— Для очень серьезного вопроса время найду. Минут двадцать, ну полчаса — не более. У нас с царевичем встреча. А хочешь, пошли с нами, после встречи все обсудим. Можем даже пообедать и обмыть твой «Гепард», который бегает по городу без тебя.
— Вы, Борис Егорович, опасный человек, все знаете, все у вас под контролем. Но если у вас встреча с царевичем, тогда лучше обсудить мой серьезный вопрос до нее, — сказал я и покосившись на правое крыло дворца, добавил, и так, чтобы не под окнами Глории.
— Иван Ильич, — Ковалевский на миг повернулся к Захарову, — сам понимаете, граф Елецкий по пустякам тревожить не будет. С Третьяковым начинайте пока без меня. Ко встрече с Денисом Филофеевичем я обязательно подойду, — сказал князь, и мы с ним направились в сторону площадки с виманами.
— Так вот, к нашему разговору: это не просто кинжал, а кинжал, выкованный Гефестом, из пластины Свидетельств Лагура Бархума — одной из двух, похищенных посланницами Геры. Вся ирония в том, что Гера мне его вернула менее часа назад прямо в покоях Глории и при самой Глории, — сказал я, зная, что Ковалевский знаком о моих отношениях с Герой — слышал от Ольги и немного от меня.
— Александр Петрович! — он остановился, потрясенный. — О визитах к первой имперской стерве сообщать надо!
— Сейчас сообщу, Борис Егорович. Здесь важен не сам визит, а его последствия и я бы даже сказал потенциальная польза для нас. Но давайте, по порядку. Сообщить вам я толком не мог, потому как вестовой императрицы ворвался к нам в столовую и даже не дал мне толком кофе попить. Орет, мол, бегом к Глории, — я достал сигарету, захрустел ей, разминая. — Ну отправил бы я вам сообщение эйхосом, что еду к императрице на ковер. Чтобы это изменило? Только вас бы заставил понервничать.
— Не только, Сань! Не только! Уж мы могли бы соответствующе подсуетиться во дворце, сразу бы поставили в известность Дениса Филофеевича. Но хорошо, дальше давай. И идем скорее в виману — у меня там сигары, — князь решительно зашагал к видневшемуся в первом ряду «Ориону».
— Дальше… Прибыл я к Глории, она сразу этак сурово пыталась на меня надавить, угрожала всевозможными карами, мол на северные берега без права выезда — это за документы Козельского. Но ясно было сразу, что не для этого она меня вызвала, а потому что я ей зачем-то нужен. И тут прямо в покоях появилась не кто иная как сама Гера. Глория, конечно, испугалась, хотела охрану вызывать… — с этого момента я пересказал все, что происходило в покоях императрицы подробнее и пояснил причины, почему Гера так подыграла мне.
Слушая это, Борис Егорович, от беспокойства закурил даже вторую сигару и уже потом, когда я закончил рассказ, князь задумчиво произнес:
— Получается, едва начав службу в «Сириусе», придется тебе как бы в длительное увольнение. Это не проблема, Сань — решим вопрос. Решим его даже так, что твоя индийская поездка будет как раз в рамках службы в «Сириусе». Ведь твое подразделение как раз и призвано заниматься такими вот особыми миссиями. В самом деле, есть надежда, что эти таблички…
— Святой Истории Панди, — подсказал я.
— Да, они самые, способны помочь нам? — спросил он, пуская табачный дым и поглядывая на часы.
— Это предположение. Я постараюсь уточнить, что должно быть в них. Но представьте, если в них изложение того же самого, что записано пластинах Свидетельств Лагура Бархума, которых у нас, увы не полный комплект, — сказал я. — Представьте, что эти таблички на языке не настолько древнем, поддающемся переводу современными языковыми специалистами, и попадают они к Глории или к британцам, например, тому же герцогу Энтони Уэйну с его обществом Исследователей Закрытой Истории. С их вездесущей агентурой это вполне возможно.
— И Ключ для открытия Хранилища Знаний находится в Британии, — продолжил мою мысль князь. — Саш, ты глубоко и быстро мыслишь. Мы не может дать им возможность опередить нас. Мне кажется, сами боги послали тебя к Глории или ее к тебе.
— Да, боги — они такие. Еще кое-кто из Небесных для верности наведался в покои императрицы, — рассмеялся я и, глянув на стрелку на часах, добавил: — Нам пора. Попутно, еще один штрих к этой картине маслом: полагаю, Глория в этом вопросе не на стороне Британии. Она, скорее, выступает как самостоятельная сила, желающая получить то, что потенциально даст ей большую власть. Ведь толком никто не знает, какие именно знания находятся в той легендарной комнате. Если бы Глория в данном вопросе была на стороне Британии, то на поиски табличек со Святой Историей Панди давно бы отправились лучшие люди герцога Уэйна, а я бы не имел этого разговора с императрицей.
— Согласен, — кивнул Ковалевский. — Давай поторопимся, Сань, — выйдя из виманы он протянул мне руку, прощаясь. — Все то, что ты сказал, предстоит много раз обдумать. И не распространяйся об этом.
