от курения на ближайшие 28 дней по сравнению с теми, кто до этого не тренировал силу воли22.
Вернемся к нашей Энн: при подготовке к следующему важному экзамену нейроны в ее мозге тут же напоминают, как приятно ей было после приема «Аддералла». Девушке достаточно лишь задуматься о подготовке к экзамену, чтобы резко захотеть принять этот препарат. Из-за того что препарат еще и помогает ей лучше учиться, она принимает его без зазрения совести. Ведь не принять препарат означает не написать контрольную на «отлично» – убеждает себя Энн.
Со временем девушка принимает препарат все чаще и чаще. Не только перед экзаменами, но и перед тренировкой и по утрам, чтобы взбодриться. Вскоре ее мозг начинает связывать «Аддералл» с длинным списком других занятий и обстоятельств. Он отзывается на все большее количество мест и событий, и желание принять препарат просыпается в Энн все чаще. В итоге она начинает принимать амфетамин на постоянной основе, и теперь ей нужен еще один препарат – от бессонницы.
А в ее голове тем временем происходят новые изменения. Мозг, как и многие другие органы, любит равновесие. Амфетамин же нарушает это равновесие, вызывая всплеск количества определенных нейромедиаторов. Впоследствии мозг стремится уравновесить его и успокоить рецепторы, которые были слишком активны из-за приема наркотика. А некоторые из них и вовсе «отключает».
В итоге организм теряет чувствительность к «Аддераллу». Но мозг Энн уже крепко связал препарат с приятными ощущениями, поэтому она не может от него отказаться. Вместо того чтобы забыть о препарате, девушка увеличивает дозу в надежде, что снова испытает те приятные ощущения, которые сопровождали первый прием.
Мозг опять пытается восстановить равновесие, нейтрализуя активность зон мозга Энн, которые участвуют в системе вознаграждения. Это приводит к новым нежелательным последствиям: Энн получает все меньше наслаждения не только от приема «Аддералла», но и от жизни в целом. Ей постепенно перестает нравиться то, что она любила до первого приема «Аддералла» (кино, чтение, спорт). Девушку настигает ангедония — неспособность испытывать удовольствие. У людей, которые зависят от наркотиков, ангедония вызывает еще более яростное желание принять новую дозу – поскольку им кажется, что лишь препарат способен возвратить им прежнюю радость жизни.
Чем сильнее зависимость Энн от амфетамина, тем медленнее работают те зоны ее префронтальной коры, которые играют важную роль в сдерживании порывов и принятии решений. Причины этого замедления неясны до конца, однако оно наблюдается у людей, зависимых от самых разных препаратов. Из-за него зависимому человеку все сложнее подавлять свои желания и принимать правильные решения23. Естественно, подобные нарушения не предвещают ничего хорошего для наркомана, который желает избавиться от зависимости. Возьмем, к примеру, наркоманку, которая решила не принимать больше кокаин. Едва ей предложат наркотик на какой-нибудь вечеринке, участки мозга, отвечающие за здравомыслие, просто не выполнят свою задачу – из-за чего ей будет намного сложнее сказать нет.
Что касается Энн, она начинает осознавать свою зависимость от амфетамина. Девушка плохо спит, поэтому амфетамин нужен ей каждое утро – иначе днем она ощущает себя вымотанной. Энн пробует увеличить ежедневную дозу, но от этого у нее только сильнее портится настроение. Порой ей кажется, что она приняла слишком много «Аддералла», и девушка пьет алкоголь, чтобы заснуть. Еще Энн начинает крошить таблетки и вдыхать их через нос, потому что так они действуют сильнее и быстрее.
К тому времени девушка уже понимает, что ее положение крайне серьезно, и хочет бросить наркотики. Они ей больше не нравятся и почти не приносят удовольствия. Едва она решает бросить их, как ей становится намного сложнее думать и делать что бы то ни было. Все потому, что она привыкла восполнять недостаток сна приемом амфетамина. Отказ от препарата, к которому мозг уже привык, также приводит к тому, что он выбрасывает гормоны стресса, которые вызывают у человека тревогу и беспокойство24.
Поэтому Энн и чувствует себя ужасно каждый раз, когда решает бросить наркотики. Ее мозг, который уже успел связать амфетамин с целым списком людей, мест и обстоятельств, упрямо намекает, что необходимо принять препарат вновь, ведь после этого ей обязательно станет лучше. А точнее, этим занимается один участок мозга, который никак не может избавиться от воспоминаний, как амфетамин – один-единственный раз – улучшил ее самочувствие. Этот участок мозга с необычайным упрямством пытается убедить Энн, что ей необходимо принять новую дозу, заглушая любые здравые мысли.
Новый взгляд на зависимость
Как можно судить по истории Энн, когда кто-то приобретает наркотическую зависимость, мозг в попытке избавления лишь закрепляет ее. Если вам никогда не доводилось бороться с зависимостью, то весь предыдущий раздел вы, наверное, думали: «Да почему же эта Энн не может просто взять и бросить наркотики?»
