Чем больше навыков вы привьете собаке путем дрессировки, тем богаче будут ее возможности.
Собака способна создавать когнитивные карты и оперировать ими. Но уровень обобщений у нее невысок, ее карты сравнительно просты, и она не способна создавать сложные, многоступенчатые планы действий. Увидев сквозь щель в заборе мелькнувшую кошку, собака смоделирует в уме ситуацию, экстраполирует траекторию движения кошки по ее короткому отрезку и обежит забор кошке навстречу. Но даже в таком простом случае, если по пути нужно обойти еще несколько препятствий, пес может «потеряться». Довольно обычная ситуация – вы идете по тропинке, по незнакомой местности, собака впереди. Тропинка раздваивается, обходя с двух сторон овражек. Собака побежала по одной тропинке, а вы пошли по другой и зовете пса к себе. Между вами овраг. Далеко не всякий щенок сразу сообразит вернуться к развилке, а потом вас догнать. В большинстве случаев он будет в недоумении топтаться на краю оврага. Такие задачи не всегда с ходу решают даже взрослые собаки. Другой пример. Вы привязали собаку к колышку, который легко вынимается из земли. Вы показали ей, что он вынимается, и вставили обратно. Потом положили кусочек мяса вне досягаемости собаки и дали команду «можно». Если ваша собака после нескольких бесплодных попыток дотянуться до мяса сообразит повернуться и вытащить колышек зубами – значит вы хозяин необыкновенно умного пса, кроме шуток. Собаке для этого требуется «в уме» сопоставить все элементы обстановки и спроектировать правильную последовательность действий. Кстати, среди волков звери, способные проделать такую операцию, попадаются намного чаще.
Необходимо всегда помнить, что собака, даже взрослая, соображает на уровне очень маленького ребенка, и только конкретный опыт позволяет ей решать те или иные задачи. Ее возможности переносить опыт в новую ситуацию ограничены, и не ждите и не требуйте от пса, чтобы он принимал правильные решения в сложных ситуациях, наподобие собак из книг и кинофильмов.
Какова мораль? Необходимо всегда помнить, что собака, даже взрослая, соображает на уровне очень маленького ребенка, и только конкретный опыт позволяет ей решать те или иные задачи. Ее возможности переносить опыт в новую ситуацию ограничены, и не ждите и не требуйте от пса, чтобы он принимал правильные решения в сложных ситуациях наподобие собак из книг и кинофильмов.
Тут, быть может, уместно сказать несколько слов о дрессировке. Обучая собаку новым программам действий, вы весьма основательно расширяете ее возможности решать сложные задачи. Собака, научившись открывать одну дверь, будет открывать таким способом и другие. Но она не способна сообразить, что если ручка поставлена очень высоко, можно подтащить к дверям табуретку, хотя физически это ей вполне доступно. Во всяком случае, мне такие собаки не попадались, и я о них никогда не слышал. Но если вы обучите этому пса путем дрессировки, то умный пес может сообразить подтащить вместо табуретки коробку или подтащить табуретку к столу, на котором лежит кусочек мяса. А может и не сообразить. Во всяком случае, если в его репертуаре появилось действие «подтащить и залезть», у него есть шанс научиться новому применению навыка в результате инструментального научения. И чем больше навыков вы привьете собаке путем дрессировки, тем богаче будут ее возможности. Фактически вы расширяете границы собачьего ума. Но в любом случае не забывайте: дрессируется собака сравнительно легко, но думать ей очень тяжело. То, что для вас кажется предельно простым, для собаки может быть просто недоступно или связано с огромными усилиями. И чудо, заслуживающее глубокого уважения, заключается в том, что собака при этом ухитряется решать весьма сложные задачи.
Понимание человеческой речи
О способности собак понимать речь людей сложено множество легенд. И я должен сразу вас разочаровать – это все легенды. Собака воспринимает человеческую речь совершенно иначе, чем сам человек, это в значительной степени именно восприятие, а не понимание. Очень многие собаковладельцы и даже некоторые профессиональные дрессировщики возразят: как так, ведь известно, что взрослая собака, живущая среди людей, знает значение более сотни слов, а иногда и до трех сотен (это, кстати, совершеннейшая истина). Увы, собака, даже зная три сотни слов, не способна увязать их в смысловой фразе (и понять такую фразу). Но именно неспособность понимать человеческую речь (речь, а не слова, это совсем не одно и то же) развила у собаки тонкое понимание интонаций. Пес учитывает конкретную ситуацию, в которой звучит речь; выделяет из речевого потока знакомые слова; принимает во внимание интонационную окраску речи. Короче, он понимает вашу речь приблизительно так же, как герой рассказа О’Генри понимал речь китайскую – «Я как-то понял даже приказание убраться, произнесенное на чистейшем китайском языке и подкрепленное дулом револьвера».
