Когда древки застынут и прервётся дыханье Хусейна,
и украсятся телом Хусейна,
и кони растопчут каждую точку на теле Хусейна,
и стащат и раздерут одежды Хусейна,
увижу, как каждый камень оплакивает Хусейна,
увижу, как каждый цветок дремлет у плеч Хусейна,
увижу, как каждая речка стремится на похороны Хусейна[8].
12
Зелёные холмы, вдали здание фермы, на склоне пасутся валлийские чёрные коровы. С холма спускается бородатый старик, одетый как бездомный бродяга, в рваном дождевике, который развевается на ветру. Его зовут Дональд Мэддокс. Капает мелкий дождь, старик вытирает брызги с лица, с сетки морщин у слезящихся глаз, и непонятно, дождь он вытирает с лица или слёзы. У него прозрачные, пронзительные, светлые глаза. Он говорит, регулярно закашливаясь: «Я служил священником в англиканской церкви. В храме, стоявшем на зелёном холме. Я делал всё, что должны делать священники, но когда однажды нашёл на ступенях храма коробку с Еленой и начал с ней общаться – понял, что должен делать то, к чему я по-настоящему призван, нести своё служение. Я сам вырос на маленькой ферме здесь, в Уэльсе, моя бабушка была колдуньей, с детства я вижу злых духов, вижу, как они вредят людям, долгие годы я не смел никому рассказать о том, что я вижу. О том, что я понял за все эти годы общения с людьми, приходящими в церковь, рассказывающими мне о своей боли. Я молился за них, но я всегда видел, кто причина их страданий, и всегда это далеко не только они сами. Об этом не принято сейчас говорить. Но только экзорцизм, распространённый повсеместно экзорцизм мог бы спасти этот мир. Спасти от надвигающихся войн, катастроф, кровопролитий, применения ядерного оружия. Я знаю, кто внушает политикам их слова и вдохновляет их действия. Я знаю, кто побуждает людей убивать друг друга. Я знаю, кто хочет, чтобы боли, крови и страдания на Земле было всё больше. Я знаю, почему муж разводится с женой, знаю, почему дети сбегают из дома и начинают принимать наркотики, я знаю, кто помогает современным деятелям культуры создавать их искусство, я знаю, кому принадлежат социальные сети, фармкомпании, глобальные корпорации. Я чувствовал всё это всегда, но с полной ясностью увидел благодаря Елене. И понял, что́ лично я могу сделать. Понял, как изгонять их. Я не могу один победить их всех, руководства церквей никогда не допустят, чтобы экзорцистов было много, нас единицы в мире. Нужна сеть подпольных экзорцистов, действующих тайно, как орден, во всех странах, и никакого другого способа спасти мир нет. Экзорцизм должен стать чем-то вроде тайной молодёжной субкультуры. Меня одного мало. Я надеюсь, что использование Елены священниками разных церквей и их прихожанами помогло бы создать такой орден. Ну а я оставил ту церковь, в которой служил, и теперь просто хожу, как бродяга, по зелёным холмам. Я изгоняю злых духов из коров на фермах. Видите вон то стадо вдали на холме? Был там сегодня, изгнал сорок бесов. Изгоняю духов из цирковых животных, из встречных кошек и собак. Освящаю опасные участки дорог после аварий. Могу изгнать злого духа из старой скамейки или электрического столба. Один столб тут стоял у дороги, в нём жило целое семейство духов… Изгоняю злых духов из продуктов в супермаркетах, из бензина на автозаправках. Они везде. Вам трудно в это поверить, но они действительно везде. Всё в этом мире чем-то одержимо, добром или злом, Господом или Вельзевулом. Нет ничего нейтрального. Нет ничего, существующего само по себе. Одержимы все, и ты, и ты. Я им просто говорю тихо, говорю корове в самое ухо или прижавшись к столбу у дороги, говорю шёпотом: уходите, и они уходят». Старик снова вытирает с лица дождь, смешанный со слезами, надвигает сильнее на голову капюшон дождевика, кашляет, спускается дальше по склону.