Пусть есть множество примеров, как люди резко (или незадолго до точки невозврата) «завязывали с наркотой», для большинства это невероятно сложная задача. Ведь мозг – тот самый орган, который должен бороться за наше выживание – сам мешает нам отказаться от вредной привычки. Вы можете осознанно отказаться от того, что вас губит, но в вашем мозге все равно останутся отделы, уверенные, что наркотик приносит необычайное наслаждение – совсем как еда умирающему от голода человеку. Вы даже оглянуться не успеете, как эти отделы активируются, пробуждая в вас непреодолимое желание получить новую дозу. Если смотреть на происходящее именно с такой точки зрения, то становится ясно: зависимость – не просто выбор человека. Она больше напоминает психическое расстройство, схожее с депрессией. Такой взгляд противоречив: некоторые еще при первых проявлениях зависимости могут решить, что их уже не спасти, и сдаться – особенно если им вовремя не помогут врачи. В конце концов, вряд ли кто-то полагает, что человек может просто взять и с помощью силы воли и решимости вырваться из лап депрессии. Однако воля и верность своим решениям могут сыграть важную роль в борьбе с зависимостью, и многие – если не большинство – из тех, кто страдает от зависимости, все-таки преодолевают свой недуг, возвращаясь к нормальной жизни25.
Существует ряд заболеваний, которые могли возникнуть из-за наших решений и образа жизни – диабет второго типа или некоторые виды рака. Но, в отличие от зависимостей, общество не винит заболевшего в появлении недуга.
Никто не отрицает, что зависимость не определяется одним лишь выбором, принимать препарат или нет. Свой вклад также вносят нейробиологические изменения, из-за которых мозг оценивает полученное после употребления препарата наслаждение слишком высоко, вызывая у человека обсессии и компульсии. Эти изменения лишают человека здравомыслия, из-за чего он уже не способен самостоятельно принимать верные решения.
Кто-то все равно может заявить, что зависимость напрямую связана с выбором человека, – ведь никто не заставлял его принимать наркотик в первый раз. Действительно, зависимости можно избежать, если не принимать наркотики или не связывать их с другими действиями. Зависимость в этом смысле не одинока – решения, касающиеся уклада нашей жизни, определяют и наше здоровье. Диабет второго типа, например, во многом зависит от образа жизни человека (в первую очередь ему подвержены люди с ожирением). Такие привычки, как низкая подвижность, неправильное питание и курение, повышают вероятность заболевания раком, возникновения сердечно-сосудистых заболеваний и других болезней. Если человек сталкивается с каким-либо из перечисленных недугов, мы редко виним в этом его самого.
Точно так же нужно относиться и к зависимым людям. Каким бы ни было ваше мнение по поводу возможных причин зависимости, нейробиологам известно достаточно, чтобы понимать: к ней необходимо относиться как к расстройству, а не последствию неправильного выбора. Современное научное сообщество склонно расценивать зависимость как расстройство, и это восприятие стало важным шагом в понимании зависимости с нейробиологической точки зрения. Однако социум и другие институты – например, уголовная система – до сих пор прибегают к «обвинению пациента», страдающего той или иной зависимостью.
Сами же зависимые – в какой-то мере жертвы собственного мозга. Не будь системы вознаграждения у наших предков, они не добывали бы необходимые для выживания ресурсы – еду и воду. И с этой позиции система вознаграждения гениальна. Почему бы не сделать приятным то, что жизненно необходимо? Но порой она работает слишком усердно, и мозг может увлечься, предпочитая удовольствие боли. В своем рвении он переманивает человека на темную сторону наслаждения, раскрывая одно из наиболее неожиданных – и губительных – своих противоречий.
9. Боль
При рождении Гэбби Джинграс казалась здоровым, счастливым ребенком. Каждый родитель хотя бы немного переживает за здоровье новорожденного, поэтому родители Гэбби испытали облегчение, когда поводов для волнения не осталось и можно было всецело отдаться чувствам гордости и радости.
Когда же у Гэбби начали прорезаться зубы, родители девочки заподозрили неладное. Большинство детей ее возраста предпочитает грызть мягкие предметы, но Гэбби грызла все, начиная с пластиковых игрушек и заканчивая твердыми обложками книг. И это были лишь цветочки. Впоследствии Гэбби начала жевать собственные пальцы, буквально до крови.
Как ни странно, саму Гэбби ее травмы не волновали. По словам матери, заглядывая к дочери в колыбель, они обнаруживали, что ее пальцы были изгрызены «в мясо»1. Сама девочка при этом оставалась невозмутимой – казалось, она вовсе не ощущает боли.
Родители не знали, как уберечь руки дочери. А когда зубы девочки прорезались сильнее, она стала жевать собственный язык – и в итоге покалечила и его. В полной растерянности, врачи посоветовали родителям удалить Гэбби все молочные зубы, чтобы она перестала себя уродовать. Родителям пришлось согласиться.