Миссис Норидж явственно осознала, что Коу не остановить. Ничего человеческого не осталось в его облике, и тот, кто увидел бы в этот миг Брендана Коу, не узнал бы его. Убийца схватил Кэти и в исступлении потащил к краю.
Вой ветра стал невыносим. Миссис Норидж показалось, что в него вливается пронзительный, оглушающий свист и яростный скрежет; она заткнула бы уши, если бы руки ее не отяжелели. Небо было безоблачно, но здесь, над Миднари-Рок, творилось что-то невообразимое. С трудом повернув голову, она увидела, что доктор Хэддок стоит, остолбенев, не в силах сделать ни шагу.
Воздух потемнел. Так темнеет вода под багровой тучей, в глубине которой рокочет гром; так темнеет пропитавшаяся кровью земля под мертвым зверем, принимая вытекающую из него жизнь.
Не бурю, не зарождающийся ураган – они наблюдали перед собой нечто иное.
Второй порыв ветра, еще сильнее первого, толкнул Коу. Миссис Норидж видела, как убийца отшатнулся и схватился за грудь. На лице его мелькнуло изумление, он огляделся, будто ища того, кто нанес этот удар.
Ветер хлестал Коу, словно бичом. Защищаясь, убийца выставил вперед руки, и миссис Норидж почудилось, будто одна красная полоса за другой вспухает на его смуглой коже. Камни заплясали на ровной поверхности, как если бы страшная сила встряхнула скалу, точно простыню; дерево на ее краю, переломившись пополам, с тяжким стоном рухнуло с обрыва. Земля ожила. Тысячи песчинок снизу, с берега реки, поднялись вверх, словно подхваченные невидимой рукой великана, – и визжащий черный рой взвился над Миднари-Рок, слепя и оглушая все живое.
А в центре этой бури стояла Кэти, закрыв глаза. Ни единый волос не шевелился на ее голове, ни одна оборка не колыхнулась на платье. Она стояла посреди полного безмолвия, посреди сияющей тишины, в голубом свете, укутавшем ее, точно кокон.
– Дже-е-ек! – взвыл Брендан, бессильно пытаясь схватить ее.
Горсть песка ударила его в лицо. Он вскрикнул от боли и принялся тереть глаза. Миссис Норидж видела, как он выставил вперед руки, точно слепец, и пытается наощупь идти к Кэти. Ветер оглушил его, стегал, кричал на разные голоса, сбивая Коу с толку.
Из бешено крутившегося песчаного роя выступило подобие фигуры. Фигура плыла, мерцая и дрожа. Она то рассыпалась, то уплотнялась; в ней можно было, точно в облаке, увидеть и человека, и льва, и гигантскую птицу.
– Джек! – отчаянно крикнул Коу, вглядываясь. – Это ты, Джек?
Он двинулся за ней.
Брендан, полуослепший, шел вдоль края пропасти, пытаясь схватить то, что ускользало от него. Все ближе, ближе, ближе… Лицо его было искажено ужасом. Он выкрикивал невнятицу, он то бранился, то молил отпустить его. И, наконец, нога его соскользнула с края скалы. Брендан взмахнул руками, пытаясь удержать равновесие. Быть может, это ему бы удалось, но последний порыв ветра, самый страшный из всех, ударил Коу в плечо.
Брендан взвыл, зашатался и с последним воплем – «Джек!» – рухнул в пропасть.
И все оборвалось.
Нечто, чему миссис Норидж не знала названия, замерло перед Кэти. Лишь легкое движение воздуха возле ее прекрасного лица, словно прощальное прикосновение того, кто уходит навсегда, – и оно растаяло в солнечном свете, исчезло, не оставив после себя ничего, кроме еле слышного вздоха.
– Рад сообщить вам, что миссис Эванс пришла в себя. – Доктор Хэддок встретил вопросительные взгляды двух женщин и ободряюще улыбнулся: – Нэнси, вы можете зайти к ней.
Девушка скрылась за дверью, где лежала больная, и из комнаты донеслось радостное восклицание.
– Я навещу Кэти позже, – сказала миссис Норидж, поднимаясь. – Вы полагаете, с ней все будет в порядке?
– О да! Потрясение лишило ее сил, но природа возьмет свое. Она быстро встанет на ноги.
Гувернантка бросила взгляд в окно.
– Утро нынче прекрасное. Не составите ли мне компанию на небольшой прогулке, доктор?
– С радостью!
Они вышли в сад, где еще сверкала роса.
– Я о многом хотел бы вас расспросить, – сказал Хэддок. – Но вы, кажется, всю ночь провели у постели Кэти? В таком случае мое любопытство лишь утомит вас.
– После вашего лекарства Кэти крепко спала и проснулась лишь раз; к тому же Нэнси подменяла меня. Не стану скрывать, что я рассчитываю на откровенность в обмен на откровенность.
– Неужели мне есть чем с вами поделиться? – удивился Хэддок. – Я явился под занавес событий!
– Я полагаю, капитан Шакпи был у вас не совсем с обычным визитом.
Доктор озадаченно взглянул на свою спутницу и рассмеялся.
– Вы не перестаете поражать меня, миссис Норидж. Как вы узнали? Нет, постойте! Сперва расскажите: как вы догадались, что это Брендан убил беднягу Джека?
Гувернантка с наслаждением подставила лицо свежему утреннему ветру.