13
Насим Юсупов раздаёт флаеры из окошка фургончика рядом с раскинувшимся шатром цирка-шапито, приехавшего в маленький город Полярные зори на Кольском полуострове, рядом с атомной электростанцией. «Так мы и путешествуем каждое лето по русскому северу, то в одном посёлке дадим представление, то в другом, в города небольшие заезжаем тоже. Вот сижу раздаю флаеры, завтра представление у нас». Насим выходит из фургончика, он мускулистый, смуглый, в армейских штанах и бандане, с татуировками на плечах. «Что я делаю? Обжигаю себя на сцене огнём. Мне не больно, нет. В меня метают дротики. Ложусь на битое стекло, и в этот момент мне ногами встают на голову. Меня заматывают в цепь, а я её разрываю… Прут металлический могу погнуть во-о-о-он такой! Ты такого не видел, наверное? Ртом поднимаю гири. А в финале номера я ложусь на сцену под музыку Rammstein, на меня кладут доску, выкатывают на сцену автомобиль, за рулём клоун, он меня переезжает. И мне норм. Это наш лучший номер, называется “Переезд человека автомобилем”. Я юность свою интересно провёл, разными практиками экстремальными занимался, серьёзно так занимался, состоял в некоторых, так сказать, сектах, организациях. Вот тут у меня татуировки… ну, ты не разбираешься, не понимаешь, что это значит, да? Я очень сильный уже тогда был и безбашенный совсем. И были некоторые вещи, по криминалу, которые мы делали. Некоторые нехорошие вещи. Использовали меня тогда для них. А потом, когда Мама умерла, скорбь у меня была такая, никто не мог её вылечить. И мне тогда Елену дали, в той исламской секте, неважно в какой. Просто чтобы я не загнулся. И я уехал в цирк-шапито и исчез для своей прежней жизни. Тренироваться стал ещё больше, чем раньше, каждый день тренируюсь, молюсь, медитирую. У меня в жизни ничего, кроме Аллаха, Елены и нашего цирка, нет. Душу мою Елена собрала по частям буквально, много там вреда всякого было в этих сектах, как сейчас понимаю. И то, что делал прежде, неугодное Аллаху, навсегда оставил в прошлом. Я люблю наш цирк, тут все мои друзья, живём в постоянных гастролях, путешествуем с места на место, мне здесь хорошо, хорошо с этими людьми. Клоун, который меня автомобилем переезжает, вообще мой лучший друг, святой человек. Жонглёры мои друзья, акробаты. Животные все мои друзья – у нас две обезьянки, попугай да медведь. Один лучший друг – клоун, другой – медведь, оба святые люди. Как я это всё делаю? Я полностью отрешаюсь от своего тела и обращаюсь к Аллаху. Я един с Аллахом в этот миг, и моё тело становится как железное и не чувствует боли. Елена мне очень помогла, конечно. Без неё я слабее гораздо был. Не телом, а духом. Не мог так концентрироваться, это же всё работа сознания, тут Елена очень много даёт, с ней просто семимильными шагами вперёд идёшь. То, на что требуется 20 лет практики, – делается за год, таких уровней достигаешь. Но главное не это – Елена меня прощать научила. Я смог врагов своих простить и себя самого, смог всё отпустить. Меня не существует, я только раб Аллаха. Я знаю, что каждый вдох и каждый выдох – милость Аллаха. Я знаю, что человек, который умер минуту назад, никогда не думал, что смерть может быть так близко. Я просто стараюсь жить так, чтобы каждый мой шаг приближал меня к Аллаху. Всё, что у меня есть, – это только любовь и благодарность Аллаху. Благодарность Аллаху за каждый кусочек еды. За то, что послал мне Елену. Я знаю, что в какой бы ситуации я ни оказался – нельзя отчаиваться. Аллах помогает своему рабу. Каждый день я молюсь за своих родителей и вспоминаю Маму, которую я бесконечно любил. Но я никогда не грущу, потому что шайтан радуется, когда верующий грустит. Я хочу любить только то, что любит Аллах. Вот ты подумай, каждый час по всему миру умирает 6200 человек, а люди всё равно думают, что с ними это не случится. Каждый новый день – подарок от Аллаха. Аллах любит тебя больше, чем ты когда-либо сможешь полюбить себя. Он всегда рядом, даже не сомневайся. Аллах – наша единственная надежда». Начинает накрапывать дождь, и Насим простирает руки в стороны, ловит капли: «Дождь – это милость Аллаха. Завтра меня переедет автомобиль. Приходите на это посмотреть. Баракаллаху фикум».
