карте этого не сделаешь, поэтому стык следовало определить на местности, причем совместно с командирами подразделений первой линии заграждения. Кроме того, возникла необходимость подобрать и осмотреть место для размещения полка и штаба войск НКВД.
Организовать поездку в распутицу — дело сложное. Неизвестно, когда придется возвращаться и что потребуется в пути. Бодров решил выехать с двумя командирами рот на штабном вездеходе и «студебекере», захватив питание, инструмент, охрану в составе двух отделений автоматчиков во главе с командиром взвода. Зашел в медпункт, чтобы подготовили на случай аптечку. Командира встретила Тамара. Красивая и притягательная женщина во все глаза смотрела на Сергея, смело улыбалась.
— Я часто вспоминаю нашу встречу.
— У нас была встреча?
— Я имею в виду знакомство.
— Что же вам запомнилось?
— Все до мелочи, — очаровательно улыбнулась Тамара.
— Приготовьте аптечку человек на двадцать.
— Надолго уезжаете?
— Как получится.
— Далеко? Дорога-то — одна грязюка, — говорила она неторопливо, с сочувствием.
— Вездеход, «студебекер» должны справиться. Завтра утром выедем, к вечеру должны возвратиться. «Назойливая особа», — подумалось.
Вновь поступило сообщение, что при отступлении противник бросил большое количество техники. Николай Дмитриевич вызвался поехать с несколькими водителями на своей машине в разведку, поживиться чем бог пошлет. Транспорта в полку по-прежнему не хватало.
Вечером в землянку к командиру полка пришел Шведов. Поговорили о перемещении на новое место, организации работы разведывательного отделения. Вышли на воздух подышать. Слегка подмораживало. На чистом по-весеннему небе ярко мигали звезды, казалось, весь мир пребывает в спокойствии и ожидании обновления жизни. На то и весна!
— Посмотри повнимательнее на окрестности Березовки. Удобное место для расположения полка и штаба войск, — говорил Шведов, продолжая начатый диалог в землянке. — Вокруг несколько небольших сел, где можно расположить роты. Назначь стык полкам разрушенную мельницу. Она хорошо видна на карте.
— На месте прояснится. Березовка — сугубо нашенское название, а природа вокруг чем-то не похожа на русскую, будто чужая.
— Значит, запах тоже иной. Уже не скажешь словами Пушкина: «Там русский дух, там Русью пахнет».
Сергей остался один. Хотел вернуться в землянку, открыл дверь, но необъяснимое чувство тревоги остановило его. Находясь в темном углублении входа, он прислушался — тишина. Неожиданно от рядом находящейся полуразрушенной землянки отделилась невысокого роста человеческая фигура и, быстро удаляясь, растворилась в темноте.
Бодров позвонил по прямому полевому телефону Анатолию, рассказал о непонятном происшествии.
— Кому надо наш разговор подслушивать? Или это случайность?
— Сейчас же распоряжусь выставить ночной пост охраны у командирской землянки. Зря отказался, — ответил Шведов.
— Нехорошо как-то…
— Не ты назначаешь охрану собственной личности, а я оберегаю командира от возможных неприятностей. Потерпи. Все чрезмерное — нехорошо, в том числе скромность.
— Не хочется лезть в глаза…
— Заместитель тоже имеет право принимать решения.
Когда на востоке обозначилась алая зарница, три автомашины покинули «Рощу». Талая вода застыла в лужицах, по твердому насту колонна быстро покатила на запад.
«Виллис» командира полка с двумя командирами рот, старшими лейтенантами, вооруженными автоматами, шел во главе. Солнце не смогло пробиться через негустые облака, земля не оттаивала, поэтому спешили побыстрее осмотреть намеченный маршрут, добраться до разрушенной мельницы.
Николай Дмитриевич не скрывал радости от изобилия в спешке брошенной немцами техники. Вблизи дороги стояла на вид совершенно исправная автомашина с открытой кабиной. «На обратном пути увезем с собою», — размышлял он. Не выдержал, остановился возле грузовика. Обошел вокруг, заглянул под колеса, открыл капот, нажал кнопку стартера, двигатель завелся. Выключил. «Зальем в радиатор воды, до дому довезет». Подал команду выехавшим с ним шоферам включиться в работу по осмотру других машин.
Вот наконец мельница, которая изображена на карте на открытой местности. Оказалось, ее развалины едва ли не до самого леса окружены густыми зарослями дикого терна.
Остановились в сотне метров, заглушили двигатели, и сразу прибывших окружила давящая тишина. Будто возле отрытой могилы, смолкли громкие голоса красноармейцев.
— Надо спалить эту колючку, — предложил командир девятой роты.
— Сырой терн. Не так-то просто поджечь будет.
— Тут следует постоянно держать заслон или засаду.
Подошли шесть трофейных автомобилей во главе с радостно улыбающимся Николаем Дмитриевичем. Техника понравилась и Сергею.
Командир взвода выстроил цепь, подал команду «Вперед!» Вошли в кустарник, хватавший колючками за одежду.
— Сквозь заросли только зверю под силу передвигаться, человеку не пройти, — доложил он командиру полка.
С тремя автоматчиками и командирами рот Бодров направился к развалинам мельницы по едва заметной тропинке. «Кому-то понадобилось проложить ее», — пришла мысль.