— Разумеется, Борис Егорович. Пойду я. Счастливо, — больше не задерживая Ковалевского, я направился к Дворцовой набережной. Хотя Ольгин отец зазывал меня поначалу на беседу к царевичу, идти туда мне было категорически нельзя. Вышло бы некрасиво и весьма подозрительно, если бы я, только выйдя от Глории, сразу попал на аудиенцию к Денису Филофеевичу — такое ей бы тут же донесли.
Имелась еще одна мысль, которая меня беспокоила: почему Глория так легко доверилась мне. Зная, на чьей стороне я играю, эта хитрая английская стерва доверила мне особое дело — дело, благодаря которому в моих руках могут оказаться судьбоносные для мира реликвии. Ну, да в ее понимании я этакий проныра, способный на многое, вполне подходящий для решения этой миссии, но я — человек не ее команды. Ведь она наверняка знает это. Почему бы не поручить поездку в Индийское Семицарствие своим более надежным людям? Пока объяснений этому не было. Наверняка, у императрицы имелась какая-то серьезная перестраховка. И это нужно будет сто раз учесть.
Хотя мне хотелось поскорее увидеться с Майклом Милтоном и озадачить его поиском информации по долине Царей Арихши, сначала я все-таки решил направиться к Тропову — решение вопросов с безопасностью Элиз сейчас было приоритетным. Дожидаясь эрмик из службы извоза, сел на лавочку в тени и мне подумалось: как же все-таки сложна становится эта чертова игра в жизнь! К вопросу, что происходит с Ленской — а он меня по-прежнему заботил, добавилась миссия по просьбе, вернее, требованию Глории, сюда же капризы Ольги Борисовны, сюда же проблемы миссис Барнс, сюда же настойчивое стремление Геры дружить со мной против Лето — все это вопросы разнокалиберные, но важные для меня. И это далеко не полный перечень важных вопросов. Такое ощущение, что я провожу сеанс одновременной игры в преферанс и карты уже не помещаются в руках, потому как задействовано слишком много колод. В одном из миров я мне как-то попалась на глаза книга «Трудно быть богом», но скажу вам честно: быть Астерием намного труднее Но во столько же раз интереснее.
На стоянку подъехал ярко-синий «Енисей» из службы извоза Денисенко, садясь в него я подумал, что мне, наверное, придется покупать еще один эрмик — уж слишком по душе пришлась езда Елене Викторовне на «Гепарде». Она и раньше при отце любила покататься за рулем, а теперь, когда рядом Майкл, не скоро остынет к этому делу.
У Торопова мы долго пили чай. Сначала я довольно подробно пересказал Геннадию Степановичу историю Элизабет, а потом мы вместе думали, что нам со всем этим делать.
— Понимаете, Александр Петрович, сделать-то ей липовые документы вовсе не сложно. Только это очень неудобное решение для нее самой, — сказал сыщик. — Гораздо правильнее, иной подход. Ведь у вас такие связи там, — он вскинул взгляд, вероятно, намекая не на небеса, а на верха имперской власти. — Там нет ничего проще сделать для нее другое имя, фамилию и сделать нужные записи в нужных книгах. И внешность не проблема поменять, например в клинике Зимина.
— Нет, внешность менять не будем. Она сама такое не захочет, — я глотнул из фарфоровой чашки напиток, пахнущий алтайскими травами.
— С жильем нужно решать тоже срочно. Разумеется, если ее начнут искать, то начнут с гостинец. Гостиницы вообще проходной двор. Ей нужно снять или купить свое жилье и обеспечить охрану, — Торопов зазвенел чайной ложкой. — Я постараюсь выяснить не отправился ли кто-то из Лондона за ней сюда, но сам понимаете, выяснить такое наверняка практически невозможно. Можно еще разыграть постановку с ее убийством. Будто какие-то лиходеи совершили убийство в гостинице. Мотив — ограбление. Завладели ее ценностями, той же египетской маской и прочим. Сделать несколько фото, где она лежит на полу якобы с пулевыми отверстиями. Пустить это в газеты, в том числе и британские.
— Вот это хорошая идея, — согласился я. — Для убедительности можно даже липовое дело открыть через князя Козельского, — я улыбнулся и, давая понять, что это шутка, и добавил: — Ах, да он же больше не на должности. Но ничего, в этом уважаемом ведомстве мы найдем подходящих людей.
Выйдя их сыскного агентства, я проверил эйхос, который попискивал сообщениями. Их было три: от мамы, Элиз и Ольги.
Послание невесты я оставил на десерт, сначала прослушал мамино. Мои опасения подтвердились: «Гепард» ей очень понравился, она с восторгом описывала скоростную езду по Калужской и подъем на Казанский мост, эмоции Майкла и свои собственные — с этим все ясно, теперь «Гепард» далеко не всегда будет служить мне.
Элиз делилась со мной приятными воспоминаниями нашего прошедшего вечера и была мила голосом и словами, а потом вдруг спросила: «Демон мой, ты же не забыл про остробой? Мне нужен хороший, боевой. Пожалуйста, достань его для меня поскорее» — вот это было мне непонятно. Почему она так обеспокоена наличием оружия. Ее желание скорее обзавестись остробоем нельзя объяснить просто страхом за свою безопасность, потому как в этом вопросе Элиз не была столь суетлива.
Про остробой я, честно говоря, забыл. Возвращаться к Торопову не хотелось, поэтому я просто направил ему сообщение, попросив раздобыть достаточно компактный и мощный остробой — не стал говорить, что он для Элизабет.