Слово для собаки – сигнал, связанный с наступлением тех или иных событий, ей уже по опыту известных. Передать ей свой опыт словами нельзя.
Обученная собака, исходя из опыта, может понять по вашему поведению или по вашим словам (например, по команде «сторожи»), какой тип ситуации ожидается в ближайшем будущем. Собака при определенных условиях даже может представить эту будущую ситуацию в деталях, исходя из сиюминутной обстановки, и соответствующим образом построить свое поведение (используя когнитивную карту). Но передать ей свою когнитивную карту, то есть описать словами вероятную ситуацию или потребный образ действий, для вас невозможно – у собаки нет в мозгу тех «извилин», которые обеспечивают понимание речи. Обмен когнитивными картами возможен только у человека, и речь – специально предназначенный для этого инструмент. У собаки его нет. Слово для собаки – сигнал, связанный с наступлением тех или иных событий, ей уже по опыту известных. Передать ей свой опыт словами нельзя. Не ждите от своей собаки чудес. Собака – это только собака. Собачий ум отстает от человеческого на очень приличную дистанцию. Но чувства и страсти у собаки такие же, как и у нас. Именно чувствами (не путать с ощущениями) и руководствуется собака в первую очередь. Здесь и ее ущербность по сравнению с нами, и ее превосходство.
Собака, даже зная три сотни слов, не способна увязать их в смысловой фразе (и понять такую фразу).
Разные породы – разный характер
В общих чертах собачьи породы можно разбить по характеру на семь главных групп: 1 – охотничьи для охоты по перу, они же подружейные; 2 – охотничьи зверовые; 3 – овчарки из районов кочевого и отгонного скотоводства (в основном восточные); 4 – овчарки из районов оседлого скотоводства (в основном европейские); 5 – сторожевые собаки; 6 – прочие служебные собаки; 7 – декоративные породы. Отдельную группу, вероятно, составляют ездовые собаки. Но мне, к сожалению, никогда не приходилось иметь с ними дела, и я о них ничего сказать не могу. Следует иметь в виду, что разделение на группы весьма условно, а, кроме того, ряд пород в данную классификацию вообще не вписывается. Но, в общем, эта классификация довольно широко распространена, удобна и полезна.
Подружейные собаки
На птицу с собаками охотились издревле. До появления охотничьего огнестрельного оружия существовало, в общем, три вида такой охоты. Первый вариант, и сейчас широко распространенный у нас в России, в таежных лесах, это когда собака находит спугнутую птицу, севшую на дерево, и облаивает ее, позволяя охотнику подобраться вплотную. Ныне охотник подбирается на тявканье собаки с ружьем, раньше он это проделывал с луком или пращой, но дела это не меняло. На такую работу, при минимальном обучении, способна почти любая собака с хорошим зрением, начиная с дворняжки и кончая ризеншнауцером. Другой вариант – использование собаки на соколиной охоте. Здесь в ее обязанности входило выпугивать дичь из густых зарослей и травы, чтобы ее мог взять охотничий сокол или ястреб. Для такой собаки важен, во-первых, короткий поиск, она должна все время быть в поле зрения охотника. Кроме того, собака не должна работать нижним чутьем, она не должна распутывать наброды фазанов или куропаток, это слишком долгое и кропотливое дело. У собаки должно быть хорошее верхнее чутье, она должна издали чуять запах самой дичи и прямо идти к ней. Третий вариант – охота с сетью. Собака должна была найти птицу и, не вспугивая ее, остановиться. Охотники подбирались вплотную и накрывали сетью место, на которое указывала собака, иногда вместе с собакой. Собака должна приближаться к птице с осторожностью, чтобы не спугнуть (у современных сеттеров и пойнтеров это называется проводка, или потяжка). Затем собака должна замереть, указывая носом на птицу (стойка), а еще лучше – лечь, чтобы не мешать охотникам птицу накрыть. Такие собаки назывались в России легавыми (ложащимися), а в Англии сеттерами (садящимися) или пойнтерами (указчиками).
