— Какой же ты нетерпеливый, Борис. Погостите здесь лишний день, может два. Места у нас, сам знаешь, какие — великолепные. Тем более завтра я все-таки возьму отдых, можно на Зеркальное на рыбалку. А можно и на охоту. Кстати, под Ирстимским кряжем снова тигры появились и зубров там много, — сверкнув аксельбантами на мундире, Трубецкой подошел к окну и посмотрел в сторону близкой тайги, встававшей сразу за восточным краем поселка.
После визита к генералу нас с Ольгой разлучили. Она пошла с отцом к эрмимобилю, возле которого дожидался Стародольцев и несколько офицеров с нашивками технического отдела. Меня же молоденький поручик повел через площадь в сторону двух краснокирпичных зданий, стоявших чуть особняком в юго-западной части поселка. Как выразился Трубецкой, там меня ожидало «жилое помещение», а именно комната на втором этаже, обставленные по-спартански скромно: ни тебе штор, ни гардероба, ни широкой кровати с балдахином — вместо нее узкая, жесткая рядом с тумбочкой. У другой стены стол, два стула и небольшой шифоньер. Вот такие суровые условия дворянину. Но персональный туалет с душевой к этой нищете прилагался — и на том спасибо. А вот что особо не порадовало, так это отсутствие коммуникатора, который мне очень бы пригодился для учебы и работы. Но ладно, все эти мелкие недостатки очень даже решаемы: как возникнет потребность, сам все сюда привезу и обставлю это «жилое помещение» по своему вкусу.
Поручик Ремизов дождался пока я осмотрюсь, объяснил кое-какие правила проживания в этом месте, называемом второй дом спец состава, а затем сопроводил к месту, где должна была состояться встреча с магами из Верховной Коллегии. И я, конечно, предвкушал очень горячие вопросы от этих господ.
Глава 11Не по протоколу
Не такой представляла Софку Талия Евклидовна. Баронесса ожидала увидеть даму хотя бы отчасти приятной наружности. Не мог же Родерик прожить долгое время с какой-то жалкой дурнушкой. Но как бы она не думала, перед Принцессой Ночи стояла невзрачная худая сучка со слипшимися волосами и злыми глазками. Шею ее отягощала бронзовая цепь с амулетом, свисавшая до самой груди. Хотя груди-то у нее не имелось — нельзя назвать грудью эти приплюснутые холмики, на которые вряд ли бы отважилась лечь мужская рука. А если опустить взгляд, то можно было увидеть тонкие кривые ножки, будто в насмешку обтянутые черными джанами, — вот и весь натюрморт.
— Ты кто, чудовище? Та самая Софка? — едва не рассмеявшись, спросила Принцесса Ночи.
— Что ты, дрянь, делаешь в моей квартире? Воруешь вещи? — Софья явно чувствовала присутствие в комнате еще кого-то кроме жирной и наглой девки. Каким-то образом она смогла открыть сейф, ключи к которому Софья так и не нашла⁈
Желябина нервно повертела головой: явно же кто-то был здесь еще! Он прятался где-то здесь! При чем этот кто-то был ей знаком. Она обратила внимание на штору, будто колыхнувшуюся от ветра. Конечно, Желябина чувствовала не просто кого-то, а Родерика. Чувствовала, как прирожденная ведьма, но пока не видела. А серый маг, едва его бывшая подруга вошла квартиру, сразу вошел в фазу невидимости для людских глаз. Он рассчитывал, что Талия внемлет его наставлениям и не будет вступать в споры с госпожой Желябиной. Ожидал, что баронесса возьмет медальон и быстро проскользнет к выходу.
— Прелесть моя! Беги! Беги! Не надо с ней скандалить! — серый маг почти кричал ей — кричал ментально.
Но к его огорчению, Талия не собирались внять разумным советам. Она даже не стала прятать мешочек с медальоном Каукет, вместо этого, потрясая им, сказала:
— Во-первых, это моя квартира, и все здесь принадлежит мне и моему жениху — Родерику, — сунув свободную руку в сейф, для убедительности баронесса вытащила древний фолиант с золотым теснением. — А, во-вторых, пошла на хуй отсюда, а то я расцарапаю твою мерзкую рожу и переломлю твое худое тельце — будешь калекой.
Талия Евклидовна решила, что спускать на Софку Гарольда — будет слишком большой честью.
— Ну-ка дай это сюда! — Софья подскочила к незнакомке и вцепилась в фолиант с древними заклинаниями, который Родерик прятал от нее. В попытке отобрать ценную книгу, Желябина ткнула толстушку кулаком в живот.
— Ах ты шлюха! — Талия не ожидала такой дерзости и побагровела от гнева.
Книга вылетела из ее руки, но баронесса этой же рукой залепила Софке пощечину. И вышло так хлестко и звонко, что Желябина вскрикнула и отскочила на пару шагов. Но тут же получила пощечину еще, после которой на щеке ее выступили кровавые полосы — след ноготков Талии Евклидовны.
— Талия, остановись! Девочки, не надо! — вскрикнул Родерик, вмиг обретая видимость и предчувствуя, что сейчас случится беда.
— Еще как надо! — не согласилась баронесса, уронив мешочек с медальоном и вцепившись в волосы Софки.
Софка завизжала, получив удар коленом в живот, в самом деле чуть не переломилась, но все же вырвалась, оставляя в пальцах сумасшедшей фурии клок волос. Отскочила к двери, едва не споткнувшись через лежавшую на полу подушку, и там, подняв две руки пустила магию «Витебский Паралич» — одну из немногих, которая удавалась ей быстро и хорошо.
