаясь ее разбудить.
Ансгар сидел в сенях один и не знал, что ему дальше делать: то ли возвращаться в Хольмгард, то ли оставаться здесь и ждать. После того, как он притащил окровавленного Богшу, его тут же отнесли в задние покои, где сейчас с ним были отец, сестра и едва ли не вся челядь. Ансгар оказался предоставлен самому себе в чужом доме, но не решался пройти дальше сеней – все-таки его не пригласили. Конечно, просто забыли в спешке, но – не пригласили. Он бы тоже хотел сейчас быть рядом с Богшей, хотя и не знал, чем бы мог помочь, ведь мешочек с травами, которыми снабдила его в путь Брюнгерда, сейчас был в хирдхейме. Он немного обиделся на Злату за то, что она почти не взглянула на него, хотя понимал, насколько глупа его обида. Только богам известно, что она могла подумать, увидев, как Ансгар несет на себе раненого Богшу. Не иначе, решила, что они двое дошли до драки.
– А, вот ты где! – В сени заглянул старик. – Я уж подумал, что ты ушел. Что же ты не прошел в трапезную?
– Да мне и здесь хорошо, – соврал Ансгар, – можно мне к Богше?
– Не стоит. Он сейчас спит. Но ты не беспокойся, раны не такие страшные, как поначалу показалось. Пойдем, посидишь со мной.
Они прошли в трапезную, и Годин сел на свой стул, жестом пригласив Ансгара устраиваться рядом.
– Послушай, Ансгар. Ты совершил великий подвиг! Я не слышал такого, чтобы медведя убивали мечом. Я послал людей туда, куда ты сказал. Они найдут медведя и сдерут шкуру. Это будет твоя законная добыча, можешь прийти и забрать ее в любое время.
– Там еще оставался медвежонок, – вставил Ансгар.
– Что? Медвежонок? – Старик пожевал губами. – Его приволокут сюда, и, пожалуй, я сохраню ему жизнь.
Посадят на цепь и будут травить собаками, подумал Ансгар. Лучше бы ему было умереть там, рядом с матерью.
– Но дело не в этом медвежонке, – продолжал Годин, – ты спас моего сына. Моего единственного сына, которому суждено продолжить род. Нет того дара, каким бы я смог вознаградить тебя по достоинству за эту заслугу. Проси, что хочешь, я ни в чем тебе не откажу.
У Ансгара пересохло в горле. Кажется, настал тот момент, когда следовало поговорить со стариком о самом главном.
– Славный Годин, – едва сдерживая волнение, выговорил он, – я понимаю, насколько ценна для тебя жизнь твоего единственного сына. Однако же и для меня дорога его жизнь, ведь он мой друг и, спасая его, я не думал ни о золоте, ни о рабах, ни об оружии. Ничего этого мне от тебя не нужно, лишь бы Богша поскорее поправился.
Годин улыбнулся этим словам и одобрительно склонил голову, но Ансгар продолжал говорить:
– И все же есть кое-что, о чем я хотел бы тебя попросить. – Он с трудом сглотнул перед тем, как сказать самое главное. – Дозволь мне жениться на твоей дочери!