Однако «птичьи» собаки до появления охотничьих ружей особо широкого распространения не имели. И соколиная охота, и охота с сетью требуют высокого мастерства и времени (а соколиная охота еще и денег). Охотников было немного, и было проще обучить подходящую дворняжку или гончую, чем выводить специальные породы. Ружейная охота гораздо демократичней, поэтому, когда появились охотничьи ружья, стреляющие дробью и позволяющие бить птицу влет, число охотников по перу резко увеличилось. Тут и появился широкий спрос на собак, выпугивающих или указывающих дичь. Уже к началу XIX столетия сформировалось две группы специализированных пород, получивших название подружейных. Собаки одной группы находили дичь и указывали на нее, то есть должны были обладать стойкой. Это пойнтеры, сеттеры, браки, грифоны. Предназначены они для работы в более или менее открытых местах, поэтому поиск у них довольно широк. В России у охотников было принято называть гладкошерстных и жесткошерстных собак этой группы легавыми, а длинношерстных – сеттерами. Другая группа, в основном различные спаниели, приспособлена к выпугиванию птиц из густых зарослей. Здесь стойка не нужна, в камышах или кустах ее все равно не увидишь, но важен короткий поиск и то, что старые охотники называли анонсом – собака должна подавать голос, причуяв птицу, чтобы стрелок мог сориентироваться. В зарослях птица часто уходит от собаки, не затаиваясь и не поднимаясь на крыло, так что здесь, наряду с верхним чутьем, очень важно уметь использовать и нижнее.
Для хорошей подружейной собаки охота – страстно любимая, но изматывающая работа. Собака непрерывно прочесывает местность перед неторопливо идущим охотником, двигаясь в основном галопом. На каждые десять метров, пройденных человеком, она делает более ста. То есть пока вы не спеша прошли по болотине пару километров, пес пробежал порядка двадцати. При этом он ни на секунду не должен терять бдительности, он не просто бегает, он ищет. Такая работа требует не только выносливости, собака должна быть азартной, «горячей». И потому для подружейных собак в целом характерны высокая возбудимость и более или менее холерический темперамент.
Натаска подружейной собаки – тонкое и непростое дело. Большинство охотников не натаскивало собак сами, этим занимались профессионалы – егеря. Кроме того, подружейные собаки часто дарились, продавались, обменивались. Поэтому собака должна была одинаково хорошо слушаться не только хозяина, а в принципе любого человека. Это не значит, что подружейные собаки любили всех людей без разбора, но главным для них была охота, они доброжелательно относились к людям вообще и были готовы подчиняться любому человеку с ружьем в руках. Хотя при этом все не совсем так просто. Мне не раз приходилось участвовать в охотах, когда два-три человека стреляли из-под одной собаки. Практически всегда собака довольно быстро начинала оказывать предпочтение самому удачливому стрелку. Когда цепь растягивалась, она продолжала поиск перед ним и могла уйти с ним, если охотники рассыпались по болоту, а хозяин ее специально не окликал. Но когда охота кончалась, собака совершенно недвусмысленно давала понять, что у нее есть свой хозяин. Кстати, один из моих знакомых, русский сеттер по имени Бой, работая на лучшего стрелка, сбитую дичь относил только хозяину. Если же вы шли на охоту в одиночку и брали его с собой – работал он безукоризненно, но апортировать дичь отказывался наотрез.
По своим породным качествам подружейные собаки в принципе – отличные компаньоны. Они умны, дружелюбны, послушны и не склонны к лидированию. Но испортить возбудимых и холеричных собак особенно легко. И среди бывших подружейных пород, ставших чисто декоративными, как некоторые спаниели, нередко встречаются собаки с неустойчивой психикой, а иногда и глупые до полного идиотизма, так что выбирать щенка нужно очень внимательно.