Талия не успела дотянуться до злой противницы. По телу баронессы прошел холодок. Колючий такой холодок, пробираясь глубоко, до костей. Рука ее, украшенная кольцом Амсет, застыла сантиметрах в тридцати от расцарапанной физиономии Софки. Кроме руки застыли ноги и все тело. Принцесса Ночи словно превратилась в полуживое изваяние. Ей даже дышать стало трудно.
Забыв о жирной девке, Софья Желябина с полминуты смотрела на призрак своего бывшего парня. Страха не было. Было лишь огромное изумление, от чего ее лицо еще больше вытянулось, и губы разошлись, обнажая мелкие зубки, словно она была готова вцепиться ими в Родерика. Он снился ей трижды — видите ли выражал недовольство, что она не проявила должного внимания к его мертвому телу, и хоронили его за счет городского фонда. Да плевать на все его недовольство! Разве он проявлял к ней должное внимание? Последние полгода или даже год ему было наплевать на нее! И дважды он заводил каких-то любовниц! Умер, так умер — поделом ему!
— Ах ты подлец! — прошипела Желябина, едва обретя дар речи. — Не успел толком помереть, а уже блядей всяких водишь! Ты мне живой столько крови попортил, теперь еще мертвый приперся!
— Софья, успокойся! Сними оцепенение с баронессы, и мы уйдем! Да, да эта девушка — баронесса! Она очень влиятельный человек! Ты представить себе не можешь, какие беды на тебя свалятся, если ты ее разозлишь! — начал увещать серый маг, испытывая серьезное волнение за Принцессу Ночи. В какой-то миг ему в серьез пришло желание атаковать Софку магией, чего он не делал прежде никогда. Даже в самые жуткие скандалы с ней, не поднимал на нее руки и тем более не использовал магию. Разумеется, магические силы Родерика были несоизмеримо выше, сил госпожи Желябиной. Тогда, применять в их бытовых скандалах магию, ему казалось аргументом чрезмерным, даже запредельным. Но сейчас призрак подумал, что он не сможет сдержаться если его бывшая подруга посмеет причинить вред Принцессе Ночи. Его несуществующее сердце сжалось, он испытал ментальную боль. — Софья, я тебя очень прошу, не доводи до беды! — призрак еще раз попробовал решить вопрос миром. — Сними с нее оцепенение! Баронесса заберет мои вещи из сейфа, и мы уйдем!
— Здесь нет твоих вещей, проклятый блядун! Пусть отвалится твой хуй! Теперь здесь все мое! И это мое! — она подняла с пола выроненный Талией мешочек с драгоценным медальоном. — И это! — увидев на пальце баронессы кольцо астральной силы, Софья тут же стянула его. — А ее, как воровку, пусть забирает отсюда полиция! Сейчас вызову! — она схватилась за эйхос, болтавшийся на ремне.
— Сука! Не смей это делать! — Родерик, разозлившись всерьез, метнулся к ней, старясь выбить эйхос из ее руки.
— Родерик! Аид дери, я не могу пошевелиться! Помоги, Родерик! Я убью эту дрянь! Разорву на кусочки! — сгорая от ярости выдавила Талия Евклидовна.
— Дура рогатая! Сейчас с тобой разберутся! — пообещала госпожа Желябина, крепко сжимая эйхос. Тут ее осенило: ведь ее пожелания часто сбываются — не даром ее все боятся. А раз так, то чего бы это не проучить эту жирную шлюху. И она сказала: — Пусть у тебя рога вырастут! Большие ветвистые рога на твоей дурной голове! И Родерик пусть тебе изменяет каждый день! По пять раз! Ебнутая еще, с покойником в любовь играет! — а затем, поднесла эйхос ко рту и взвизгнула: — Полиция! Скорее! Грабят и убивают! — и продиктовала свой адрес.
— Какая же ты подлая дрянь! — вспыхнул серый маг. Он вспыхнул в прямом смысле: его руки полыхнули огнем. — Пусть здесь все сгорит! Пусть не достанется никому!
Пламя, сорвавшееся с его пальцев, лизнуло штору, зацепилось за газеты, лежавшие на тумбочке. В порыве гнева Родерик подумал о Талии с некоторым опозданием — лишь тогда, когда ее голос соединился с испуганным криком Софки.
— Ты идиот? Родерик, я пошевелиться не могу! — баронесса с нарастающим страхом смотрела на пламя, охватившее штору и перекинувшееся на кровать.
Клубы едкого дыма валили в окно, но и в комнате уже было трудно дышать.
— Говорил же, не надо ссориться с Софкой! Ссоры с ней совершенно всегда кончаются очень плохо! — сердито произнес серый маг. Теперь он был зол даже на Талию. За ее несговорчивость, за крайне неумное упрямство.
Госпожа Желябина тем временем метнулась в ванную, чтобы набрать воды.
— Передвигай ноги! Старайся изо всех сил! — сказал призрак Принцессе Ночи. Он знал, что данная магия, наложенная Софьей не действует долго. По-хорошему, баронессу уже должно отпускать.
— Я не могу, Родерик! Не могу! — следуя его совету, Талия кое-как передвинула правую ногу, затем левую.
— Сейчас, дорогая, я помогу, но ты должна меня слушать! — серый маг обратился к заклятию «Вихрь», ускоряющему реакции в теле и должному помочь баронессе лучше управлять руками и ногами. Коснулся ее плеча, передавая магический импульс максимальной силы.