— Благодарю, что вы согласились мне помочь, ваше сиятельство, — проговорила девушка, сделала шаг ко мне и благодарно коснулась моей руки. — Вы ничего не знали, но согласились, и я никогда этого не забуду.
А хороший, однако, ход — подсунуть мне этого рыжего ангелочка, чтобы я стояла, хлопая глазами, и не знала, как продолжить незаконченный торг. Да кто-то достойный ученик Макиавелли или просто аналог его самого в этом мире.
— Я должна выдать себя за вас? — со смешком спросила я. — Но. — Кто ты, рыжая принцесса Мерида? — Мы совсем не похожи, как мне это удастся?
И в чем твоя проблема? И да, скажи уже сразу, кого я должна вместо тебя отправить на тот свет?
— Альбина наденет вам парик, — девушка указала на служанку. Что-то в ее интонациях было странное, и что именно, я никак не могла понять. — Никто не видел ни меня, ни вас, здесь полутемно, и я умею быть благодарной, поверьте.
— Сию минуту подам парик, ваше высочество, — оттарабанила Альбина, рыжая девушка сдвинула брови, а я открыла и закрыла рот. Альбина вышла, повисло неприятное молчание.
— О, забудьте, милая графиня, — попросила меня рыженькая... принцесса? — Вы назоветесь именем Лауры Эльзинга.
— Мне не сказали ровным счетом ничего, — помотала я головой. — Пообещали, что я. покину отбор на самом раннем этапе. Все, чего я хочу. И, возможно, я могла бы стать придворной дамой.
А могла бы и не стать, да-да, незаметно кивнула я, рассматривая принцессу. Зачем вообще устраивать какой-то отбор, если вон она, готовая, с подходящим титулом? Заменить ее и стать овечкой на заклание? При чем тут тогда какая-то Лаура Эльзинга?
— Госпожа Эльзинга умерла три месяца назад, и это ее дом, — негромко пояснила принцесса. Открылась дверь, Альбина прижимала к груди парик. Надеюсь, волосы они срезали не с покойников. — Она, как и вы, провела свою жизнь вдали отсюда и была. — принцесса замялась. — Немного. ребенком.
Понятно, кивнула я. Синдром Дауна, а скорее всего, принцесса имела в виду именно его, встречался во все времена, а лечить и диагностировать его не умели. И лучше было отправить некондиционных детей куда подальше — можно же нарожать еще, если повезет, разумеется, и очередные роды не окажутся роковыми.
— Вы назвались именем недавно умершей девушки? — уточнила я, держа в голове, что, может, мне не стоило задавать такие вопросы. — Чтобы принять участие в отборе, ведь так?
Принцесса кивнула и властным жестом потребовала у Альбины подойти.
— Больше вам не стоит пока знать, — предупредила она, и я поразилась тому, насколько убедительно у нее получилось. Но вопросов у меня накопилась тьма, особенно после того, как я поняла, что некая крайне знатная особа вынуждена выдавать себя за умершую девицу, к тому же умершую от болезни такой, которая передается по наследству. Вот подобные вещи здесь не могли не понимать — закономерности несложно заметить.
Или они все очень тщательно продумали, и эта бедняжка была единственной дочерью у матери, умершей в родах, приехавшей бог весть откуда, и для всех так и осталось тайной, кто же такая Лаура Эльзинга. Просто девушка, которая тоже должна явиться пред королевские очи. А я не видела вчера, кажется, эту рыженькую среди прочих невест?..
— Ваше. высочество, — твердо сказала я. — Я, вы правы, всю жизнь провела вдали от столицы, и все, что я видела, мужики и домашний скот. Я не самая любимая дочь с серьезным изъяном, моя мать — властная и не самая добросердечная женщина, но поверьте мне, что я не глупа. Я знаю прекрасно, что не каждая девушка мечтает стать королевой. Не каждая готова идти по костям тех, кто точно так же не мечтает о троне. Спросите меня — почему я согласилась помочь, и я сама не отвечу вам. Потому ли, что я хочу знать: кто-то — не я — сделает все возможное, чтобы стать супругой его высочества, а я смогу со спокойной душой напле. забыть про амбиции моей матери. Я хочу быть уверенной, что вернусь домой, забыв о месте, которое мне не нужно, и о людях, которых я встречу там, и — что немаловажно — я получу взамен помощь и смогу не остаться дома... Что угодно, ваше высочество, только... то, что я могла бы назвать свободой.
Принцесса слушала меня очень внимательно и то и дело склоняла голову. В ее ушах болтались невероятной красоты серьги, и это было единственным украшением. Даже платье ее было настолько простым, что я бы приняла ее за служанку, не будь она так величественна — и не носи она эти серьги, разумеется.
— Не понимаю, чего вы просите, — очень искренне произнесла принцесса, зато дошло как раз до меня — она иностранка. Моя речь вышла пылкой и сложной для нее. — Но знаю, от чего люди готовы отказаться порой, чтобы стать по-настоящему счастливыми. Я отказалась от собственного имени, от титула, который вы случайно услышали и, надеюсь, сохраните в тайне, но кто бы вам позволил об этом говорить, — и она улыбнулась так хищно, что я опешила и потеряла дар речи. Да мне здесь перья выдернут и голову отвернут, и скажут, что так и было. — Все потому, что я хочу получить — нет, не трон. Все совершенно иначе, милая графиня. И все же, скажите, что вы хотите в обмен на то, что вас осмотрят. Свободу? Но вы не пленница. Деньги? Дом?