Ретриверы
Собственно, ретриверы – тоже подружейные собаки, но это особая группа, начавшая формироваться в Англии где-то в начале XIX столетия. По-английски «retrieve» – отыскать, вернуть. Дело в том, что «мертвая» стойка и стремление гоняться за дичью очень плохо сочетаются. Вообще для сеттера или пойнтера погоня за взлетевшей или пустившейся наутек пешком птицей – самый страшный из возможных грехов. Поэтому сеттеры и пойнтеры с хорошей стойкой – плохие апортировщики. И англичане, доведшие стойку у своих сеттеров и пойнтеров до совершенства, придумали ходить на охоту с двумя собаками. Одна, обладавшая широким поиском, сильным верхним чутьем и стойкой, находила дичь, другая – разыскивала убитую (или подранка) и приносила стрелку (или сопровождавшему стрелка егерю). Так возникли ретриверы. Как и любой ищейке, ретриверу противопоказаны излишняя возбудимость и холеричность темперамента. Это спокойные, уравновешенные псы, работяги. Как и все подружейные собаки, они дружелюбны к людям, послушны и не склонны «качать права».
Зверовые собаки
Это обширная и весьма разнородная группа охотничьих собак, в которую входят разнокалиберные лайки, терьеры, гончие, борзые. Охота со зверовыми собаками, как и с подружейными, имеет, в общем, немного вариантов. Первый, ныне почти исчезнувший, – травля. Единственная обязанность травильной собаки – взять зверя, к которому ее привели или которого выставили на нее загонщики: люди или гончие собаки. Ни чутья, ни особого ума от травильной собаки не требовалось, только сила, быстрота, злобность к зверю и стойкость в бою. От всего многообразия травильных собак ныне остались практически только борзые. Большинство пород исчезли или на их основе возникли породы караульные. От травильных собак происходят и нынешние бойцовые. Еще один тип охоты – охота с гончими. Гончая – собака, идущая по следу зверя с голосом. Ее задача – не взять зверя, а выставить на охотников или травильных собак. Собака должна гнать быстро, с лёту находя потерянный след, не замедляя хода в болоте и буреломе. Нужно не давать зверю сориентироваться в обстановке, заставить делать ошибки, иначе – уйдет в крепь, оторвется или будет водить гончих до ночи. Для этого гончей требуются, во-первых, быстрота, выносливость и «полазистость» – умение не снижать скорость в самых непроходимых местах. Еще более важны очень острое чутье, сообразительность, вязкость (стремление идти по следу до конца, невзирая ни на что) и злобность к зверю. Третий вариант – парфорсная охота. Это соединение гона и травли. Собака должна с голосом по следу найти и догнать зверя, для чего требуются все качества хорошей гончей, а затем взять его, удерживая до прихода охотников. К парфорсным собакам относятся, по сути, и лайки. Особая категория парфорсных собак – норные терьеры и таксы. В отличие от всех других зверовых собак, которые обычно работают по серьезному зверю в своре, эти сходятся с противником один на один, при том не имея никакой надежды на помощь со стороны человека.
Вообще говоря, между гончими и парфорсными гончими четкой границы не провести. И для всех этих собак типичны: сангвинический, часто с заметным уклоном к холерическому, темперамент; крепкие нервы; хорошие мозги. У зверовых собак часто хорошо выражена склонность к лидированию, в отличие от подружейных. В итоге получаются весьма инициативные собаки, склонные самостоятельно принимать решения. Для большинства гончих не характерно безоглядное послушание, просто потому, что одно из главных качеств хорошей гончей – вязкость – никак не сочетается с послушностью, «позывистостью», как говорят охотники. Большинство гончих склонны на прогулке убегать от хозяина по своим делам (для парфорсных это менее характерно). Вообще, добиться от настоящей зверовой собаки безукоризненного послушания и заслужить у нее непререкаемый авторитет, при этом так, чтобы она не утеряла все качества своей яркой индивидуальности, можно только одним способом. С ней надо охотиться. Все гончие – собаки страстные и умные. Они очень быстро понимают, что довести охоту до конца, до добытого зверя, они лучше и успешней всего могут во взаимодействии с хозяином. Поняв это – начинают его слушаться и уважать. Но и хозяин должен с пониманием относиться к своей собаке. Сплошь и рядом она лучше знает, что надо делать. Можно, конечно, добиться авторитета и послушания, если тактично, но «плотно» дрессировать щенка с самого раннего возраста. Получается совсем неплохая собака. Но уже не гончая.