– Когда я поняла, что гибель девочки в Морпете ни при чем, я задумалась о причинах, которые толкнули убийцу Эванса на преступление. Эванс считал, что имеет достаточно денег, чтобы купить коттедж у Гилберт-Милтонов. А его лучший друг год назад вложился в дело своего приятеля – чрезвычайно удачно, по его словам…
– …которые ничем не были подтверждены.
Миссис Норидж кивнула.
– Именно так. Все поверили мистеру Коу. Как не поверить человеку, сорящему деньгами направо и налево! Но торговля зерном переживает плохие времена. Сельскохозяйственные земли собственники переводят в луговые. Скотовладельцы обогащаются. Цены на пшеницу упали в четыре раза. Приятель разорился, и Брендан потерял все деньги – чужие деньги! Он продолжал жить на широкую ногу, как ни в чем не бывало, и врать всем подряд. Удачная женитьба могла бы поправить его дела. Коу бросил девушку, за которой ухаживал прежде, и выбрал богатую наследницу. Осталось провести ее отца – и он будет богат! Но тут старик Говард решил продать коттеджи, и Джек потребовал свои деньги назад. Если бы стало известно, что Брендан нищ, про свадьбу ему можно было бы забыть. Джек не тот человек, чтобы закрыть глаза на обман. Он предупредил бы семейство девушки, и для Коу захлопнулись бы все двери.
– Как мы все обманывались в этом юноше, – с грустью сказал доктор. – И мы, и Джек.
– Но Коу не удалось выкрасть расписку, а без этого все было бессмысленно. Рано или поздно Кэти наткнулась бы на нее, разбирая бумаги мужа, и все поняла бы. Брендану не составило труда выманить Кэти запиской, в которой он обещал рассказать, кто убил ее мужа. Он собирался столкнуть ее со скалы и выдать смерть за самоубийство.
– Вы видели, что ему помешало? – тихо спросил Хэддок.
– Боюсь, я не могла в тот момент полагаться на свое зрение, доктор. Я ударилась о камень…
– Миссис Норидж! – Хэддок остановился, взглянув прямо на нее. – Вы знаете, о чем я спрашиваю!
Гувернантка пожала плечами:
– Это было редкое природное явление. Что-то вызвало к жизни песчаную бурю. Завихрения воздуха заставляли песок приобретать разные формы. Жаль, что кроме нас, никто не был свидетелем этого феномена.
Доктор покачал головой.
– Завихрения воздуха? Думаю, Брендан Коу с вами не согласился бы!
– Мистер Коу увидел то, чего боялся, – только и всего. Как и любой, кому совесть нашептывает о совершенном злодеянии. Люди узнают лица в рисунке древесной коры, в облаках и в извивах песка, оставленных волной. Мы с вами – не исключение.
Кристофер Хэддок внезапно рассмеялся.
– Вы непреклонны, моя дорогая! Явись вам Джек Эванс собственной персоной, чтобы засвидетельствовать свое почтение, вы причислили бы его к редким природным явлениям!
– Так и есть, – невозмутимо согласилась миссис Норидж. – Мы с вами знаем, доктор, что призраков не существует. Есть лишь игра нашего воображения, которой нужно на что-то опираться.
Доктор Хэддок задумчиво взглянул на нее. Миссис Норидж – материалист до мозга костей. Ничто не переубедит ее. Он и сам причислял себя к той же породе. Но после того, что он видел на Миднари-Рок… Нет, доктор Хэддок не мог разделить уверенность миссис Норидж, что они столкнулись с природным явлением.
– Так какой откровенности вы ждали от меня? – вспомнил он.
– Мне не давали покоя слова охотника об Оттисе и капитане Шакпи. Он сказал жене, что правильно было бы поменять их местами. Но что это значит? Один блудник, другой преисполнен благочестия. Артур Оттис был так добр, что принял у себя в доме согрешившую женщину, а капитану отказали даже в…
Миссис Норидж запнулась.
– …в доме терпимости, – закончил за нее доктор. – Откуда следует, что Оттис чистый ангел, как о нем и говорят, а капитан Шакпи – злобный демон.
– Все свидетельствует об этом, – согласилась гувернантка. – Но я не могу поверить ни в первое, ни во второе.
– Я в очередной раз преклоняюсь перед вашей проницательностью, миссис Норидж. Будь у вас больше времени, вы бы узнали все и без меня. Но я рад, что могу приоткрыть завесу над этой тайной. Я не давал никому обещания хранить ее, а потому совесть моя чиста. Увы, нет ни малейшей моей заслуги в раскрытии секрета Оттиса и капитана, как ни жаль мне в этом сознаваться! Последний сам рассказал мне обо всем.
Миссис Норидж замедлила шаг.
– Я много размышляла над тем, что могло вывести из себя женщину вроде мамаши Бломфилд. Избиение девушки? В ее заведении к такому привычны. Да капитан Шакпи и не подходит на роль мучителя. Значит, дело в деньгах. Если бы он просто не заплатил за визит, это не вызвало бы у нее ярости. Не он первый, не он последний. Нет-нет, капитан совершил куда более страшный грех! Думаю, он лишил мамашу Бломфилд одной из ее работниц.
Доктор Хэддок негромко зааплодировал.
– Я права?
– Абсолютно правы. Шакпи увез и спрятал одну из ее новеньких девушек. Мамаша Бломфилд рвет на себе волосы. Она своими руками привела ее к нему, как к одному из самых щедрых своих гостей. Девица юна, ей нет и тринадцати, и на вид это сущий ребенок, испуганный, замученный и тощий. К счастью, у мамаши Бломфилд она провела всего несколько часов. Капитан увидел ее, и лицо ее показалось ему знакомым.