– Нестор Иванович. Давайте вначале по существу. Я имею в виду не военную сторону вопроса, а, так сказать, идеологическую.
Сергей решил всё-таки поставить все точки над ё. Саша сказал достаточно и привёл убедительные доводы, но всё же с Махно все эти дни был он, Сергей, так что ему и уговаривать батьку.
За столом сидели Саша Юрьевский, его брат Сергей, а также Яков Слащёв. Махно по своему обыкновению стоял у окна и слушал всех, не возражая и не перебивая. Оттуда он потихоньку наблюдал за братьями и поражался – как они похожи. А Яшка вон как их слушает, хотя здесь он самый старший. Хотя нет, вон на табуретке Канторович сидит, он тут самый старый. И самый хитрый. Они условились с ним: Барон в переговоры не встревает, слушает внимательно, но в случае чего даст батьке знак.
– Так вот, смотрите, сейчас многие пункты вашей программы совпадают с теми действиями, которые производит Деникин на своей, так сказать, территории. Землю мужикам он оставил, то есть сделал то, за что вы, Нестор Иванович, боролись. Все казённые и помещичьи земли теперь отданы крестьянам, проводится земельная реформа. На заводах созданы так называемые комитеты рабочего контроля. То есть представители рабочих совместно с администрацией управляют заводами. Принято весьма прогрессивное рабочее законодательство с восьмичасовым рабочим днём и мерами по охране труда. Так что власть теперь в руках у рабочих, а большевики пусть кусают себе локти.
Тут Саша перебил своего брата:
– Кстати, о большевиках. Антон Иванович Деникин не проводит принудительную мобилизацию в свои армии – они потому и добровольческие. А вот большевики насильно гонят в солдаты население с тех территорий, где они установили свою власть. Как вы помните, Нестор Иванович, их советская власть базируется на принципе диктатуры – диктатуры пролетариата. Насколько я помню, анархисты всегда выступали против любой диктатуры и стояли за выборную власть снизу доверху. И вы лично потому и поссорились с коммунистами, что на своём Гуляйпольском районном съезде именно такую власть у себя и хотели установить.
Махно с интересом посмотрел на этого молодого прапорщика. А брательник-то у Серёги тоже крут – вон как фактами сыплет. И по идеологии подкован, надо будет с ним подискутировать по поводу большевизма и анархизма в России.
– Допустим, всё это правда. И шо с того? Деникин Красную армию разобьёт, возьмёт, скажем, Москву, и шо дальше? Снова вернутся помещики и буржуи, снова отберут землю и заводы. Он же за царя, или как?
Саша отрицательно покачал головой.
– Вопрос о государственном устройстве в России пока на повестке дня не стоит. Задача – восстановить само государство. Ликвидировать власть большевиков. Дать людям передохнуть, прекратить эту войну. Сколько можно уже? Но даже после того, как закончится война… В рядах Белого движения нет единства: часть генералов хочет возвращения самодержавия, а часть – за созыв Учредительного собрания. Которое, кстати, в январе восемнадцатого разогнали как раз большевики. И знаете, почему? Да потому, что народ выбрал не их! За большевиков проголосовало только двадцать три процента! А за эсеров – почти в два раза больше, сорок процентов! А буржуи, как вы их называете, то есть партии, представляющие интересы крупных землевладельцев и фабрикантов, получили в совокупности те же результаты – около двадцати процентов. И кадеты – пять. Так что ещё неизвестно, кто должен управлять государством, которого пока нет. Что же касается земли, то мне удалось убедить Деникина, что столыпинская реформа, основными направлениями которой были передача надельных земель в собственность крестьян и постепенное упразднение сельской общины как коллективного собственника земель, на сегодня наиболее выгодна России. И как только установится порядок, начнётся, как и хотел Столыпин, широкое кредитование крестьян, скупка помещичьих земель для перепродажи крестьянам на льготных условиях.
Махно недоверчиво посмотрел на Сашу:
– Так все помещики и согласились? А откуда деньги на кредиты взять? И куда вообще деть помещиков и заводчиков? Они шо, вот так от своей собственности, от своего имущества откажутся?
Саша улыбнулся:
– Во-первых, имущество у них никто не отбирал, их имения им и вернутся. Но землю купит у них государство или же проведёт национализацию. Возможно, и так, и так будет. Кроме того, лучше получить хоть что-то, нежели потерять всё. Сейчас большевики отбирают у них всё, включая жизнь. Так что, думаю, власть Деникина им понравится больше. А во-вторых, деньги есть и ещё будут. Но не сразу.
Махно иронично усмехнулся:
– Антанта даст? Взамен земельку им? Пол Украины?
Вмешался Сергей:
– Нестор Иванович, как раз об этом и речи не может быть. Вот как раз ваш типа «союзник», – юноша специально выделил это слово, скорчив скорбную физиономию, – ваш Петлюра, к которому вы хотели податься, так вот, он отдал Украину полякам. А до этого гетман Скоропадский отдал всю Украину немцам. Вы же помните, как они старательно в восемнадцатом вывозили в Германию скот, хлеб, лес. Да и людей хотели к себе угонять, вот вы и другие атаманы помешали. И большевики готовы были немцам пол-Украины отдать, лишь бы те не воевали с ними.
Саша тут же поддержал брата.