Восточные и южноевропейские овчарки
Это в основном очень древние породы, чьи прямые предки с десяток тысяч лет сопровождали скот в степях и пустынях Азии, где крупные стада пасутся на воле круглый год, не зная хлева. В зависимости от сезона, от условий года, от наличия воды в колодцах стада перегоняют с места на место, иногда на десятки и сотни километров. В районах кочевого скотоводства всегда было неспокойно, и собака должна была не только управлять стадом, но и защищать его и от зверя, и от человека. Даже на плоской как стол степи, не говоря уж о горных пастбищах, чабану трудно усмотреть за тысячным стадом. И собака должна была самостоятельно подгонять отставших или забредших в сторону. И в бой собака должна была вступать сама, не дожидаясь приказа. Все это требовало от овчарки, кроме силы и выносливости, ума, смелости и независимости. Об этом я уже рассказывал в разделе «Что такое собака».
Более или менее близко я знаком только с двумя породами сторожевых овчарок: кавказской овчаркой и среднеазиатской – алабаем. По характеру они, в общем, схожи. Обе сангвиники, кавказская с некоторым уклонением в холеричность, алабай же слегка флегматик. И среди тех, и среди других часто встречаются псы, особенно кобели, с выраженными задатками лидера. Обе породы недоверчивы к чужим, но кавказская овчарка более злобна и менее смела. Впрочем, быть может, дело в том, что с алабаями я знаком с «дикими», с теми, что пасут отары в пустынях и предгорьях Туркмении, а кавказскую овчарку знаю городскую, уже не одно поколение выращиваемую в питомниках.
Считается, что и кавказская, и среднеазиатская овчарки плохо управляются и туго поддаются дрессировке. В общем, они действительно довольно независимы и склонны брать на себя ответственность за свои решения. Но могу вас заверить, что когда в пустыне вы подходите к отаре и на вас с рыком бросается алабай, достаточно одного негромкого окрика чабана, чтобы пес потерял к вам всякий интерес. А при нужде – достаточно свиста или жеста, чтобы пес насторожился, оценил обстановку и отправился наводить порядок. Вполне вероятно, чтобы добиться уважения и послушания среднеазиатской овчарки нужно просто быть хозяином отары. Отара – смысл жизни хорошего алабая. Что касается дрессировки, то, как показывает опыт моих знакомых, если подходить к делу профессионально, алабай обучается не хуже любой другой собаки. Но в критической, по его мнению, ситуации он склонен полагаться на себя и потому, если он, скажем, всерьез пошел в атаку, остановить его командой сложно. Чтобы он не ходил в атаку почем зря, нужна не дрессировка, а воспитание. А вот воспитанию хороший алабай, пока он щенок, поддается с величайшей готовностью и потом не изменяет себе ни при каких обстоятельствах. К сожалению, одно время алабай и кавказская овчарка были модными породами, что сказалось на них не лучшим образом. Так что щенка нужно брать из авторитетного питомника и в любом случае только после близкого знакомства с обоими родителями и близкими родственниками, в частности – старшими братьями и сестрами.
Овчарки Центральной и Западной Европы
В этих местах и скот другой, и условия выпаса другие. Когда маленькое стадо пасется вблизи жилья, на небольших лугах среди возделанных полей, или когда надо прогнать его по узкой дороге или разделить его и загнать в хлев, от собаки требуются несколько иные качества. Собака должна быть очень умна и беспрекословно слушаться указаний пастуха. Собака не должна быть злобной. Схватки с волками и грабителями здесь – не самый важный вид деятельности, вполне достаточно, если пес будет просто предупреждать пастуха о появлении чужих. Поэтому среди европейских овчарок попадаются такие некрупные собаки, как корги, а преобладают псы, в общем, средних размеров, вроде колли, бобтейла или бриара. Даже одна из крупнейших пород этого типа – немецкая овчарка – сильно уступает по массе и силе алабаю или кавказцу.
Изначально для большинства пород этого типа характерны: сангвинический темперамент; сильная нервная система; смелость в сочетании с относительно невысокой агрессивностью (а некоторые просто добродушны); понятливость; склонность к послушанию. Амбиции, в большинстве случаев, этих собак не заедают, и к лидированию они не стремятся. Именно эти качества привлекли к собакам-пастухам симпатии широкой публики и многие породы уже давненько разводятся преимущественно как компаньоны. Это основательно их подпортило, и среди колли, например, сейчас множество собак со слабой нервной системой. Но в целом основа характера собак-пастухов замечательная.