Подошли к нагромождению кирпича и камня, обгоревших бревен. Никого! Ни птичьего крика, ни звериного шороха. Но Сергей уже чувствовал, знал: они тут не одни. И в этот момент со всех сторон одновременно среди развалин поднялось до десятка человек с немецкими автоматами в руках.
— Добро пожаловать! Мы вас поджидаем! — с издевкой в голосе сказал на украинском невысокого роста давно не бритый человек и шагнул вперед, но тут же раздалась короткая автоматная очередь красноармейца. С застывшей презрительной улыбкой мужчина упал. В следующее мгновенье офицеры и дозор оказались сбитыми с ног и со скрученными назад руками. Бойца, только что застрелившего бородатого мужчину, неизвестные начали избивать.
— Мы так с пленными не обращаемся, — сказал Бодров, — он выполнял свой долг.
— Молчать! — озверело крикнул молодой, пышущий здоровьем бандит и ударил Сергея в лицо кулаком.
Вокруг послышались злые голоса: «Повесить!», «Расстрелять!»
— Успеется, — распорядился здоровяк. — Обыскать!
Грязные, вонючие руки заскользили по одежде. У Сергея извлекли из карманов гимнастерки удостоверение, именной пистолет «ллама».
— Ого! — воскликнул обыскивающий. — Вот это птица!
Вся шайка потеряла интерес к остальным офицерам и красноармейцам. «Здоровяк» взял пистолет, повертел в руках, положил в карман, вновь извлек. Затем посмотрел на удостоверение, начал читать по слогам: «Началь-ник от-де-ле-ния».
— Роевой, значит, — догадался он, пропустив непонятное слово «оперативного». — Что ж это ты, — обратился он к Сергею сочувственно, — весь в орденах и медалях, с именным пистолетом, в большом звании, а командир отделения?
— Не везет, — подхватил мысль Бодров.
— Сообщили, приедет командир особого полка НКВД. Куда он делся?
— Животом разболелся, — в рифму ответил Сергей.
— Жаль. Мы бы ему кишки выпустили, облегчили страдание, — хихикнул «здоровяк».
— Передадим ваши слова.
— Уже не передадите. За что подарок от особого отдела?
— Подарил родственник. Невезучему роевому по-другому не получается.
— Это мы еще разберемся, простой ли ты роевой или какой другой. Зачем пожаловали?
— Мельницу надо восстанавливать, зерно молоть.
— Для кого?
— Для армии и местных жителей.
— Уходим! — крикнул «здоровяк», прислушиваясь к чему-то.
— Берите убитого, — указал он двум красноармейцам.
— Чтобы не осквернять память, погибшего несут его друзья-товарищи. Не по-божески заставлять пограничников делать это.
— Ладно, донесем сами, чтобы, правда, не оскорблять.
Сергей шел и молил всевышнего, чтобы бандиты не стали еще раз обыскивать. Обрадованные именным пистолетом, при беглом обыске они не обнаружили за рукавом гимнастерки Зинкин подарок — револьверчик, закрепленный на резинке. Но как выкарабкаться из безвыходного положения даже при наличии револьвера, мыслей не было. За каждым движением постоянно наблюдают несколько пар глаз, руки связаны.
Между зарослями кустарника и лесом ровная, чистая полоса, всего полсотни шагов. Осторожно осмотревшись по сторонам, «здоровяк» быстро двинулся вперед, но тут же беззвучно рухнул лицом вниз, дернулся и затих. Никто не слышал выстрела. Посовещавшись, оставшиеся без вожака бандиты выставили вперед командира первой роты, приказали идти. Тот сделал десяток шагов, ему велели остановиться. Следом вышел один из бандитов, который обыскивал Сергея, но, поравнявшись с убитым, тоже беззвучно уткнулся лицом в землю.
«Похоже, отец! — мелькнула радостная мысль. — Его весточки».
Один из бандитов приказал пленным сесть на землю попарно, спина к спине, не разговаривать.
— Скоро расстреляем, — сказал он.
— Духом не падайте, — шепнул Бодров. — Нас выручат.
Оставшиеся без вожаков шесть бандитов явно не знали, что предпринять, смотрели друг на друга, на задержанных, вытягивая шеи, прислушивались к тому, что творилось за кустарником, но неизвестность от этого нисколько не рассеивалась. Они уселись кружком поодаль, оживленно жестикулируя, вполголоса обсуждали сложившуюся ситуацию. В развалинах уже слышались голоса автоматчиков, лес был отрезан. Ни назад, ни вперед.
Прислонившись спиной к командиру первой роты, Сергей шепнул:
— Попытайся развязать меня.
Тот нащупал узел, потянул за конец веревки, и затяжка на запястьях сразу ослабла. Теперь Бодров проделал ту же работу. Затем он достал из рукава револьвер, встал. Вскочил один из бандитов, схватившись за автомат, но выстрел в лицо отбросил его навзничь. Остальные бандиты с раскрытыми от неожиданности ртами уставились на руку стрелявшего, в которой само оружие едва просматривалось. Шок бандитов тут же был использован освобожденным от веревок офицером. Через мгновенье в его руках оказался немецкий автомат.
— Власть, как видите, поменялась. Встать! — подал Бодров бандитам команду.