– Вот-вот! А Колчак отказался от помощи армии финского барона Маннергейма, хотя тот обещал помочь генералу Юденичу взять Питер. А почему отказался? Да потому, что не стал обещать не только независимость Финляндии, но и присоединения к ней Олонецкой губернии и Карелии. Финны раскатали губёнки на российские земли, хотя сами пока что являются частью Российской империи. Кроме того, Деникин отказался удовлетворить претензии стран Антанты, которые уже сейчас хотят откусить от России кусок. Те же французы не прочь были воцариться в Одессе и в Крыму, вот Яков Александрович их оттуда и выгнал к чёртовой матери. Так что не большевики, а именно Деникин, Юденич и Колчак – истинные патриоты своей страны.
– Да, Нестор Иванович, это правда. Пока мы с тобой рубались, поляки требовали у Деникина отдать им часть Украины. Антон Иванович их вежливо послал подальше, – вставил свои пять копеек Слащёв.
– Именно. Кстати, Пилсудский предаст Деникина и заключит союз с большевиками, – добавил внезапно Саша Юрьевский.
Махно повернулся к нему:
– А откуда ты, хлопец, об этом можешь знать? Ты ж с поляками не встречался. Ты у Деникина ведь служишь?
Саша хотел ответить, но его перебил Сергей:
– А я вот у вас, Нестор Иванович, служу. И что? Зато знаю, что большевики предпримут, и знаю это совершенно точно. Вот, к примеру, вам картина на полгода вперёд. Допустим, мы не договоримся. Вам придется скакать на Умань и замириться с Петлюрой. Допустим, вы это сделаете. Хотя как раз Петлюра полякам Украину и отдаст. Но идём дальше. Вам, Нестор Иванович, надо будет пройти к Гуляй-Полю. А как? Только по тылам Добровольческой армии. То есть с боями. Под Перегоновкой вот Яков Александрович вас встретит, и вам, чтобы вырваться из кольца, придётся лично вести ваших хлопцев в атаку. Вы прорвётесь, но потеряете много своих бойцов. Но дальше начнётся самое отвратительное: вы помиритесь с большевиками, и они бросят вас в самое пекло – отвоёвывать у генерала Врангеля Крым. У вас снова будут большие потери, но белых вы разобьете. А потом всех вас, кто останется в живых, окружат части Красной армии и станут выкашивать пулемётами. Вырвется только около двух сотен ваших хлопцев. Красные будут вас преследовать, и в конце лета двадцатого года только семьдесят восемь человек во главе с вами, Нестор Иванович, и вашей женой Галиной Кузьменко вынуждены будут уйти за границу к румынам. Вы будете жить в Румынии, потом в Польше, потом переедете во Францию и в тридцать четвертом умрёте от костного туберкулёза.
Махно с каждым словом бледнел, но молчал. Но когда Сергей внезапно сказал о том, что он умрёт во Франции, батька не выдержал. Он отошёл от окна, подошёл к столу, опёрся на него руками и, глядя на братьев, процедил:
– Да кто вы, чёрт вас возьми, такие? Откуда ты можешь знать, где и когда я умру и шо вообще завтра со мной будет?
И тогда Сергей так же тихо ответил:
– Мы, Нестор Иванович, из будущего!
Глава двадцать седьмая. Точка бифуркации
Братья сидели на завалинке и молчали. А что говорить? Уже рассказали друг другу свои истории, поспорили насчёт будущего и даже обсудили план действий в этом самом будущем. Но как-то неспокойно было на душе и у одного, и у второго.
– Знаешь, Саня, я вот вспоминаю нашу жизнь там, в прошлом. Нет, понятно, что с точки зрения комфорта и прочего не сравнить… Но как-то слишком однообразно всё было. Рутина… Университет, потом работа… Карьера. Хотя какая, к чёрту, у нас карьера сейчас? Страна вымирает, экономика сдохла, нацики страну развалили… А кому у нас сейчас нужна история? Настоящая история? Вятрович придумал новую, перекроил, скотина, всю нашу историю. И таких вот национально свидомых идиотов полно… Но дело даже не в этом. У нас жизнь какая-то пресная была. Я ведь потому и в спорт подался, что там всё поживее. Поинтереснее. Адреналин и всё такое. И честнее в спорте всё. Потому что если ты что-то из себя представляешь, то доказывай в поединке. Соревнуйся. Борись. И сразу видно, кто есть кто. А в жизни часто человек – какое-то ничтожество, а благодаря папе-маме-дяде-тёте оно уже на авто дорогом разъезжает, деньгами сорит, и будущее у него на сто лет вперёд проплачено. Мерзко…
Саша усмехнулся:
– Так тебя что не устраивает – спокойная размеренная жизнь или те, кто тебя в ней окружает?
Сергей вздохнул:
– Да всё меня не устраивает. Конечно, страну загубили – это факт. Но и сама жизнь меня не устраивала. Интернет везде рулит, всё просто, жопу можно не отрывать от дивана, в интернете карьеру строить… Знания наши – кому они нужны? Зачем мы учились, вот лично я зачем в раскопах пропадал? Потом искал архивы… А наши солдаты, которые за Родину умирали, что с ними теперь сделали? Памятники героям Великой Отечественной разрушают, скоты! Вот как подумаю, что те, кто здесь сейчас с нами, за свою страну, за свои идеи, за народ погибают – а их потом оболгут, ошельмуют… Из того же Махно пугало сделали. Вот кому теперь докажешь, что все эти книги и фильмы, в которых батьку ублюдком психованным выставляют, полное враньё? Тошно делается…