Сторожевые собаки
На свете существует много пород, которые могут использоваться для сторожевой службы[6]. Это и разнообразные овчарки, и некоторые охотничьи собаки, и бойцовые, и даже декоративные. Сто лет назад, например, немецкого шпица считали собакой по преимуществу сторожевой. В принципе большинство собак реагирует лаем или рычанием на появление незнакомца. Но пород, которые были бы выведены специально для охраны дома, двора и хозяйственных построек, то есть чисто сторожевых, сравнительно немного. В основном это крупные догообразные, которые предназначались для охраны поместий и дичи в охотничьих парках – английский мастиф, неаполитанский мастиф, немецкий дог, бульмастиф, бордосский дог и другие. Предки этих пород – главным образом древние травильные и боевые собаки[7]. При крепкой нервной системе и смелости этим собакам частенько свойственна склонность к лидированию, и они с детства требуют строгого воспитания. При этом, как ни странно, их нельзя назвать особенно агрессивными, а современные представители этих пород, при правильном воспитании, даже производят впечатление добродушия. В целом для этих собак характерна некоторая флегматичность – они не сразу «заводятся». Чтобы прийти в состояние ярости, им обычно нужно некоторое время и повод – агрессия или «неправильное» поведение человека или другой собаки. Но уж если они «завелись» – остановить их трудно.
Все вышеизложенное относится, главным образом, к европейским сторожевым породам. Что касается пород «колониального» происхождения – скажем, латиноамериканских или юга США, – это несколько иное дело. Фила-бразилейру, аргентинский дог и некоторые другие – это «собака плантатора», у которой много поколений вырабатывали агрессивность по отношению к человеку. При всей любви европейцев к собакам аргентинский дог, например, многими авиакомпаниями включен в список пород, категорически запрещенных к перевозке. Вообще, в некотором отношении все сторожевые собаки напоминают азиатских овчарок, в частности независимостью и склонностью самостоятельно принимать решения. При повышенной агрессивности и отсутствии почтения к роду человеческому, это чревато крупными неприятностями как для хозяина, так и для окружающих.
Прочие служебные собаки
Вообще говоря, к служебным относятся и сторожевые породы, и собаки-пастухи. Но существует (или существовало недавно) множество других служб, на которых используются собаки. Это и защитно-караульная служба (не имеет ничего общего со сторожевой), и служба связи, и розыскная служба, и спасательная, и сопровождение слепых и многие другие. При всем разнообразии этих служб у них есть одна общая особенность – собаки вынуждены работать в сложных условиях, под постоянным воздействием сильных раздражителей, часто среди человеческой толпы.
Может показаться странным, но для большинства видов служб специальных пород не выведено. Нет породы «розыскная» или «собака-поводырь». Это, быть может, результат очень высоких требований, которые предъявляются к таким собакам. И почти для всех служб собаки рекрутируются из самых разных пород, были бы способности. Единственная, пожалуй, служба, для которой выведены особые породы – защитно-караульная (ЗКС). Сейчас это, прежде всего, немецкая и восточно-европейская овчарки (которые от своего пастушьего прошлого сохранили только название), ротвейлер (раньше тоже был, по сути, овчаркой – собака гуртовщиков), ризеншнауцер (тоже собака гуртовщика). Специально для защитно-караульной службы выводились когда-то доберман-пинчер, боксер и черный терьер. Доберман-пинчер долго был непревзойденной собакой ЗКС. В основу породы легли крови ротвейлера (уравновешенность и выраженные сторожевые качества) и пинчера (подвижность и взрывной характер). Увы, современный доберман очень деградировал. Как собака ЗКС выводился и черный терьер, но селекционные работы по этой очень молодой породе так и не были доведены до конца. Так что ныне наиболее пригодными для этой службы остаются, пожалуй, ризеншнауцер, немецкая и восточно-европейская овчарки. В последнее время к этой службе начали привлекать и чисто сторожевые породы, и азиатских овчарок, и бойцовых собак. Издавна в качестве телохранителя использовался немецкий дог. Но, на мой взгляд, успех этих пород сомнителен. Дело в том, что хорошая собака защитно-караульной службы должна обладать редким сочетанием качеств. От нее требуется ум, уравновешенность, крепкие нервы, инициативность, способность мгновенно «взрываться», и при всем этом – сдержанность, высокая контактность[8]и управляемость. Чисто сторожевые породы слишком флегматичны и самостоятельны, а бойцовые – неумны, чересчур азартны и вязки.