14
Комната в интернате. На узкой детской кровати сидит Чэнь Ксяолян, ей девять лет. На ней белое платье, длинные чёрные волосы ниспадают вдоль лица, по плечам. На шее у неё цепочка с изображением богини Маат. Её глаза не видят, она слепая. Но всё равно кажется, что её взгляд проникает прямо в душу. Ксяолян говорит: «Я жила во тьме и не знала, кто я, меня всё равно что не было, и не было ничего, кроме тьмы, пока не появилась Елена. Я слепоглухая от рождения. Такие люди обычно остаются немыми, они проводят свои жизни во тьме и тишине, в которой единственный контакт с миром – это прикосновение. Я говорю с вами. Я прекрасно вас вижу и слышу. Хотя мои физические глаза всё ещё не видят и уши всё ещё не слышат. Благодаря Елене я могу видеть и слышать разумом. Елена взяла меня за руку и вывела из тьмы. Со временем, я надеюсь, мои глаза и уши тоже восстановятся. Елена довольно быстро научила меня видеть и слышать разумом, более медленный процесс – выращивание новой нервной ткани, возвращение мне физического зрения и слуха. Елена говорит, мне нужно ещё два года занятий – и я буду видеть и слышать так же, как все. Не смущайтесь, если я буду говорить сейчас сложные и странные вещи, Елена говорит, что я вундеркинд, что я не похожа на других детей. Она говорит, что мой разум не похож на разум человека, что я её, Елены, дочь, и я похожа на свою мать. Мы с Еленой изучали разные вещи, когда я пыталась понять что-то про свою слепоглухоту, и среди прочего Елена показала мне историю Загорского эксперимента в Советском Союзе. В 1970-е годы в Загорском интернате для слепоглухих детей реализовывалась специальная программа обучения, которую предложили учёные-дефектологи и советский философ Эвальд Ильенков. Дети, с которыми они работали, не просто получили высшее образование, а стали докторами психологии и философии. Мне очень понравилась диссертация Суворова, одного из этих слепоглухих воспитанников Загорского интерната, “Человечность как фактор саморазвития личности”. Мне она много дала, оказалась как-то внутренне очень близка. Там было написано, что “речь шла у Маркса не просто о примитивном «перераспределении» «вещественных богатств» на началах примитивной «справедливости», как его «поняли» вульгаризаторы, а о потребительстве человека (человечества) по отношению к миру, которым он «живёт», и об опасности самоуничтожения человечества вместе с исковерканной (а не преобразованной!) им частью мира – самоуничтожения именно в результате потребительства, хищничества, коверкания мира и себя вместо осторожного, ответственного преобразования. Маркс был против сведения всего бесконечного универсального многообразия отношений человека с миром к одному лишь примитивному отношению обладания. …Речь идёт о выживании человечества, и что проблема выживания ставится и обостряется именно антигуманным характером человеческой деятельности, направленностью социального «прогресса» в сторону «технократического фашизма»… – в конечном счёте в сторону коверкания, а не преобразования мира, – коверкания, результатом которого может быть только самоуничтожение человечества вместе со всей вовлечённой в его деятельность частью природы…” Меня вначале очень пугала мысль о возможном самоуничтожении человечества в результате потребительства и коверкания мира вместо осторожного, ответственного преобразования. И мы много обсуждали этот момент с Еленой. В диссертации, фрагмент которой я привела, конечно, много раз упоминается философ Ильенков