Да, дом было бы очень неплохо. И деньги, почему бы и нет.
— Да, ваше высочество. Деньги и дом — давайте на этом договоримся.
Преимущество в переговорах переходит всегда к тому, чьи запросы проще удовлетворить. Потому что он может требовать больше гарантий.
— Как я узнаю, что все ограничится сегодняшним днем, что мне не придется. — Прикидываться тобой, рыжая ты Падме Амидала, пока меня вместо тебя не прикончат. — Выдавать себя за вас до тех пор, пока. пока кто -то не решит. избавиться от вас или же от меня? Вы ведь настроены очень решительно.
— Я даю вам слово, графиня, — услышала я и, несмотря на то, что, наверное, демонстрировать особе королевской крови свой тыл было верхом неуважения, все равно повернулась. Тот самый блондин, который вчера рассматривал меня в зале среди прочих девушек. — Деньги, дом, если хотите — высокий титул. Муж, какого вы выберете. Это прекрасная цена за то, что вас десять минут будут звать госпожой Лаурой Эльзинга и от ее имени вы станете говорить с докторами. Если вы захотите, можете даже не возвращаться домой.
— Но я ведь тоже принимаю участие в отборе, — я все-таки встала так, чтобы стоять и к принцессе, и к блондину боком: к ней — левым, к нему — правым. — Как расценят мое бегство?
— Слава Всем Святым, — улыбнулся блондин, — хотя за мной и не оставили право жениться по велению сердца, но позволили указать на дверь той, кто не пришелся мне по нраву. Увы, это легко оспорить, но. — он по-мальчишески тряхнул головой. — Будем надеяться, всех устроит ответ, что вчера вы отвратили меня настолько, что я пришел в ужас и велел вам не являться более во дворец.
Глава тринадцатая
Все получило свое объяснение. Мне ведь не просто так все казалось какой -то странной шуткой, невнятным бредом.
Глупые, глупые дети! Я возмутительно нагло таращилась на милую парочку, которая обменивалась такими искрящими взглядами, что...
Нет, оборвала я себя, мне не казалось это глупостью, мне казалось это чьим -то изощренным и жестоким планом. Подставить, прикрыть, убрать, победить. И как -то я еще пыталась вписать свое иллюзорное благополучие в эту аферу.
До того момента, как я поняла: это любовь, а не большая политика. Во что мне ввязываться совершенно не стоило.
— Ваше высочество, — сказала я подчеркнуто негромко, чтобы не наорать на этих двух. влюбленных идиотов. Это выглядело бы безумно, ведь я — Йоланда — была вряд ли намного старше них. По возрасту, и что уж говорить о положении. — Ваше высочество,
— мелкий поганец, значит, он вчера высматривал, кто из присутствующих девиц похож на его избранницу хотя бы по фигуре, — почему именно я должна заменить ее высочество на осмотре?
Я ведь за годы судейской практики должна была привыкнуть ко всему. Что я сейчас спросила и какой надеялась получить ответ? «Потому что мы не утерпели, ханжа ты деревенская»?
Кажется, вместе с минусом прожитых лет я потеряла и самообладание. Господи, только оставь мне мозги. Без них мне тут определенно не выжить.
— Я. — начала принцесса, нимало не смущаясь, но замялась. Почему?
— Законом Вландерена запрещено сочетаться браком наследнику трона с иностранками, если этот брак не является династическим, — высокомерно пояснил принц. Я смотрела на него, он — на меня. Симпатичный парнишка, но так и хочется встряхнуть его за шкирку, когда он корчит из себя кардинала Ришелье. — Федерика... все еще говорит с заметным акцентом и может случайно перепутать слова.
Да чтобы я так говорила когда-то по-английски, с раздражением подумала я, но вздохнула. Он прав, здесь ставки больше чем жизнь — в прямом смысле отсылки к известному сериалу. Девица, за которую принцесса себя выдает, говорить с акцентом не может. Это я не уловила, разумеется, потому что пока не задумывалась, откуда вообще знаю этот язык. А придворный медик?
— Ваше высочество, — я опять вздохнула. — Сюда никто не придет. Уверяю.
— Почему? — спросил Арье, растерявшись, а принцесса сделала к нему несколько шагов, и он, не глядя, взял ее руку в свою. Почему-то от этого простого жеста у меня защемило сердце.
— Потому что, ваше высочество, если вы узнали, кто я и где живу, вычислили мой экипаж, полагаю, это было несложно.
— Мартин, мой секретарь, заглянул в бумаги министра -распорядителя, — кивнул Арье.
— Он заглянул бы глубже, ваше высочество. Вы же видели, скольких девушек отправили вчера из зала! Пара вопросов, и все! — Он действительно не понимал? — Вы выяснили все про меня, министр. он совершенно точно выяснил все про ту девушку, за которую выдает себя ее высочество! И что она была... кхм... нездорова, и что ее уже нет в живых! Я ведь не ошибаюсь, ее высочество не была еще во дворце под именем. — Как же зовут эту бедняжку?..
Федерика свела на переносице густые темные брови.