Декоративные собаки
К декоративным, строго говоря, следует относить все породы, которые оцениваются не по рабочим качествам, а преимущественно или исключительно по экстерьеру. С этой точки зрения мастино наполитано, ирландский волкодав или современный боксер – чисто декоративные породы. Среди декоративных пород есть такие, которые еще совсем недавно были рабочими, вроде некоторых терьеров, спаниелей и тех же боксеров. Есть породы, ставшие декоративными уже довольно давно – многие терьеры, пудели, английские бульдоги, бассеты, шпицы, однако их рабочие предки хорошо известны. Но есть и породы, специально выведенные в качестве декоративных или попавших в эту категорию так давно, что следов их рабочих предков уже не удается обнаружить. Это мопсы, пекинесы, мальтезы (то, что наши старушки называют болонками), бишоны, ши-тцу и множество других пород, как вполне обычных, так и экзотических.
Часть декоративных пород в большей или меньшей степени сохранили черты психики, свойственной их рабочим предкам, другая – утеряла их окончательно. Дать единую характеристику всем декоративным породам практически невозможно. Можно только констатировать, что среди пород, совсем недавно ставших декоративными, собак со слабой нервной системой и вообще с отклонениями в психике, пожалуй, больше, чем среди пород старых. Вообще, декоративные собаки очень разные. Разнообразие характеров очень велико не только между породами, но иногда и внутри породы. Предсказать, каким вырастет щенок, у некоторых пород бывает очень трудно, разброс вариантов необыкновенно широк: от полного идиотизма до высочайшего для собаки интеллекта, от истерической злобности до полнейшего добродушия, от очень сильной нервной системы до очень слабой и от патологической трусливости до несгибаемой смелости. Впрочем, есть одна, более или менее отчетливая закономерность – связь конституции и темперамента. Чем суше и легче по телосложению порода, тем более она возбудима и холерична, о чем мы уже говорили в разделе «Понятие об экстерьере».
Доброе слово о дворнягах
Среди владельцев и заводчиков породистых собак, особенно служебных, довольно часто встречаются люди, относящиеся к дворняжкам с искренним презрением. Дескать, они и трусливы, и чувства собственного достоинства не имеют, и готовы продаться любому за кусок колбасы. Действительно, городские бездомные дворняги вроде бы такое мнение часто оправдывают. Но надо сказать, что если бы элитный ротвейлер, ризеншнауцер или овчарка со щенячьего возраста оказались бы бездомными, вряд ли они бы выглядели и вели себя иначе. Другое дело, что породистая собака в таких условиях обычно просто не выживает, и дело не в благородстве характера, а в слабом здоровье. В целом для дворняг характерны смышленость, сильная нервная система и сангвинический темперамент. И если дворняга взята в дом маленьким щенком, еще не усвоившим правила поведения бездомной собаки, то при правильном воспитании из нее обычно вырастает вполне достойная личность. Про правильное воспитание я упомянул не зря. Будучи, как правило, очень умны, дворняги, если у них не выработаны уважение к хозяину и послушание, легко садятся владельцу на шею и изыскивают самые разнообразные способы получать от жизни удовольствие – от самостоятельных прогулок по помойкам до воровства или выпрашивания вкусных кусочков у соседей. Но этим славятся и некоторые породистые собаки, отличающиеся умом, в частности – многие лайки и пудели.
Сложности с воспитанием дворняги могут быть связаны и с тем обстоятельством, что среди потомственных бездомных собак, уже не одно поколение живущих в «диком» состоянии, довольно широко распространен более или менее выраженный «волчий» тип психики – наличие врожденной сильной пассивно-оборонительной реакции, которая блокируется силой нервной системы и сравнительно низкой возбудимостью. Кроме того, предсказать, что вырастет из щенка, даже его будущие размер и внешность, довольно сложно. Большая или меньшая непредсказуемость качества щенков – характерная черта всех дворняг. Слишком богат и разнороден их генофонд.
От дворняжек обычно отличают так называемых метисов. Это потомство незаконного брака двух вполне породистых собак. Очень многие метисы ничуть не хуже, а то и лучше своих породистых предков. Однако, как и в случае с дворняжками, бывает трудно предсказать, что вырастет из таких помесей.